Верховная Ведьма - Ольга Громыко

Естественно, я и не подумала карабкаться по элгарским ущельям, выискивая логово мраскана и устанавливая там телепорт, чтобы в нужный момент активировать его с помощью талисмана, как порой поступали в настоящих войнах. Но фантом постаралась сделать как можно красочнее, даже телепортационный переход изобразила.

И досадливо поморщилась: над противоположной стороной луга распахнулась точно такая же воронка, откуда вырвался второй мраскан. Что-либо переделывать было поздно – твари, испуская заказанные «гулы та свисты», рванулись друг к другу. Народ с оханьем приседал, хватаясь за шапки, мальчишки восторженно прыгали и орали, дети помладше с писком уткнулись матерям в юбки, а то и заревели от страха. Пожалуй, я зря расстраивалась – получилось как раз очень зрелищно и реалистично: две практически одинаковые крылатые твари, серо-стальная и песочно-желтая, по воле боевых магов схлестнувшиеся в воздухе.

Практически. Кроме одной малюсенькой детали.

Белорский мраскан оказался настоящим.

Он прошел через мой фантом, как ястреб сквозь облако, и камнем упал вниз, растопырив когтистые лапы и вывернув задние крылья усеянной шипами стороной.

Толпа вокруг меня хоть и жаждала зрелищ, но предпочитала наслаждаться ими на расстоянии, а посему торопливо отхлынула в стороны, оставив меня в подобающем герою одиночестве. И, не разочаровавшись, восхищенно охнула: я в мгновение ока очутилась в классической боевой стойке мага-практика, с пульсаром в одной руке и отражающим его свет мечом – в другой.

Тварь быстро приближалась, хлопая крыльями, как огромный нетопырь. Я прикрыла глаза узкой полоской лезвия – для обзора вполне хватало кусочков сверху и снизу. Мраскан не василиск, благоустроить площадь живописными скульптурными композициями не сможет, но прямым взглядом вполне способен ослепить на несколько часов. И любоваться окрестностями он почему-то не желал, без колебаний выбрав из тысячной толпы именно меня.

В последний момент я отшатнулась назад, одновременно взмахнув мечом. Перед глазами мелькнуло шипастое крыло, судорожно сжавшиеся когти. Пахнуло приторной змеиной вонью.

Я задела его самым кончиком клинка, прочертившим на песочном боку полоску длиной с ладонь, разом набрякшую черными каплями. Меч принял на себя взмах хвоста, на какую-то пядь не дотянувшегося до моего глаза, но погасить удар не сумел, и я хлопнулась спиной на утоптанную землю. Вставать не было времени, я выпустила меч и выставила вперед обе руки, успев перехватить мраскана на развороте, спиной ко мне. Тварь с визгом забилась в дымной спирали, полосуя ее когтями и шумно хлопая крыльями. Поднатужившись, я отшвырнула ее назад, туда, где пульсировал, смыкаясь, видимый только мне канал телепорта. Еще одно усилие – и он, полыхнув дополнительно влитой силой, завертел и гостеприимно сглотнул верещащего гада.

Я подобрала меч и, опираясь на него, встала. Ошалело огляделась. Народ восторженно рукоплескал, свистел и улюлюкал, к моим ногам серебристым дождем сыпались монетки. Живо представилась не менее озадаченная морда мраскана, в запале кружащего над горными пиками и безуспешно пытающегося понять, откуда все взялось и куда опять сгинуло. Ох, попадись нам только этот колдун!!!

Но в этот момент потрясающие мечами и алебардами наемники ринулись вперед, и на лугу воцарилось такое столпотворение, что пробраться через него удалось бы только по головам. Скорее всего, этот мерзавец, как и я, стоял позади «войска» и, сообразив, что запахло жареным, поспешил откланяться. Пока я обегу эту толпень, его и след простынет.

Мне оставалось только в сердцах топнуть ногой и злобно выругаться. Леший, я же ночью почувствовала, как он настраивал телепорт! Если бы не та проклятая мышь и спугнувший мерзавца вопль!

Стоп. Мышь! Будь я в Догеве, я бы подумала…

Толпа взревела пуще прежнего, зрители повскакивали с мест. Победили винечане. Неизвестно, как они это определили, ибо «благородный бой» очень быстро перешел в грандиозную свалку, овеянную славой и пылью. Но когда первая достигла апогея, а вторая осела, белорцы досадливо покидали на землю шапки, а винечане с радостными воплями бросились качать Олдея. Попытались и меня, но я поспешила отвести им глаза и затеряться в толпе.

В довесок к лугу старосте победившей половины доставалась великая честь по усекновению Последнего Колоса, и народ радостно повалил на общинное поле, посреди которого сиротливо торчала единственная соломина (во избежание повторения ночного инцидента охраняемая парочкой вооруженных вилами селян).

Торжественно спущенный на землю Олдей звонко пощелкал ножницами и подступил к колосу. Увы, подвязывая оный, местные умельцы перестарались, присобачив к хлипкой соломине – «шоб наверняка!» – толстый стальной прут. Пару минут староста честно пыхтел и скрипел ножницами об уникальную растительность, высекая искры, потом воровато оглянулся и – а! была не была! – выдернул колос вместе с прутом.

Праздник состоялся. После продолжительной овации народ расползся по лужку, где уже шмыгали торговки со всевозможными лакомствами, зазывали на представление владельцы бродячих цирков, приглашали померяться силой заезжие силачи и тренькали, настраивая струны, гусляры-сказители. Ничего из этого меня не интересовало, и я, вспомнив уговор с Орсаной, стала потихоньку выбираться из толпы.

Подруга уже ждала меня возле ворот, нетерпеливо прохаживаясь взад-вперед.

– Ну кто победил?

– Наши, – лаконично ответила я. – Ага, а вон и Вал.

Рядом с троллем шел какой-то бородатый мужчина в ржавой кольчуге явно опадищинского разлива, с таким же раритетным мечом времен Девятой войны. По излишне оживленной беседе можно было догадаться, по кому прошлось Валово «тюк-тюк».

– Вольха, привет! – Мужчина жизнерадостно помахал мне рукой, и я с изумлением опознала в нем Ролара, не стригшегося, похоже, с нашей последней встречи. Собранные в низкий хвостик волосы и несколько редких прядок челки придавали ему еще более разгильдяйский вид, чем обычно. Даже мне не верилось, что этот задорно ухмыляющийся тип лет тридцати – полуторасотлетний арлисский советник.

Потом Ролар заметил Орсану, и настал его черед удивляться. Впрочем, недолго. Оба просияли и рванулись было навстречу, но в последний момент передумали и, остановившись в двух шагах, степенно протянули друг другу руки. Вампир, правда, рукопожатием не ограничился, после оного ловко повернув Орсанину лапку ладонью вверх и смачно чмокнув наемницу в запястье. Девушка зарделась, что, впрочем, не помешало ей с возмущенным воплем выдернуть руку, ибо вампир, покончив с лобзанием, уже выразительно облизывался на голубоватые ниточки вен под загорелой кожей.