Бездушные. Изнанка (СИ) - Данина Дарья

- Что сказал тебе крёстный? Когда ты пошёл его провожать? – спрашивает Влада, слизывая с губ горечь, отдающую шоколадом.

Она до сих пор не пришла в себя от встречи с крёстным отцом. Совершенно чужой человек. Она видела его не так часто. Раз пять-шесть от силы. И то не факт. В основном его внимание к ней ограничивалось подарками, что приходили доставкой на порог её дома. А так... холодный и достаточно отстранённый человек. Скупая улыбка изредка кривила его губы. Даже при тех нечастных встречах ей казалось, что крёстный избегает её. Так было, когда она была ребёнком. Потом умерла её мама. На её похоронах она видела этого человека в последний раз. Подарки по праздникам продолжались, но больше они не встречались. А потом девушка уехала во Францию…

- А тебе? – Туз отвечает вопросом на вопрос. Ему до смерти было интересно знать, о чем шептались эти двое в столовой, пока он вынужден был отвлечься на телефонный разговор. Звонил Николас, и брюнет не мог не ответить.

Влада задумчиво уставилась на руки Руслана, что обнимали широкий стакан.

- Влада, ты мне не лжёшь? – Виктор Степанович, аккуратно промокает губы салфеткой и устремляет тёмный взгляд на девушку. – Почему мне кажется, что ты сама себе не веришь? И… что с твоим лицом?

Намёк на уже заживающую, но всё же разбитую бровь.

- Это… случайность. Я упала с кровати. - выжимает из себя улыбку. Решает сказать правду. А обстоятельства не так важны.

- Он угрожает тебе?

- Нет. – вскидывает брови для убедительности. – Он… с ним я в безопасности.

- Со мной ты тоже будешь в безопасности. – мужчина комкает в пальцах салфетку.

- Я понимаю, Виктор Степанович, но…

- Виктор. – перебивает девушку. – или крёстный.

Влада кивнула, и на миг прикусила губу, пытаясь вспомнить, как называла его, когда была ещё ребёнком. И… не могла вспомнить.

- Послушай, Влада … - он тяжело вздыхает, и нервно проводит языком по губам. – я знаю, что был не лучшим крёстным. Вечно занятой, хмурый и неразговорчивый. И… это не из-за тебя. Просто я такой. Понимаешь? Всегда такой. Дети? У меня нет своих детей. А ты уже взрослая девочка, и теперь, я уверен, ты знаешь, каков был род нашей деятельности. – ловит ее кивок. – Семья – это наша слабость. Я всегда это знал и старался держаться от этого подальше. Настолько далеко, что я понятия не имел, как нужно общаться с детьми. Поэтому всегда был уверен, что подарки всё скажут за меня. Но я не плохой человек. – его пальцы, наконец, перестают мять салфетку, и заталкивают ту под тарелку. – То есть, я плохой. Я много начернил в этой жизни. Но… ты – это ты. И мне жаль, что я не выяснил сразу, что ты не была в Париже во время… во время убийства твоего папы. Я сглупил. И я сожалею.

Влада пыталась вникнуть в его исповедь. Проникнуться. Но все слова смешались в её голове. Для неё вообще было странным слышать от этого человека такой поток слов. Она за всю жизнь столько от него не слышала…

- Влада? – поймал нерешительный растерянный взгляд. – Он держит тебя силой здесь? Скажи мне, как есть? Я давно знаю эту семью. Я знал его отца… и не хочу допускать ошибку. Не хочу завязывать бойню там, где она не нужна.

- Он спас мне жизнь. – срывается с дрожащих губ. – дважды… - вовсе не имея в виду сегодняшнюю ночь. А вспоминая, что именно он забрал её из лап Аркадия. Пусть не с лучшими намерениями. Но сейчас брюнетка так ясно понимала, что, попади она на тот самый аукцион… её участь могла оказаться гораздо страшнее. Теперь она имела представление о том, в каком мире живут эти люди. В мире баснословных денег, порока и вседозволенности. – Я верю ему. – но не верит тому, что произнесла это вслух. Сама. – С ним я в безопасности.

- Со мной ты тоже будешь в безопасности. – настаивает, облокачиваясь локтями на стол. – Я верну тебе твою жизнь. Я сделаю всё, чтобы ты забыла о том, через что тебе пришлось пройти.

Верила ли она ему? Этот вопрос оказался сложнее, чем казалось на первый взгляд.

