Запрещенные друг другу (СИ) - Александер Арина

Военбург ждала от поддержки, а она не знала, что и сказать. Все советы казались пустыми и ненужными, а лгать и подыгрывать, оказывая медвежью услугу, Юля не собиралась. Её целью было отговорить, уберечь племянницу от боли и слёз, а не подлить масла в бушующее пламя.

— Вал не любит тебя, Марин. О какой борьбе может идти речь? — вздохнула, услышав скрип открывающихся ворот. Приподнявшись с дивана, увидела въезжающий во двор автомобиль и внутренне напряглась.

Марина тоже вытянула шею, подавшись к окну, и проследив за вышедшим из машины Глебом, быстро прошептала:

— Да мне похер, Юль. Я не одна из его шлюх, с которыми он спал ради зарубки на члене. Мной нельзя попользоваться, а потом взять и выставить за дверь, как ненужную вещь. Может я и наивная дурочка, но поступать так с собой не позволю. На следующей неделе у него день рождения, по-любому будет отмечать в «Ингуле». Пойду, посмотрю, что за овца заняла мое место и заодно проверю одну теорию.

— Боже, Марина, что ещё за теория? — насторожилась Юля, прислушиваясь к доносившимся из прихожей шагам.

— Потом всё узнаешь, — поправила та одежду, готовясь к встрече с Осинским. — Не хочу говорить, вдруг не получится. Кстати, из наших никто не в курсе, так что…

Юля быстро кивнула. Такое мужу точно нельзя рассказывать. Зачем дразнить быка красной тряпкой, когда он и без этого разъярен.

— А чем это у нас так вкусно пахнет? — вошел на кухню Глеб размашистым шагом и удивленно замер, увидев за столом улыбающуюся Военбург. — О, Маринка, привет!

— Привет, — поздоровался в ответ, как ни в чем не бывало. Вот у кого прирожденный талант к самообладанию.

— Ты как раз вовремя, — поприветствовала мужа Юля, нервно теребя кухонное полотенце.

— Вот это по-нашему, — энергично потер руки Глеб, смачно целуя её в щеку. Мог бы, конечно, поцеловать и в губы, как делал до этого миллионы раз, но Юля настолько ощутимо вздрогнула от их мимолетного контакта, что самому стало неприятно. А он-то думал, конфликт давно исчерпан. — Ладно, — моментально сменил тональность, оставляя жену в покое, — вы тут пока всё организуйте, а я за Сашкой, — развернулся к выходу, мазнув по Юле придирчивым взглядом.

— Что это с ним? — спросила изумленно Марина, как только за Осинского закрылась дверь.

Юля начала сервировать стол, избегая смотреть племяннице в глаза.

— Да так, не бери в голову, — прикусила растерзанную изнутри щеку, нацепив на лицо дежурную улыбку. — На работе, наверное, проблемы.

***

Два часа ночи, а она так и не смогла уснуть. Как не старалась призвать к себе Морфея, выбирая удобную позу, так ничего и не получилось.

Встреча с Валом, её сомнения относительно их будущего, твердолобость Маринки и в завершение, предвзятое отношение мужа, наложили всё-таки на её нервную систему свой отпечаток. Заснуть после такого нереально, а до рассвета ещё так долго.

Господи, как быть? Как обрести счастье, не сделав никому больно? Как выбрать правильный путь, когда запуталась в чувствах, когда разрываешься между «хочу» и «страшно». Когда презираешь себя за нелюбовь к ставшему родным человеку и изнываешь от похотливого желания к абсолютно незнакомому мужчине.

Услышать бы сейчас его голос, понежиться в звучании густого обволакивающего бархата и поверить, что всё у них будет хорошо. Хотя бы несколько слов, хотя бы просто помолчать, но вместе…

Осторожно сбросила с себя одеяло, прислушиваясь к ровному дыханию мужа. Выждала с минуту, наблюдая за его реакцией и не заметив признаков пробуждения, как можно тише поднялась с кровати. Оглянувшись по сторонам, нашла брошенный на спинку стула халат и, прихватив его с собой, бесшумно выскользнула из спальни.

Сначала прошла на кухню, включила расположенную на вытяжке подсветку и, поставив на огонь чайник, обессилено рухнула на диван, борясь с жутким желанием броситься к оставленному в сумке телефону и позвонить ЕМУ.

