Сборник коротких эротических рассказов - Коллектив авторов

Гите было 23 года, она окончила обучение у какого-то художника в Париже и теперь с увлеченностью пробовала свои силы в этом искусстве. Мадам Риндо, гувернантка, приехала из Бразилии. Ее предки в свое время принадлежали к роду чуточку негритянской крови, подарив красивое скуластое лицо, изящное тело, длинные стройные ноги и жгучий темперамент. В свои 21 год она сохранила изящность шестнадцатилетней девушки. Наконец, учительница танцев Белина хоть и не обладала броской внешностью, но была настолько воодушевлена, что при виде ее невольно вспоминалось грациозное изящество тюльпана. Белине было 20 лет, она носила тонкие платья до колен с большими разрезами по бокам. Все они теперь собрались в центральном зале пансиона и были представлены Хобсу перед осмотром. Потом мадам Сюльбе приказала всем раздеться догола и по очереди подходить к Хобсу на осмотр. Хобс не понимал, зачем было раздевать женщин до гола, но вид этой массы голых женщин доставил ему огромное удовольствие. Первой к Хобсу подошла своей мягкой походкой Белина. Он внимательно осмотрел ее тело, потрогал небольшие упругие груди, со вздернутыми вверх сосками, погладил чистый, впалый живот, осмотрел гладко выбритый лобок и пухлые губы ее влагалища. Под мягким прикосновением рук Хобса, Белина нервно вздрагивала и конвульсивно сжимала ляжки. Потом он усадил ее на широкое кресло и приподняв ноги, раздвинул их в стороны, положив на подлокотники, раскрыв своими пальцами большие губы ее влагалища. Женщина позволила заглянуть Хобсу в глубину ее чрева с чисто блестящими розовыми стенками. Он обратил внимание на слегка вспухший бугорок клитора и нежно прикоснулся к нему кончиками пальцев. Белина дернулась и еще шире раздвинула ноги. Клитор Белины был очень чувствителен и, по всей вероятности, служил предметом тайных утех хозяйки. Закончив осмотр, он обнаружил, что его ждет уже Лилиан.

У нее были белые пышные, но не такие крепкие, как у Белины, груди с большими нежно розовыми сосками. Прикосновение руки Хобса к соскам вызвало у Лилиан сдавленный сладострастный стон.

— У вас болят груди? — Поинтересовался Хобс.

— Не-е-ет… — Едва владея собой выдавила женщина.

Хобс понимающе кивнул головой, продолжая осмотр. Нежная белая ляжка Лилиан поражала своей чистотой и бархатностью. Хобс с острым вожделением гладил эту кожу ладонями, чувствуя как вибрирует мелкой дрожью все ее тело. Усадив Лилиан в кресло, Хобс занялся обследованием ее промежности, аккуратно и чисто выбритой, но с изящным хохолком золотистых волос на лобке. Вход во влагалище был просто прикрыт плоскими будто отглаженными губами, на которых вверху слегка выступал сильно развитый клитор. Малые срамные губы розовыми лепестками сложились в объятиях больших, наглухо прикрывая вход во влагалище. Когда Хобс раздвинул губы влагалища Лилиан, то увидел узкое отверстие, сильно увлажненное похотливым соком, капельки которого стекали с промежности к отверстию зада. Судя по тому, как глянцевито отполирована и расширена эта обычно сжатая скорлупа, Хобс установил, что темпераментная женщина не отказывает мужчинам и с этой стороны. Хобс не удержался от соблазна всунуть палец в отверстие зада. Он вошел туда без труда. Лилиан при этом закрыла глаза и напряженно замерла как от нестерпимой боли или сладости.

Художница Гита представила себя взору Хобса с таким нескрываемым наслаждением и вызывающей похотью, что доктор был вынужден прервать осмотр, чтобы справиться с обуявшей его страстью к этой женщине, дабы не выйти за пределы дозволенного при осмотре. По мнению Хобса Гита тоже онанировала. Любила она и отверстие зада, которое в любви занимает не последнее место. Мадам Рондо пожаловалась на постоянную неудовлетворенность половым актом и спросила у Хобса, может ли это дурно влиять на здоровье.

Хобс с удовольствием осмотрел и ощупал маленькое тело с нежной и смуглой кожицей, засунул во влагалище указательный палец и нащупал шейку матки, прикосновение к которой, как видно доставило удовольствие женщине. Она сжала его руку ляжками, побуждая повторить этот эксперимент. Хобс оказал ей эту маленькую услугу и затем, если бы не замечание, мадам Сюльбе, довел бы гувернантку до экстаза.

— Доктор, если вы нашли у мадам Рондо какую-нибудь ненормальность, вы сможете осмотреть ее вторично в любое время. Не следует так задерживать осмотр.

Хобс смутился и наскоро закончив обследование милой южанки, приступил к осмотру поварихи Анкю. Если груди этой женщины под платьем выглядели довольно большими, то обнаженные они были просто огромные, а изящная талия еще сильнее подчеркивала их неимоверную неосязаемость. Хобс с вожделением ощупал вздутые полушария, провел руками по бедрам женщины, погладил слегка выпуклый живот, осмотрел влагалище поварихи, расположенное так высоко, что его губы захватывали добрую половину лобка. Большая часть женщин начисто брила промежность и лобок, только у Лилиан и у горничной Бетси были оставлены хохолки светлых волос над обнаженными губами. Обе американки были хорошо сложены и имели одинаково чистую кожу. Они с неприкрываемым удовольствием отдались осмотру и внимательно следили за манипуляциями Хобса, позволяли ему делать с ними все, что ему вздумается. И даже когда он втиснул в отверстие влагалища Лилиан сразу 3 пальца, та не подала ни звука и только судорожно вздохнула и конвульсивно дернулась всем телом. Такое обилие голых податливых женщин, необыкновенно возбудили Хобса и неудовлетворенная страсть сделала его злым и жестоким. Поэтому, когда очередь дошла до Оливы, Хобс больше не церемонился. Он заставил женщину стать на четвереньки и засунув ей во влагалище 2 пальца, стал двигать ими, будто обследуя его стенки, при этом он большим пальцем тер ее анус, чувствуя, как легко и свободно он раскрывается под нажимом. Когда Хобс осматривал Оливу, все остальные женщины, еще голые стояли вокруг и внимательно смотрели с вожделением, следя за его действиями. Несмотря на то, что осмотр Оливы весьма затянулся, мадам Сюльбе его не остановила. Вдруг прозвенел звонок — кто-то звонил у ворот. — О, это наверное, мсье Жалибо! — Воскликнула с некоторой досадой мадам Сюльбе. — Осмотр придется отложить. Олива, накиньте платье и откройте калитку, неудобно — гость ждет.

— Милый доктор! — Обратилась хозяйка к Хобсу, — Я прошу вас зайти ко мне. Нам нужно поговорить, а вы свободны, — сказала она женщинам, — можете продолжать свои занятия!

У двери кабинета мадам Сюльбе ожидал какой-то пожилой франтоватый мужчина с небольшим кожанным чемоданом в руке. Завидев мадам, он бросил чемодан на пол, радостно заулыбался и пошел ей навстречу, растопырив руки для объятий. Гость и мадам расцеловались как родственники.