Сборник коротких эротических рассказов - Коллектив авторов

— А почему вы молчите?

— О чем говорить? — Пожала плечами Кларетт.

— Вы, наверное, обиделись, что я вас задержал у себя. Извините я не хотел забирать у вас свободное время, просто хотел видеть вас.

— Я нисколько не обиделась и вы не отняли у меня нисколько времени, а молчу потому, что вас еще не знаю.

— Мне казалось, что мы с вами уже познакомились.

— Что вы называете знакомством? То, что я назвала вам свое имя? Разве это знакомство?

— А что вы называете знакомством?

— Только половую близость.

— Да? Но это не так быстро делается… — Залепетал Хобс.

— Вы этого знакомства не хотите? — Спросила девушка, искоса взглянув на него.

— Нет, почему же! Я был бы рад с вами познакомиться так…

— Ну, договаривайте! — Так, как вы сказали…

— То есть, вы согласны совершить совокупление? — Домогалась девушка от Хобса прямого ответа.

— Да! Да!

— То есть вы согласны, чтобы я, — она встала с дивана и подошла к Хобсу, — чтобы я расстегнула ваши брюки? — При этом девушка, присев перед Хобсом на корточки, быстро расстегнула ему ширинку, — засунула свою руку и достала ваш… О-о! Уже напряженный член! — При этом она вытащила член Хобса и поцеловала его. — Вот так, да? Так? Я чувствую, как изнывает и сладко трепещет моя вульва от страсти и наслаждения.

Оторопевший от неожиданности и одуряющей похоти Хобс недвижно сидел на стуле, держа чашку кофе в руках и следя за манипуляциями девушки. Вдруг она порывисто вскочила, быстрым неуловимым движением сбросила юбку и, широко расставив ноги, выставила взору Хобса пухлые влажные губы влагалища. И это не трудно было сделать, т. к. на ней не было трусов. Бросив чашку с кофе на стол, Хобс в свою очередь, опустился на колени перед милой фурией и приник жадными губами к ее нежному сокровищу. Кларетт тяжело и порывисто дышала, захлебываясь стонами. Ее гибкое и упругое тело извивалось перед его глазами и под его губами. Вид этой неистовой страсти возбудил его до крайности. Хобс с трудом оторвался от плоти девушки, поднялся, подхватил дрожащую Кларетт на руки и бросил на кровать, стал раздеваться под затуманенными похотью глазами девушки.

Он широко раздвинул ей ноги, поднял их высоко вверх, медленно, с садистским наслаждением, вонзил в нее свой член до самого конца и почувствовал, как он уперся в упругое горячее тело ее влагалища. Девушка судорожно вцепилась в него руками и тяжело дыша открытым ртом, стала размеренно и мощно двигать бедрами навстречу ему, хрипло вскрикивая каждый раз, когда его член углублялся в ее влагалище до основания.

— Сделай мне больно!

Хобс изо всей силы двинул в нее членом. Она ойкнула, но, очевидно, это не та боль, которую она ждала.

— Сделай больнее… Больше боли… Сильнее! — Молила она, мотая головой от досады и непонятливости нового знакомого. Тогда Хобс вынул свой член из влагалища и подняв повыше ее согнутые в коленях ноги, попытался всунуть член в узкое и сухое отверстие зада.

— Ой! — Закричала девушка, стараясь увернуться от неистового напора члена. — Ой, ты разорвешь меня! Ты разорвешь!.. А… А… А…

Но боль, которую она просила, уже обрушилась на нее и вызвала бурный оргазм, в течении которого она долго и безумно моталась по кровати. Потом Кларетт замерла и несколько минут лежала в сладком обмороке в то время, как Хобс вновь поместил член во влагалище, продолжая размеренно и мощно двигать. Как раз в тот момент, когда Кларетт пришла в себя и охваченная новым порывом страсти стала подыгрывать его работе, он выкрикнул какие-то непонятные слова и, почти без чувств, упал на девушку, излив в нее обильную струю спермы.

Потом Кларетт достала чистый платочек и заботливо вытерла член Хобса и свою промежность, разорвала его пополам.

— Держи свою половину, — сказала она Хобсу, протянув ему половину платка. — У нас это самая драгоценная реликвия!

Хобс спрятал платок в нагрудный карман пиджака и сел на кровать рядом с Кларетт.

— Ну как, мы теперь знакомы? — Спросил он, поглаживая ее ляжки.

— Теперь да! Но я думала, что ты робкий. Ведь когда я вошла будить, то думала, что ты сразу попросишь меня лечь к тебе в кровать или, во всяком случае, попытаешься возбудить во мне желание.

