Верховная Ведьма - Ольга Громыко

Как выяснилось, от неминуемой гибели также хорошо помогает обыкновенная оплеуха. Подруга на всякий случай заставила Ролара принять двойную порцию этого чудодейственного снадобья, живо поставив его на ноги, а для закрепления результата наградила улепетывающего вампира пинком под зад. Немалую лепту в столь быстрое исцеление также внесли несколько слов, которые непорочным девам вообще-то и знать не положено.

– Вот махабр вшивый! – возмутился Вал, пересчитав «гонорар». – Три монеты не доложил! И как теперь людям верить?

Я наклонилась и подняла с пола маленькое обугленное колечко. Не верилось, что оно смогло дать такой столб пламени, но тем не менее. Колдун лишь активировал амулет экстренной телепортации. Очень опасная и ненадежная штука, радиус действия полверсты от силы, зато быстрая и эффективная. И не отслеживаемая. Ищи их теперь! Еще и по разным местам небось раскидало…

Вампир, убедившись, что Орсана уже не настаивает на его немедленном усекновении, облокотился на подоконник, предусмотрительно оставаясь снаружи корчмы.

– Где-то я этого типа видел… – Ролар, хмурясь, покрутил в руках трофейный меч. – Но убей не помню, когда и при каких обстоятельствах…

– Если это тебе хоть немного поможет, то я к твоим услугам, – ехидно предложила девушка, поигрывая своим клинком. – Вольха, а у тебя как дела?

– Точно так же.

Колечко я тем не менее не выбросила. Схожу завтра к мастеру амулетов, попрошу сравнить его магию с аметистовой.

Орсана брезгливо ткнула одну мышку ногой и с визгом отшатнулась, когда та внезапно затрепыхалась и взлетела. Вал взмахнул мечом, но мышь ловко увернулась, а Ролар, наоборот, посторонился, давая ей дорогу.

– Я, пожалуй, на улице вас подожду, – отдышавшись, пробормотала девушка. И выскочила из комнаты, на этот раз старательно обходя распластанных зверьков.

Ролар остался улаживать дела в корчме (вернее, ее жалких остатках). Корчмарь, категорически отказавшись вылезать к вампиру из-под стойки, в вопросах коммерции проявил завидную твердость, загробным голосом вещая из своего убежища: «…а тако ж кафтан рабочий, нетопырями до полного непотребства изгаженный, – одна штука…» Вал и Орсана бурно доказывали пятерым стражникам и обоим старостам, что в корчме происходила всего лишь дружеская потасовка и ее владелец ничуть не против покосившейся крыши и разъехавшихся венцов. Толпа любопытных росла как на дрожжах.

Я вышла из корчмы последней и особого внимания не привлекла. Толкаться среди зевак, пожалуй, нет смысла, а друзья знают, где меня искать.

До бабкиного дома оставалось двора три, когда меня окликнул круглощекий, дородный купец лет сорока, сжимающий в руках маленького сизого голубка:

– Эва, госпожа ведьма, как удачно мы с вами стакнулись! Дельце у меня к вам небольшое.

– Какое?

– Вот письмецо надо срочно с голубком отправить, а он, лентяй, ночью летать не желает! – в шутку посетовал мужик. – Не вразумите ли пташку?

Просьба меня ничуть не удивила. В темноте голуби, как и все дневные птицы, видят плохо и, отлетев на пару верст, норовят скоротать ночь где-нибудь в лесу на ветке. Поэтому, если дело не терпит отлагательств, на птицу накладывают специальные чары, позволяющие ей без устали мчаться к цели даже в кромешной мгле.

Мы отошли в сторонку, я быстро сотворила нужное заклинание, вернула купцу голубя и больше для поддержания разговора поинтересовалась:

– Неужели в таком большом селе нет телепатофона? Или это настолько секретные сведения?

– Да какие там секреты! – со смешком махнул рукой купец. – Помощник мой завтра утром с обозом в Витяг отбывать собирался, а я уже здесь двадцать связок лисьих шкурок по дешевке прикупил, так пусть не едет. Телепатией-то оно и впрямь быстрее да надежнее вышло бы, да нынче запрет на ней, вот и выкручиваемся как можем.

– Какой запрет? Чей? – уже на самом деле удивилась я.

– Да ваш же, – охотно сообщил болтливый мужик. – Магиков из Ковена. Мол, какое-то жуткое колдовство у них через это дело приключилось – кто разума лишился, а кто и на месте помер, даже пикнуть не успел. В Камнедержце, сказывают, вообще ни одного телепата не осталось. Так покуда старминские маги не разберутся, кто, что да откуда, шоб никаких депеш. Они-то там разбираются, а у меня торговля простаивает! Не могу же я ежедневно по десятку голубей рассылать, да еще гадай потом: долетят – не долетят… одни убытки от вашей братии!

Мужик шутливо подмигнул, протягивая мне обещанную серебрушку. Я машинально стиснула монету в кулаке, тут же о ней забыв.

– Когда это случилось?!

– Да уж больше двух недель минуло. – Купец подбросил голубя в воздух, отряхнул руки и невозмутимо добавил: – Ну да нет худа без добра. Столичные власти о том молчат, а людишки все одно шепчутся – в долине вампирьей, Догеве богопротивной, тоже убыток. На следующий же день королевских послов оттуда со свистом погнали – мол, не до вас сейчас, своих проблем хватает. Архимаг старминский самолично к упырям на поклон ходил – не иначе как заверять, что Ковен ихний тута ни при чем, – и того не пустили. Хорошо хоть вообще не заели… а может, и заели – кто ж признается?

– Как туда проехать?! – перебила я.

– А вам-то оно зачем? – опешил мужик.

– Затем!!! – рявкнула я, и струхнувший купец зачастил:

– Ну, есть Заборищенский тракт, что напротив Герина в Витягский переходит. Верст десять по нему проедете и на второй развилке на Упырий свернете. Там дорога хорошая, наезженная. А есть короткая дорога, Мракобесьи Овражки. Селяне по ней порой овец гонят да возы тягают. Она хоть среди буераков и петляет, но часов шесть точно выгадаете… эй, госпожа ведьма, куда ж вы?!

Туда, откуда вообще не должна была уезжать.

Только когда кобыла прыгнула, я поняла, что это была саженная яма, а не тень от холма. Огибать ее Смолка поленилась, хотя уже больше часа мчалась сумасшедшим галопом. Обычная кобыла давно бы покрылась пеной, эта же лишь чуть громче стучала копытами, но по-прежнему словно играючи взвивалась над препятствиями.

Мракобесьи Овражки полностью оправдывали свое название. Проселочная дорога судорожно пыталась втиснуться между многочисленными лесками, буераками, балками, затхлыми прудиками и холмами, то расширяясь до нескольких саженей, то сужаясь до трех локтей от силы. Видимость спереди и сзади ограничивалась тремя-четырьмя сотнями саженей, до очередного поворота.

Что брошенные без предупреждения друзья наверняка будут волноваться и кинутся меня искать, я сообразила только в пяти верстах от Опадищ. Седлая Смолку, я думала только об одном: за к'яардом, даже полукровкой, не угонятся самые лучшие кони. Они наверняка захотят поехать за мной, но только задержат. Да и чем бы они мне помогли?!