Музыка ножей - Дэвид Карной

Страница первая:

Пациентка, белая, возраст — 17 лет. Обратилась для гинекологического осмотра. Сообщила, что накануне вечером впервые вступила в сексуальную связь. Контрацептивами не пользовалась. Обратилась на 14-й день менструального цикла. В анамнезе спленэктомия, проведенная 6 месяцев назад. Жалобы на кровавые выделения и вагинальные боли. Пациентка просит назначить ей экстренные гормональные средства контрацепции.

Результаты осмотра:

АД — 116/78, пульс 88, темп. 36,7.

Гинекологический осмотр:

Мелкие (2–3 см) кровоизлияния на слизистой вагины и в промежности. Наружные половые органы и вагина слегка отечные, небольшая эритема, серьезных повреждений не обнаружено. Целостность девственной плевы нарушена. В вагине обнаружен серрозно-геморрагический дренаж, разрывов нет. Шейка матки рыхлая. Матка не увеличена, ненапряженная. Придатки не увеличены, не напряжены.

В мазке: эритроциты — умеренно, лейкоциты — мало, грибковые инф. — нет, трихомонадии — нет, сперма — небольшое количество, сперматозоиды подвижные, неприятного запаха нет.

Анализ мочи на беременность — отр.

За исключением отечности и кровоизлияний, других нарушений не обнаружено. Девственная плева нарушена. Пациентка факт изнасилования отрицает.

Назначения: показано назначение средств экстренной гормональной контрацепции (Овралл — 2 т. немедленно, 2 — через 12 ч.). Побочные эффекты пациентке разъяснены. Биохимия мазка. Анализы на венерические заболевания, в особенности хламидиоз. Проведена беседа о необходимости использования презервативов. Предложен курс психотерапии в связи с возможной психологической травмой (насилие не осознано?). Рекомендован повторный осмотр через 2 недели, повторная диагностика венерических заболеваний и тест на беременность.

Страница вторая:

Повторный прием:

Жалобы на вагинальные боли и воспаление слизистой, небольшие выделения. Затруднения мочеиспускания, боли в животе и тазовой области не подтверждает.

При осмотре кровоизлияний в области промежности не обнаружено. По-прежнему наблюдается небольшая эритема, трещин и повреждений нет. Отмечаются небольшие пенистые выделения и эритема вагины. Шайка матки не увеличена, не напряжена. Матка не увеличена, не напряжена.

В мазке: эритроциты — умеренно, лейкоциты — умеренно, трихомонадии — есть, грибковая инф. — не обнаружено. Анализ мочи на беременность — отр.

Диагноз: трихомонадный вагинит? Цервицит. Хламидиоз.

Назначения: ацитромицин 2 мг, анализы на венерические инфекции, в особенности хламидиоз, повторить.

Мэдден заканчивает просматривать бумаги и спрашивает Когана:

— Был еще один осмотр. Где его запись?

— У меня ее нет.

— А эти как ты добыл?

— Это неважно. Важно, что ты теперь будешь делать.

— Ты знал, что я за тобой слежу, когда сидел в «Джоаниз» с адвокатшей?

— Может, и знал. А что?

— То есть адвокатша тоже в курсе?

— В курсе чего?

— В курсе этой твоей дурацкой шутки со статьей про меня?

— Нет, не в курсе. И про эти документы не в курсе. Но я ей скоро расскажу.

— Так о чем тогда ты с ней разговаривал?

— Когда?

— Когда показывал ей статью?

— О твоем предубеждении.

— Каком предубеждении?

— Предубеждении в этом деле. Против меня.

— Не понимаю, о чем ты.

— Инспектор, к тебе приставал врач.

— Он не приставал ко мне. Он меня изнасиловал.

— Примерно это я и имею в виду.

Мэдден разъяренно глядит на Когана. Внезапно накатывает приступ паранойи. Ему кажется, что доктор его специально загоняет в ловушку. Может, он с микрофоном пришел?

Хэнк с трудом подавляет желание вмазать Теду.

— И давно у тебя эти бумаги?

— Недавно.

— А ты пиццу любишь?

— Чего?

— Это ты послал Керри пиццу два дня назад?

— Пиццу? На фига мне ей пиццу посылать?

Похоже, он и правда удивлен. Как-то уж слишком натурально у него вышло.

— Ей доставили пиццу. А до этого ты с ней встречался и разговаривал.

Коган пожимает плечами:

— И чего, она отравленная была?

— Да нет, не совсем.

— Тогда я вообще ничего не понимаю. Зато я знаю, что завтра в девять утра у меня назначена встреча с адвокатом. Я передам ей эти бумаги. И если вы не снимете обвинение против меня в течение двадцати четырех часов, то мы все сольем прессе. Думай, инспектор. До завтра.

— Доктор! — кричит ему вслед Мэдден.

