Троглодит - Сергей Щепетов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тогда, может быть, попытаться добраться до Катлиана и свернуть ему шею? Но у него, кажется, есть достойный преемник и, даже, не один. А если никто не успеет перехватить власть, то в Ситка-куане начнется борьба за наследие киксади, в которую обязательно вмешаются соседние куаны и, конечно же, русские…»
Наполненный «до ушей» всевозможной исторической информацией, я с удовольствием погрузился в размышления, как шахматист, обдумывающий партию. Лишь краем сознания я отмечал, что соратники обходятся пока без меня. Нокаутированных или покалеченных ханъячи конкретно увязали ремнями и веревками, которых в достатке оказалось в каноэ. Потом все четверо «наших» провели короткое совещание и занялись опросом пленных. После этого еще немного посовещались и направились ко мне.
На небе появилась облачность. Почти полную луну иногда закрывали тучи, и тьма тогда становилась почти непроглядной. Временами стал налетать ветер, а вода, наверное, начала подниматься – пока киксади допрашивали пленных, каноэ чуть не уплыло.
Нганук и Ртатл опустились передо мной на корточки спиной к луне, так что их лиц я почти не видел, даже когда ночное светило не прикрывало очередное облако. У них явно было какое-то дело ко мне, но, похоже, они не знали с чего начать. Наконец колдун решился:
– Все видели, что твоя сила велика, куштака. Каков же ее предел?
– Она беспредельна, гы-гы-гы! – изобразил я придурка. – Трепещите, человечки!
– Опасно ли для тебя простое оружие… – индейцы переглянулись, – и дневной свет?
– Ничего и никого не боюсь! – дерзко заявил я. Немного подумал и добавил: – Кроме комаров и тещи, конечно…
Мои собеседники явно озадачились. Вряд ли здесь кто-нибудь всерьез обращает внимание на комаров, а как у них обстоят дела с тещами, я просто не знал. На всякий случай решил эту тему дальше не развивать:
– Не надо задавать мне глупых вопросов, киксади! Лучше поведайте о своих планах, а я скажу, чем смогу вам помочь. Если смогу.
– Ладно, – кивнул Нганук. – Ханьячи сказали, что этой ночью русские встали на южном берегу залива Серых Гусей. Это недалеко. Палатка их начальника стоит близко к воде. Ее хорошо охраняют. Но с нами куштака. Мы захватим или убьем этого начальника. Или погибнем. Это будет великий подвиг!
– М-м-да-а… – почесал я затылок. – Как говорится, безумству храбрых поем мы славу…
– Ну, да, – охотно согласился индеец. – И друзья, и враги сложат о нас легенды, будут петь песни!
– Уважаемый Ртатл, – обратился я к шаману, – неужели ты, чья мудрость известна всем, одобряешь такой замысел?!
– Почему нет? – пожал плечами старик. – Я вижу, что этот воин, рожденный анъяди, не хочет жить как канаш-киде (простолюдин). Разве это плохо? Ты обещал помогать ему.
– Мы – куштаки – словами не бросаемся! – пробормотал я и начал стремительно прокручивать в уме все возможные и невозможные варианты развития событий. Ничего я разумом не вычислил, но каким-то другим местом почувствовал, что именно в безумии замысла… что-то есть рациональное!
– Ладно, – сказал я, – давайте обсудим диспозицию. Но сначала расскажу вам о себе любимом. Великий дух Скваанигоч повелел мне на сутки стать человеком – сильным воином. Но за земную силу он забрал у меня силу водную – я стал слаб в воде. Кроме того, он сделал меня уязвимым для вашего оружия – пуля или кинжал могут покалечить или убить мое человеческое тело. Тогда мне придется мстить уже в другом облике. И месть эта, поверьте, будет стр-рашной! А дневной свет мне опасен не более чем вам. Вопросы есть?
– У меня пока нет, – ответил шаман, поднимаясь на ноги. – Я пойду к людям, а ты говори с ним, Нганук, ведь это – твоя война!
«Это как же понимать? – удивился я. – Вообще-то у тлинкитов война обычно была чьей-то, имела имя – зачинателя или предводителя. Но мне казалось, что это касается только междоусобных конфликтов, а что же предстоит сейчас?»
Мы остались вдвоем. Мелкая волна все ближе подбиралась к нашим босым ногам.
– В лодке есть доспехи, – сказал индеец и, наверное, улыбнулся. – Рост у тебя нормальный, но тело очень велико. Однако примерь – может, они немного защитят тебя в битве.
– А что, будет битва? – плотоядно поинтересовался я.
– Возможно, – кивнул Нганук и изложил свой нехитрый план.
– А мы управимся с таким большим каноэ? – начал я прояснять детали, мысленно отмахнувшись от главного.
– Управимся. С нами пойдет один из киксади и четверо ханьячи. Я подрежу им жилы на ногах, и они не убегут, но смогут грести.
– Хорошая мысль, – одобрил я. – Только стоит ли портить товар? Если уцелеем, ты возьмешь хороший выкуп с их родственников. А калек тебе придется потом убить. Они, конечно, догадаются об этом и подведут в трудный момент – терять им будет нечего.
– Так что же, не резать? А как тогда?
– Ну… Ну, к примеру, свяжем им ноги, а руки примотаем к веслам – ни убежать, ни уплыть никто не сможет. А чуть что не так – кинжалом по горлу!
– Что ж, – проговорил индеец после некоторого размышления, – так и сделаем. Ты умеешь надевать доспехи?
– Нет, конечно!
Вообще-то при подготовке к путешествию мне предлагали «взять на вооружение» что-нибудь защитное, типа тонкой сверхпрочной кольчуги или бронежилета из какого-то суперматериала будущего. По здравом размышлении от всего этого я отказался: туземцы тут ходят полуголыми, а скрыть присутствие на моем волосатом теле дополнительных покровов никакие «хай-теки» не помогут. А вот местные доспехи…
Информации о них в меня закачали много, благо несколько комплектов сохранилось в музеях мира. Правда, сам я ни оригиналы, ни новоделы-имитации в руках не держал и надевать не пробовал – тут организаторы малость прокололись. В каноэ нашлись две кирасы, а также несколько боевых плащей и деревянных резных шлемов, которые меня не заинтересовали. Одну из кирас я примерил и решил, что дело это, пожалуй, вовсе не безнадежное.
Вся конструкция оказалась собрана из довольно толстых дощечек плотного дерева. Они как-то хитро были прошнурованы, стянуты, сшиты сухожильными нитками, а кое-где и ремешками. Если эту штуку надеть и завязать, где нужно, то оказываются защищенными спина от плеч до ягодиц, а спереди – корпус от ключиц до паха включительно. Боковины, правда, на мне не сошлись, так что на обоих боках остались незащищенные полосы шириной сантиметров 10–15. При всем при том, в таком облачении сохранялась способность сидеть даже на корточках, сгибать и разгибать корпус. Проделывать это было, конечно, труднее, чем голому, но все-таки… По моим сведениям, кинжал, копье и стрела такую защиту не пробивают однозначно, пистолетная пуля обычно не берет, а ружейная – если только в упор. Бороться в партере, имея такую броню, наверное, крайне неудобно, но подобные упражнения мне, кажется, не грозили. Были в лодке и еще какие-то приспособы, типа наручей и поножей, но я решил с ними не заморачиваться.
Пока соратники отбирали гребцов, транспортировали их в каноэ и увязывали там согласно инструкции, я «в темпе вальса» осваивал жизнь в деревянной скорлупе. На голое тело надел спасжилет, поверх него доспех, а сверху на грудь кинжал. В таком виде я побегал вдоль воды по остаткам пляжа, попрыгал, сделал несколько кувырков вперед и назад. После этого какие-то завязки пришлось подтянуть, а какие-то ослабить. Заодно обрывком кожаного шнурка подвязал кинжал, чтоб не болтался. Потом повторил упражнения и остался, в целом, доволен результатом. Вообще-то, много лет занимаясь всевозможными единоборствами, я всегда скептически относился к защитным прибамбасам, за исключением самых необходимых, конечно. Мой принцип: если не хочешь огрести – не подставляйся и нечего рассчитывать на всякие там щитки и панцири! Однако тут, похоже, мне предстояли «массовки», участники которых не умеют махать кулаками, зато прекрасно владеют холодным оружием. Огнестрельным, наверное, тоже…
Глава 4
Подвиг
Еще вчера – перед заброской – я не без гордости думал, что знаю хитрую географию архипелага Александра, наверное, лучше его обитателей, особенно вокруг Ситки. Любой пролив или остров, порывшись в памяти, могу представить во всех подробностях! Однако теперь вынужден был признать, что знания мои почти бесполезны. Туземные географические названия мне не знакомы, а визуально пейзаж с воды не узнается, особенно ночью. Индейцы же, похоже, ориентировались здесь как горожанин в квартире, где прожил всю жизнь. Во всяком случае, куда и как плыть они не обсуждали.
Временами становилось совсем темно, но двигались мы стремительно – гребцы работали из всех сил и, к тому же, нам помогало приливное течение. Особенно быстрым оно было в узостях между островов. Признаться, мне становилось несколько не по себе, когда буквально рядом с бортом из тьмы возникала скальная стенка или приходилось пригибаться под ветками прибрежных кустов. Наверное, пользуясь приливом, мы шли не по главному фарватеру…
