Чума Атлантиды - А. Дж. Риддл

Небо над головой было темным, затянутым пеплом. Сначала Кейт подумала, что сейчас ночь, но потом разглядела солнце в зените, тускло проглядывающее сквозь тучи пепла.

«Не может быть, – подумала Кейт. – Это катастрофическое извержение Тоба семьдесят тысяч лет назад».

Голос эхом раскатился у нее в шлеме: «В последний раз признаки жизни отмечены за гребнем, азимут двадцать пять градусов».

«Поняла», – услышала она собственные слова и энергично зашагала по усеянному пеплом пляжу.

И за гребнем увидела их – черные тела, валяющиеся на земле от долины до самого устья пещеры.

Преодолев это расстояние, она вошла в пещеру.

Инфракрасный датчик в ее костюме подтвердил: все они мертвы.

Она уже простилась с надеждой, когда на дисплее вспыхнул единственный язычок алого. Выживший. Она подошла ближе.

За спиной послышались шаги. Обернувшись, она увидела крупного самца, невероятный образчик физического развития, несшегося на нее с чем-то в руке.

Она ухватилась за парализующий жезл, но самец прервал свой бросок, рухнув рядом с самкой и отдав ей что-то – кусок тухлого мяса. Она яростно впилась в него зубами.

Теперь Кейт разглядела, что самка несет и другой признак жизни. Плод. Двести сорок семь локальных суток с момента зачатия.

Самец без сил привалился к стене пещеры. Не вождь ли он этого племени? Возможно. Эти двое умрут здесь, в этой пещере, и это станет концом их биологического вида.

«Моего вида тоже, – подумала Кейт. – Они представители моего племени, быть может, самые последние. Одним-единственным генетическим изменением я могу их спасти. Я не могу смотреть, как они умирают. И не буду».

И прежде чем сама поняла, что творит, взвалила обоих гомининов на плечи. Экзоскелет скафандра и компьютеризированное распределение веса позволили ей без труда поднять ношу. Они были слишком слабы, чтобы сопротивляться.

На корабле она ринулась с ними в лабораторию.

Они казались слишком юными для полной генетической модификации. Это убило бы их. Она приняла решение: дать им генетический прекурсор. Это их спасет. Но и повлечет проблемы. Она будет здесь, чтобы помочь им, направить на путь, устранить проблемы. В ее распоряжении все время на свете, во всей Вселенной. Она выпестует их. Полная активация придет позже, когда они будут готовы.

– Что ты делаешь? – раздался мужской голос у нее за спиной.

Пришел ее напарник. Мысли понеслись стрелой. Что же ему сказать?

– Я…

Он стоял на пороге, и свет вливался в лабораторию у него из-за спины. Лица его Кейт не видела. Надо выяснить, кто он такой. Встав, она пошла ему навстречу, но лица его все равно не видела.

Кейт понимала, что он ждет ее ответа. «Я должна ему что-нибудь сказать. Пущу в ход правду, но перелицевав ее».

– Провожу эксперимент, – сказала она, подходя к нему. Схватила его за плечо, но свет по-прежнему скрывал его лицо.

Дэвид снова вытер испарину с лица Кейт. «Ну, всё, надо звать доктора. Я не позволю ей умереть у себя на руках».

Он уложил ее на постель, но тут Кейт ухватилась за него и резко вздохнула. Набрала полную грудь воздуха – и веки ее трепетно поднялись.

Дэвид вглядывался ей в лицо, пытаясь понять, что происходит.

– Что случилось, черт побери? Я выбежал в дверь, но…

– Это сделала я, – выдохнула Кейт.

– Что?

– Тоба. Семьдесят тысяч лет назад. Я спасла умирающих людей.

«Бредит», – подумал Дэвид.

– Пойду позову докторов.

Крепко схватив его за запястье, Кейт отрицательно затрясла головой.

– Я в порядке. Я вовсе не рехнулась. Это не просто сны. Это воспоминания. – Она наконец отдышалась. – Мои воспоминания.

– Я не…

– В тысяча девятьсот семьдесят восьмом году я не просто родилась из трубы – я была возрождена. Происходящее куда более серьезно, чем мы осознавали.

– Ты…

– Я – ученая, давшая нам ген Атлантиды. Я – одна из атлантов.

Часть III

Эксперимент Атлантиды

Глава 71

Где-то близ острова Альборан

Средиземное море

Дэвид пытался осознать то, что сказала Кейт.

– Ты…

– Атлант, – упорствовала Кейт.

– Послушай, я…

– Просто выслушай, ладно? – Ее дыхание наконец восстановилось.

Раздался стук в дверь. Дэвид схватился за пистолет.

– Кто там?

– Камау. Уже Ч минус час, Дэвид.

– Понял. Что-нибудь еще?

Пауза.

– Нет, сэр.

– Скоро выйду, – крикнул Вэйл в дверь и обернулся к Кейт: – Что, черт возьми, происходит?

– Теперь я помню, Дэвид. Это как наводнение, будто рухнула плотина. Воспоминания. С чего же начать…

– Откуда у тебя взялись эти воспоминания?

– Из труб. Иммари считали их лечебными капсулами. Но это лишь половина дела. Они и вправду лечат, но главное их назначение – воскрешать атлантов.

– Воскрешать?

– Если атлант умирает, он возвращается в трубу со всеми своими воспоминаниями, имевшимися у него в момент смерти. Ген Атлантиды представляет собой нечто большее, нежели мы считали. Это выдающийся образчик биотехнологии. Он заставляет тело эмитировать излучение, некое подобие субатомного потока данных. Воспоминания, клеточная структура – все это собирается и реплицируется.

Дэвид просто стоял на месте, не зная, что на это сказать.

– Ты мне не веришь.

– Верю, – ответил он. – Честное слово, я тебе верю. Верю, что все сказанное тобой чистая правда. – Вэйл мысленно обратился к собственному воскрешению, возрождению – и в Антарктиде, и в Гибралтаре, – чувствуя, что она в нем нуждается. Она переживала нечто такое, что он даже не начал постигать. – Если кто-нибудь на свете тебе и верит, так это я. Ты слышала мою историю – о возрождении. Но давай все по порядку. И начнем сначала: как ты могла заполучить воспоминания атланта?

Кейт утерла пот со лба.

– В Гибралтаре корабль был поврежден, почти уничтожен. Последнее, что я помню, – это как вошла обратно в корабль. Во время взрыва я потеряла сознание, а мой напарник… он меня подхватил. Что случилось после, я не знаю. Должно быть, я умерла. Но не возродилась. Должно быть, корабль отключил функцию воскрешения – либо из-за полученных повреждений, либо потому, что не было выхода. А может, ее выключили – скажем, мой напарник… – Кейт покачала головой. – Я почти вижу его лицо… Он меня спас. Но каким-то образом в трубу я не вернулась. В девятнадцатом году мой отец поместил в трубу Хелену Бартон – мою мать. Я родилась в семьдесят восьмом. Труба запрограммирована на возвращение атланта в тот миг, когда он умер. Она выращивает зародыш, имплантирует воспоминания, затем вскармливает зародыш до стандартного возраста…

– Стандартного возраста?

– Примерно мой нынешний…

– Атланты не стареют?

– Стареют, но отменить процесс старения легко с помощью пары простых генетических изменений. Старение – это просто запрограммированная клеточная смерть. Но для атлантов отмена старения – табу.

– Не стареть – табу?

– Это воспринимается, как… ох, трудно объяснить, но что-то вроде жадности до жизни. Погоди, это не совсем правильно. И это, и еще признак неуверенности в себе: отказ от старения означает, что ты цепляешься за незавершенную юность, словно не готов двигаться дальше. Отказ от смерти означает, что жизнь не завершена, что ты ею недоволен. Но определенным группам дозволено отключать старение, поддерживая стандартный возраст; и исследователи дальнего космоса – одна из таких групп.

– Значит, атланты… – Дэвид поколебался. – Ты… космический исследователь?

– Не совсем. Извини, я употребляю не те слова… – Женщина схватилась за голову. – Ты не посмотришь, нет ли в ванной чего-нибудь от головной боли?

Дэвид вернулся с упаковкой адвила, и Кейт проглотила четыре таблетки всухую, прежде чем Вэйл успел опротестовать такую дозировку. «Она же врач. Мне ли судить?»

– Мы двое были научной командой…

– Зачем вы прибыли?

– Я… не помню, – она потерла виски.

– Значит, ученые. А какого рода? На чем вы специализировались?

– На антропологии. Какой там ближайший термин? Мы были эволюционными антропологами. Изучали человеческую эволюцию.

– Что ж в этом опасного? – тряхнул головой Дэвид.

– Исследовать первобытные миры всегда опасно. На случай внезапной гибели в поле было запрограммировано наше возрождение, чтобы мы смогли продолжить работу. Но что-то с моим возрождением пошло не так. В моем случае труба имплантировала память, но не могла развить меня – мое нерожденное тело оказалось в ловушке в теле матери. Эти воспоминания таились в подсознании десятилетиями до сегодняшнего дня, когда я достигла стандартного возраста, – Кейт без сил повалилась на кровать. – На все, что я когда-либо делала, меня побуждали эти подсознательные воспоминания. Вот откуда мое решение сначала стать врачом, а потом исследователем. Мое решение разрабатывать генную терапию для аутистов – просто проявление моего стремления откорректировать ген Атлантиды.