Руки дрожали, внутри всё потряхивало. Нельзя! Нельзя!!! Нельзя-я-я…

Подорвавшись с дивана, открыла кран, набрала полную пригоршню воды и щедро умыла пылающее лицо, в надежде прийти в себя. Не помогло. Стало ещё хуже.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Облокотившись об подоконник, уставилась в окно невидящим взглядом и принялась анализировать сложившуюся ситуацию. С Валом стоило поговорить, озвучить то, что не давало покоя, вызывало сомнения и побуждало страхи, а ещё предупредить относительно Марины. Мало ли, что у неё в голове. Сколько не спрашивала после ужина, не пыталась втереться в доверие, она так и не призналась. Только и смогла узнать, что бёздник у Дударева в среду, и что он собирается отмечать его в кругу друзей, заранее забронировав в «Ингуле» второй этаж.

Надо же… День рождения. А ей ничего и не сказал. Хотя, что толку? Она всё равно не смогла бы прийти, разве что поздравить и то, по телефону. Тяжело вздохнула. Как не крути, а одними поцелуями мил не будешь. Тут стоило или решиться на большее, отдавшись во власть жгучей страсти, или поставить жирную точку, продолжая жить в своем мире. Другого не дано.

Выключив запищавший чайник, прошла в прихожую, сняла с вешалки сумку и, порывшись в ней некоторое время, достала подаренный Дударевым мобильный.

Сад встретил оглушающей тишиной, заставляя вздрагивать от малейшего шороха. Не стала говорить возле дома, отошла как можно дальше, практически к границе с соседним домом.

Обхватив дрожащие от ночной прохлады плечи свободной рукой, преподнесла телефон к уху и приготовилась ждать соединения. Тут же пошли протяжные гудки, и не успела Юля прочистить охрипшее от волнение горло, как на том конце связи послышался уверенный и настолько пробирающий до дрожи голос, что у неё подогнулись коленки.

— Юль… — позвал Вал, когда она не ответила. — Ты там?

— Привет, — прохрипела, растерявшись. Оказывается, он поздоровался, а она только и могла, что глупо улыбаться, млея от звучания его голоса.

— Привет, красавица. Ты чего не спишь? — На заднем плане послышался тихий скрип, должно быть двери, отдаленный лай собак, а потом четкий щелчок и…

Юля прикрыла глаза, представляя сейчас Дударева. Вот он сощурился, зажав фильтр в уголках губ, преподнес трепещущий огонек к лицу, прикрыв его от порывов сквозняка и, неспешно затянувшись, неторопливо повел подбородком, выдыхая дым в сторону. Безумно нравилось, когда он так делал, а ещё захватывало дух, когда смотрел на неё сквозь лукавый прищур, пряча за длинными ресницами откровенное желание.

— Ко мне приходила Марина, — стряхнула волосами, возвращаясь в реальность. Разве можно настолько потерять себя?

— Какого хрена?

— Ну, ты, конечно, и странный. Я, как бы, её тётя и мы достаточно неплохо ладим. Вал, — замялась, рассматривая звёздное небо, — мне совсем не нравится Марина, давай завтра встретимся, мне столько нужно тебе сказать.

— Давай, — обрадовался и тут же спохватился: — Юль, только у меня самолет в двенадцать часов, на работе завал, приехать не смогу, если только сама… Сможешь?

— Хорошо, — кивнула решительно, словно он мог её увидеть. — Скажи куда, и я приеду.

— Давай на работу, я предупрежу Альбину.

— Договорились. С утра буду.

— Пздц, Анатольевна, что-то мне не нравится твоя покладистость. Слишком всё просто, — рассмеялся натянуто. — Ты там хоть не надумала включать заднюю?

Запрокинув назад голову, Юля тихо выдохнула, борясь с подступившими слезами, и судорожно сглотнула застрявший в горле комок.

— Ясно-о-о… — произнес вкрадчиво, расценив её молчание, как прощальный аккорд. — Давай тогда, поговорим, только Юляш, я тебя так просто не отпущу. Поздно уже. Надо было раньше думать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Намучаешься, — улыбнулась сквозь слёзы, не в силах больше сдерживаться. — Помнишь, ты говорил, Так это не правда, Вал, это я тебя раздавлю. Беги, пока ещё есть шанс начать жизнь с чистого листа, потому со мной ты устанешь её переписывать.

— Да мне как-то пох**, Юляш, лишь бы листов хватило…