Идет охота на волков… - Владимир Высоцкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Зарыты в нашу память на века…»
Зарыты в нашу память на векаИ даты, и события, и лица,А память — как колодец глубока:Попробуй заглянуть — навернякаