Минос - Маркос Виллаторо

— Агентам ФБР так легко перепрыгивать из одного штата в другой? — поинтересовалась я.

— Нет, нелегко, — ответил он. — Но для меня они готовы сделать некоторые исключения.

Когда он произносил эти слова, я живо представила, как он постукивает по полу своим деревянным протезом.

— На борту самолета я дам вам копию файла из Канзаса, чтобы вы могли детально изучить всю полученную информацию. Возможно, ваш Данте поможет нам еще дальше продвинуть расследование.

Он попросил меня быть готовой к концу рабочего дня и добавил, что самолет вылетает из аэропорта Нэшвилла ровно в шесть часов.

~ ~ ~

Однажды в Атланте, когда я еще работала в качестве самого обыкновенного полицейского и ходила в голубой униформе, один психолог предложил мне принимать очень популярное в то время лекарство. При этом он добавил, что прозак или зулофт слабо воздействуют на нервную систему и не приведут к неблагоприятным последствиям. Именно этого психолога прикрепили ко мне после того, как я огрела рукояткой пистолета одного человека, подозреваемого в изнасиловании. Психолог объяснил, что это не депрессия, а самое обыкновенное нервное перенапряжение, что я слишком чувствительна к подобного рода вещам и что очень часто чувство тревоги заставляет меня видеть преступника почти в каждом подозреваемом. Другими словами, я всегда была настороже и не позволяла себе расслабиться. Дескать, сератонин, который другим людям помогает справиться с нервными нагрузками и обеспечивает их нервной системе надлежащий отдых в течение длительного рабочего дня, совершенно высох в моем мозгу, обнажив оголенные и беззащитные нервы. Именно поэтому, сказал он, я всегда ищу врагов. А зулофт должен помочь мне восстановить благотворное действие этого вещества.

Я никогда не принимала этот препарат, потому что не доверяла психологу. А теперь я не доверяла Пирсу. Даже сейчас, когда он пригласил меня в отделение ФБР, предоставил мне файлы и усадил в самолет, который должен доставить меня на место преступления, я не доверяла ему. Ведь это тот самый человек, который бесцеремонно допрашивал меня в своей комнате, пытаясь выведать, каким образом я получила в свое распоряжение секретные файлы ФБР. Именно он отстранил меня от работы, а сейчас ведет себя так, словно является моим непосредственным начальником и может помыкать мной, как собственным подчиненным.

А больше всего меня возмущал тот факт, что Маккейба это, кажется, совершенно не волновало.

Когда я пришла в отдел, чтобы забрать свой полицейский значок и пистолет, Маккейб заверил меня, что мой временный перевод в ФБР продлится недолго и они сами будут контролировать применение оружия, его регистрационный номер и количество патронов. Он добавил, что для меня это будет временная работа, поэтому ФБР нет смысла выдавать мне оружие, когда у меня есть собственное. Теперь это оружие находилось вне юрисдикции отдела по расследованию убийств полицейского департамента Нэшвилла, и на него распространялись более широкие права Федерального бюро расследований.

Меня раздражало то, с каким невозмутимым спокойствием Маккейб подписывал мои бумаги, потом доставил их в соответствующий отдел на первом этаже, откуда они должны были отправиться в Вашингтон. Меня беспокоил тот факт, что Маккейб, которого я всегда уважала и которому безоговорочно доверяла, почему-то избегал смотреть мне в глаза. Он мало говорил, хотя все же пожелал удачи, когда я выходила из его кабинета.

Агент Пирс вручил мне временный знак ФБР — небольшую картонную карточку с моей фамилией, отпечатанной поверх федеральной печати. Она даже не была ламинирована. Откровенно говоря, я ожидала от федералов большего, несмотря на свой статус временного сотрудника.

Изучение файла из Канзаса отняло у меня большую часть полета. Между тем Пирс пил виски, а потом задремал в кресле. Я тоже хотела поначалу присоединиться к нему и заказать немного бурбона у официанта, который обслуживал нескольких агентов на борту небольшого служебного самолета ФБР. Но мне очень не хотелось создавать у него превратное представление о себе. Впрочем, мне вообще не хотелось создавать о себе какое бы то ни было впечатление. Все, что хотела знать, так это то, что произошло в Канзасе.