- Я не уеду… крёстный. – слегка запинается. – Я… люблю его.

- Так и будешь молчать? – Руслан доливает себе ещё виски, и снова опустошает стакан.

- Он просил прощение за то, что был плохим крёстным отцом. И что вернёт меня к прежней жизни.

Малышка, уже никто и ничто не вернёт тебя к прежней жизни…

- Уговаривал уехать с ним? – поднимает её стакан, и протягивает девушке.

- Расскажи мне о себе, Руслан?

Вот так, вдруг. Простой вопрос, от которого он почти задохнулся. Словно рывок за поводок, который тут же перекрывает доступ к кислороду.

- Я не люблю говорить о себе, Влада. – хрипит, пряча взгляд в стакане.

- Ты просишь, чтобы я верила тебе. И не боялась. Как я могу? Я не знаю о тебе ничего.

- Зачем тебе это? – хмурится, двигаясь к изголовью кровати и, вытягивает ноги вперёд. Делая вид, что не сконфужен внезапным вопросом.

- Я же сказала…

- Чтобы верить мне? Чтобы не бояться? Думаешь, я в это поверю? – тихий смешок. – Я могу рассказать тебе всё, что угодно. И выдать это за правду. И ты всё равно поверишь…

- Мне интересно. – произносит то, в чем боялась признаться даже самой себе. Ведь, ей не должно быть интересно! Она вообще не должна интересовать всем тем, что связано с ним.

- Интересно? Или это обычное женское любопытство? Знаешь, любопытство до добра не доводит…

- Знаешь что? – фыркает девушка, и делает ещё один глоток. – Пошёл ты… понял? Тычет пальцем в его твёрдую грудь. – Пошел. Ты. Ясно тебе? Я не собираюсь тебя умолять. – не выпуская из руки стакан, девушка скидывает ноги с кровати, намереваясь встать.

- А ну, стоять! – Руслан свободной рукой сгребает подол её халата, и тянет девушку обратно.

- Что ты..? Пусти! – Вспыхивает, понимая, что махровая ткань задралась на бёдрах, демонстрируя его жадному взгляду вид на её ягодицы, обтянутые спортивными трусиками-шортами. – Руслан! – успевает поставить стакан на прикроватную тумбу, и крутануться волчком, вырывая халат из его хватки. – Что ты творишь?!

- Залезай… - хлопает ладонью по покрывалу рядом с собой. – Давай. – допивает из стакана остатки, и ставит его на тумбу со своей стороны. – познакомимся поближе.

Глава 45

Сколько времени она уже вот так стоит? Мокрые волосы на кончиках стали сухими, а брюнетка всё продолжала водить по ним расчёской. Она даже отражения своего не видела. До сих пор парила в его голосе. Убаюкивающим, таким спокойным.

– Я убил своих родителей, Влада. – она слышала в каждом его слове едкую горечь, прикрываемую ироничной улыбкой.

– То есть… - запнулась, в попытке принять смысл сказанного. – как? Убил?

В горле застрял воздух. А пальцы машинально сложились в маленькие кулачки. Как такое возможно вообще?!

– Вот так. – мужчина пожимает плечами, и утыкается невидящим взглядом в стену напротив. – Животное. С самого раннего детства. Ты была права. – закрывает глаза и закидывает ногу на ногу.

– Анна сказала… - на миг девушка прикрывает рот, и сжимает губы зубами. Боясь взболтнуть лишнего.

– Ну? – Туз открывает глаза и переводит взгляд на брюнетку. Его брови вопросительно изгибаются дугой. – Говори, раз начала?

– Она сказала, что ты приёмный…

– Ясно. – поджимает подбородок. Говорить не хотелось от слова совсем. Но… его впервые просят рассказать. За всю свою жизнь он ни с кем и никогда не говорил об этом. Окунался в далёкое прошлое лишь мысленно. Ни слова вслух. Поэтому, каждое слово давалось с огромным трудом. – Что ещё она тебе рассказала?

– Ничего. – Влада переплетает пальцы в замок, и боязливо отводит взгляд. – Это правда. Она вообще не из разговорчивых.

– Иди сюда. – мужчина тянется к девушке рукой и двигает к себе. Очень близко. Вынуждает сесть не напротив, а бок о бок. – Давай, ложись. – зарывается пальцами в густые пряди и укладывает её голову на свою грудь, обнимая за плечо. – Я не кусаюсь. Если ты не будешь сверлить меня своими красивыми глазами, мне будет проще говорить.