Яблоня греха - Дебора Мей

— Мне кажется, у тебя есть, что рассказать мне, — ласково сказала баронесса.

Анна покачала головой.

— Я жду, что ты мне скажешь. Теперь ты можешь говорить. Ты очень странно смотрела на меня, когда я привела учительницу. Ты что-нибудь натворила?

Девочка снова покачала головой.

— Так не пойдет, Анхен, — уже строгим тоном произнесла Марциана. — Когда ты не умела говорить, такой ответ можно было бы понять. Но теперь все по-другому. Отвечай на мой вопрос, пожалуйста. Что произошло?

— Я ничего не натворила, тетя Марси. По крайней мере… — девочка задумалась, сдвинув брови.

— Ну?

Анна, наконец, посмотрела ей прямо в глаза.

— Если человек слушается другого, но одновременно может рассердить еще одного человека, это плохой поступок?

Марциана с облегчением вздохнула.

— Значит, тебе известно, где находится этот противный мальчишка. Расскажи мне немедленно.

— Но я не знаю. Он не сказал.

— Будет лучше, если ты объяснишь мне все с самого начала.

— А вы не станете на меня сердиться?

— Если ты просто выполняла приказ Людвига, я рассержусь на него. Но я буду, недовольна тобой, если ты не расскажешь мне все немедленно. Когда ты в последний раз видела брата?

— Когда я проснулась сегодня утром, то сразу же пошла к нему, чтобы рассказать, что снова могу говорить. Он еще завтракал. Герр Эменрих еще не пришел, поэтому мы могли поговорить одни. Людвиг был очень рад за меня. И сказал, что намерен доказать дяде Генриху, что с ним пора считаться как с настоящим мужчиной и не обращаться, как с маленьким ребенком. Я спросила его, что он имеет в виду, но он не стал объяснять. Людвиг только сказал, что ему нужно торопиться, и написал письмо.

— Кому?

— Дяде Генриху. И он заставил меня пообещать никому не отдавать этого письма до завтрашнего утра, когда будет слишком поздно, чтобы остановить его. Он просил меня говорить всем, что я ничего не знаю. Но я не думаю, — маленькая девочка вздрогнула, — что я смогла бы лгать дяде Генриху даже ради братика.

— Я надеюсь на это. Где же письмо?

Девочка немного помолчала.

— Вы знаете, где. Это мое секретное место.

— Пожалуйста, принеси письмо.

Анна повиновалась. Письмо было написано крупным почерком Людвига и адресовано барону Грифенталю. Марциана на мгновение заколебалась, открывать ли письмо, адресованное не ей, но затем отбросила сомнения и вскрыла конверт.

«Ваше сиятельство!

Беру на себя смелость сообщить вам, что, испытав на себе всю жестокость вашей дисциплины, я решил взять решение моих дел в собственные руки. Начиная с этого времени, я не собираюсь больше отчитываться ни перед кем, кроме самого себя. Быть может, вы не знаете, но у меня есть ценные бумаги, которые мне достались от отца моей бедной матери. Ими я сумею воспользоваться без вашей помощи…

Моим первым шагом к свободе будет женитьба на Лили Флеранс, что одновременно решит ее и мои проблемы. Она всегда была очень добра ко мне, и когда я сообщу ей о моих чувствах, то не сомневаюсь, что она согласится бежать со мной в Америку. Там вы уж точно не найдете нас.

Граф Людвиг фон Гольтфрих, несостоявшийся герцог Мансфельд».

— Что написал братик? — робким голосом задала вопрос Анна.

Едва понимая, о чем спрашивает девочка, Марциана беспомощно смотрела на письмо, не в силах поверить прочитанному.

— Он собирается совершить глупость, моя дорогая. Очень большую глупость. Но я намерена помешать этому, поэтому тебе не нужно волноваться. Никому не рассказывай пока об этом письме, чтобы твой дядя не узнал случайно об этом до того, как я найду твоего брата. И если он вернется и спросит о Людвиге, скажи только, что ты отдала мне письмо, которое он написал, и я решила предпринять срочные меры.

Тебе не нужно говорить, что было написано в письме.

— А я и не знаю, что в нем. Но что вы собираетесь делать, тетя Марси?

— Я еще не знаю, — призналась Марциана. — Но ты мне очень поможешь, если отправишься сейчас на обед с Миной и фрейлен Хантер и будешь хранить молчание о случившемся. Ты можешь мне пообещать это?

— Да, тетя.

— Отлично.

Подхватив юбки, Марциана бросилась искать Недлица и встретила его на лестнице главного холла.

— Недлиц, вам известно, когда вернется барон Генрих?

— Я не могу вам этого сказать, госпожа баронесса.

— Вы действительно не знаете или не желаете сказать мне об этом? — нетерпеливо потребовала девушка.

Ее тон заставил дворецкого нахмуриться, но он ответил обычным вежливым тоном:

— Его сиятельство отправился в Рослау, чтобы решить какие-то вопросы на рудниках. Дорога туда и обратно должна занять примерно три часа, а может, и больше. Я предполагаю, что дела займут примерно столько же времени. Могу я вам чем-нибудь помочь?

— Нет, спасибо, — расстроенным голосом ответила Марциана и повернулась, чтобы уйти, но тут же обернулась: — Когда вы видели сегодня Людвига?

— Только во время завтрака. Затем он ушел из дома.

Следовательно, прошло уже довольно много времени, и юноша вполне мог предпринять какие-то шаги для осуществления своей сумасбродной идеи. Но Марциана не могла поверить, что фрау Лили пойдет на это.

— Барон Теодор уже вернулся домой? — вновь обратилась она к дворецкому.

— Да, его светлость изволит отдыхать в западной гостиной.

Когда она вошла в небольшую уютную комнату, Теодор весело взглянул на нее:

— Счастлив вас снова видеть, моя дорогая. Вы будете рады узнать, что с шаром все в порядке. Завтра вы с Генрихом сможете совершить маленький полет.

— Простите меня, дядюшка. Боюсь, что нам необходимо обсудить более важные вопросы.

— Что может быть важнее завтрашнего полета? Только организация производства противогазовых масок. Но это вас не должно касаться, такие вещи не очень красят хорошеньких женщин.

— Дядюшка, я не склонна шутить. Мне нужно поговорить с вами по очень срочному делу. Боюсь, что Людвиг хочет попытаться убедить фрау Лили бежать с ним в Америку.

— Сумасбродный мальчишка! — резко вскочил на ноги Теодор. — О чем он только думал, решив связаться с такой недостойной женщиной?

— Я убеждена, что он поступает так наперекор Генриху. Он не хочет понять, что такой брак просто абсурден. Ему только пятнадцать лет, а фрау Лили никак не меньше тридцати. Я не сомневаюсь, что она попытается убедить его вернуться домой, ведь у нее и без него достаточно проблем. Я намерена сейчас же отправиться за мальчиком, но Генрих очень рассердится, если я отправлюсь к этой женщине одна. Надеюсь, что вы поедете со мной, дядюшка.