— Я был зол и об этом вообще не думал!

— Я понимаю тебя, но все же ты должен быть внимательнее к женщинам, даже когда сердищься! — Назидательно сказала Кларетт и спрыгнув с кровати, одела юбку. — Одевайся, к 12 часам тебя ждет мадам Сюльбе и постарайся сделать вид, что вчера ничего не случилось, она это очень оценит.

Кларетт поправила постель и поцеловав Хобса в губы вышла, на прощание ласково подмигнув ему. Мадам Сюльбе встретила Хобса с откровенным равнодушием.

— Здравствуйте, милый доктор. Как спали? Надеюсь, вам понравилась ваша комната?

— Спасибо. Все отлично, я готов приступить к своим обязанностям.

— Милый доктор, — сказала мадам, выйдя из-за стола. — Мне бы хотелось, чтобы вы сегодня занялись профосмотром обслуживающего персонала. Вы не возражаете?

— Как вам будет угодно.

Весь персонал мадам Сюльбе состоял из девяти девушек и молодых женщин в возросте от 18 до 24 лет. Самой молодой была Кларетт — ей недавно исполнилось 18 лет. Поварихе Анкю было 20 — это была статная высокая девушка с красивым лицом. У нее были непомерно огромные груди, тонкая талия и широкие бедра. Кухарка Женни была по возрасту старше, ей шел 25 год. Несмотря на некоторую полноту, она была изящной и грациозной. Две другие горничные Лизан и Бетси были типичными американками: стройные, изящные, с кукольными красивыми личиками, со взбитыми копнами золотистых волос на головах. Лизан было 19 лет, а Бетси исполнилось уже двадцать. Обе они курили сигареты и носили их в портсигарах, засунутых за пояс униформы. У Бетси были длинные, стройные тонкие ноги, которые поражали однако своеобразным изяществом и стройностью. Двадцатилетняя негритянка Олива, маленькая, довольно миловидная женщина с коричневыми шаловливыми глазами, исполняла обязанности садовника, следила за чистотой во дворе. Наконец, четыре учительницы — они же гувернантки: Лилиан — раскосая, двадцатидвухлетняя женщина с огромными выразительными глазами, носила очки на тонкой золотой дужке. Лилиан была представлена Хобсу как учительница музыки, но потом он узнал, что она преподает другую дисциплину. Учитель рисования Гита была тонкая, стройная, обтекаемая, что казалось будто искусный ювелир специально обточил все угловатости и предал ее телу изумительный вид.

Гите было 23 года, она окончила обучение у какого-то художника в Париже и теперь с увлеченностью пробовала свои силы в этом искусстве. Мадам Риндо, гувернантка, приехала из Бразилии. Ее предки в свое время принадлежали к роду чуточку негритянской крови, подарив красивое скуластое лицо, изящное тело, длинные стройные ноги и жгучий темперамент. В свои 21 год она сохранила изящность шестнадцатилетней девушки. Наконец, учительница танцев Белина хоть и не обладала броской внешностью, но была настолько воодушевлена, что при виде ее невольно вспоминалось грациозное изящество тюльпана. Белине было 20 лет, она носила тонкие платья до колен с большими разрезами по бокам. Все они теперь собрались в центральном зале пансиона и были представлены Хобсу перед осмотром. Потом мадам Сюльбе приказала всем раздеться догола и по очереди подходить к Хобсу на осмотр. Хобс не понимал, зачем было раздевать женщин до гола, но вид этой массы голых женщин доставил ему огромное удовольствие. Первой к Хобсу подошла своей мягкой походкой Белина. Он внимательно осмотрел ее тело, потрогал небольшие упругие груди, со вздернутыми вверх сосками, погладил чистый, впалый живот, осмотрел гладко выбритый лобок и пухлые губы ее влагалища. Под мягким прикосновением рук Хобса, Белина нервно вздрагивала и конвульсивно сжимала ляжки. Потом он усадил ее на широкое кресло и приподняв ноги, раздвинул их в стороны, положив на подлокотники, раскрыв своими пальцами большие губы ее влагалища. Женщина позволила заглянуть Хобсу в глубину ее чрева с чисто блестящими розовыми стенками. Он обратил внимание на слегка вспухший бугорок клитора и нежно прикоснулся к нему кончиками пальцев. Белина дернулась и еще шире раздвинула ноги. Клитор Белины был очень чувствителен и, по всей вероятности, служил предметом тайных утех хозяйки. Закончив осмотр, он обнаружил, что его ждет уже Лилиан.