На самом деле похищение людей произошло не в церковной общине, а скорее в компании по производству натуральных соков. Местная фирма под названием «Братья Лэндли инкорпорэйтед» производила некоторое количество соков из моркови, томатов и фруктов, снабжая ими небольшие независимые магазины Канзаса и постоянно расширяя поставки в магазины экономически чистых продуктов. Эта компания была основана семь лет назад и добилась за это время значительных результатов. Однако в начале этого года одна из местных газет подняла шум по поводу того, что один из совладельцев компании Джордж Лэндли приспособил пустующие земли своей фирмы для культивирования и выращивания разнообразных галлюциногенных грибов. Тут же разразился громкий скандал, в ходе которого Лэндли пытался доказать, что эти грибы не предназначены для коммерческих целей или получения прибыли посредством их распространения. Он убеждал, что они использовались исключительно для духовных ритуалов, которые его коллеги проводили с момента основания общины. На самом деле с помощью этих ритуалов им удалось привлечь к себе внимание отдельных молодых людей, которые присоединились к общине Лэндли. В результате судебного разбирательства Джордж Лэндли попал в тюрьму, плантации грибов были уничтожены, грибы конфискованы агентами ДИА, а компания закрыта. Однако его сторонники продолжали собираться на ферме, жевать грибы и поклоняться духам моркови и помидоров, вспоминая добрым словом основателя своей общины. Многие жители Канзаса были удивлены этим обстоятельством, многих возмущало бездействие властей, а самые рьяные защитники нравственности и порядка стали засыпать письмами редакцию местной газеты. Правда, находились и такие, кто одобрял преданность последователей Лэндли (как они себя называли) своим религиозным идеям. Они считали, что, несмотря на использование галлюциногенных грибов для ритуального служения, эти люди все равно сохраняют верность законам природы и защищают ее в меру своих сил и возможностей.

Исчезновение четырех человек — одной женщины, двух мужчин и двенадцатилетнего мальчика — сначала якобы доказывало правоту непримиримых противников этой секты. Эти четыре человека фактически раскололи город на два противоборствующих лагеря, и многие опасались преследования со стороны закона. Но потом было подброшено это письмо, которое сразу же попало в руки агентов ФБР, и вскоре вся шумиха в печати постепенно пошла на убыль. Но не потому, что люди утратили интерес к этой истории, а потому, что ФБР сделало все возможное, чтобы приглушить резонанс от этого дела.

Федеральные агенты из города Оклахома действовали быстро и напористо и в течение короткого времени составили полную характеристику пропавших людей. Сара Грин и ее сын Тэйлор были членами религиозной общины Лэндли и работали в его компании последние три года. Двенадцатилетний Тэйлор, по словам бывшего мужа Сары, никогда не принимал участия в грибных ритуалах, в то время как сама Сара была одной из наиболее активных жриц этого культа.

(«Я думаю, что именно так их следует называть», — сообщил пребывающий в отчаянии и убитый горем отец.) Реджис Лэндли, младший брат Джорджа, встречался с Сарой в течение всего последнего года. Со временем она переехала к нему в его большой частный дом на территории фермы. Шон Котто был самым последним из тех, кто присоединился к церкви Лэндли. За день до исчезновения он ужинал с семьей Лэндли и остальными членами секты, пропавшими на следующий день. Когда агенты ФБР спросили Джорджа насчет Шона Котто, тот ответил, что это был хороший парень, который работал на ферме только один месяц, но уже успел зарекомендовать себя в качестве отличного работника и активного сторонника традиций и ритуалов общины. «Он даже стал вегетарианцем, — добавил Джордж, — хотя мы не принуждали его к этому. Он сделал это самостоятельно. Правда, за исключением одной вещи: он так и не смог отказаться от колбасного фарша».

Агенты ФБР тщательно осмотрели дом Реджиса, но не обнаружили там ничего подозрительного. Зато городская квартира Шона Котто заставила их призадуматься. Она была совершенно пустой. Там не было ничего, кроме мебели, чайника и сковородки, которыми хозяйка дома снабдила странного квартиранта. И этот Шон Котто тоже пропал. Однако агентов насторожила не пустая квартира, а тот факт, что все вещи, дверные ручки и вообще все то, к чему обычно должен прикасаться человек, оказались самым тщательным образом протерты мокрой тряпкой. Причем это отняло у него немало времени, так как начал он, судя по всему, от самой дальней комнаты и закончил входной дверью. Агентам так и не удалось обнаружить ни единого отпечатка пальцев.