Тед поворачивается:

— Что?

— Никто на меня не давил. И нет тут никакого заговора.

Коган улыбается и задумчиво ковыряет ботинком землю.

— Знаешь, инспектор, мне попадались очень тяжелые пациенты. Не в медицинском смысле. С ними тяжело было договориться. Были такие, от которых меня прямо тошнило. И все равно я их лечил. И хорошо лечил.

— Да не охотился я на тебя! И не мстил! Это ж было сто лет назад.

— Может, и так. Но я тебе с самого начала не понравился.

— Как ты и сказал, это не имеет никакого значения. На работу это не влияет.

Коган снова улыбается, на этот раз уже шире:

— Хорошего дня, инспектор.

10

Паршивое дело

13 мая 2007 года, 21.30

Во время футбольных матчей в «Гусе» по воскресеньям полно народу. Если же игры нет, то после девяти в зале остаются лишь несколько безнадежных холостяков лет по сорок с гаком и дымящие как паровоз женщины, которые каждые полчаса выходят на улицу покурить. Мэдден в эту теплую компанию как-то плохо вписывается, хоть у него уже и галстук развязался, и волосы растрепались.

— Я вообще-то не часто хожу в кино, — растягивая слова, громко говорит Хэнк, — но вот сегодня мне один фильм вспомнился.

Они с барменом Эдди затеяли игру. Эдди ирландец, весьма обходительный, чуть за сорок и уже почти совершенно лысый. Посетители припоминают цитаты из фильмов, а Эдди должен угадать, что это за фильм. К сожалению, сейчас очередь Мэддена.

— «Хьюстон, у нас проблема», — говорит он.

— Ну-у, так неинтересно, — тянет пергидрольная потасканная блондинка Пегги, сидящая на табурете рядом с Хэнком. В глубоком вырезе футболки на левой груди виднеется татуировка мультяшного дьяволенка. А еще Пегги обещала Хэнку, что, если он будет себя правильно вести, она ему и другие свои татуировки покажет.

— «Аполлон-13», — говорит Эдди.

— Да, хороший был фильм, — хрипло смеется Пегги. — С Томом Хэнксом. Ему пришлось жутко похудеть перед съемками «Выжившего».

— Привет, Хэнк!

На плечо ложится тяжелая рука. Мэдден оглядывается и видит Пасторини.

— А, привет, Пит! Тут у нас импровизированная отвальная по случаю моего выхода на пенсию.

— Двадцать четыре года херней страдал. Хватит уже! — говорит Пегги.

— Четырнадцать, — поправляет ее Хэнк.

— Ох, простите, пожалуйста, — ржет она в ответ. — Я все перепутала. Это моему бывшему было двадцать четыре. Бесперспективная скотина. Но в постели очень даже.

— Ну еще бы! — Мэдден поднимает стакан.

Блондинка игриво прижимается к инспектору.

— Эдди, сколько он выпил? — спрашивает Пасторини.

— Это уже пятый.

— Да он трезвый совсем, — ухмыляется Пегги.

— Наоборот, уже сильно поддатый, — возражает Эдди. — Я как раз хотел ему такси вызывать. А он сказал, что вы сюда приедете.

— Пошли, Хэнк! Нам надо поговорить, — зовет Пасторини.

Мэдден вдруг замечает, что старший инспектор одет в велюровый адидасовский спортивный костюм, словно хипхопер какой-нибудь. Начальник почему-то тянет его за локоть, пытаясь стащить с табуретки.

— Йо, чувак, а где ж твои цацки? Тебе только цацек к костюму не хватает.

— Хэнк, на два слова.

— Эй, слоняра, осторожнее! Он же хромой, — предупреждает блондинка.

— Я в курсе. Заткнись, а то я тебя тоже хромой сделаю!

— Какие мы нежные! Ты чего, кофеина перебрал?

Мэддену удается наконец слезть с табуретки, не без помощи босса, конечно.

— Знаешь, Пит, я надрался, — раскачиваясь, серьезно сообщает Хэнк.

— Да что ты? Не может быть! Эдди, принеси нам парочку банок диетической колы, ладно? Льда не надо.

Пасторини ведет Мэддена к столу и аккуратно пристраивает на диванчик. Эдди приносит две огромные пивные кружки с колой.

— Пей, — командует Пасторини. — И покажи мне эти документы.

Мэдден отхлебывает колы. На вкус она гораздо лучше пива.

— Что случилось, Хэнк? С утра все было нормально. Ты сказал, у тебя даже есть его отпечаток на осколке стекла.

Мэддена накрывает волна тошноты — то ли от выпитого пива, то ли от того, что он вдруг вспомнил события сегодняшнего дня. Он закрывает глаза, потом открывает и таращится на инициалы и бессмысленные слова, вырезанные на столе. Особенно его поражает надпись «мочилово». Это к чему? Кто кого мочит?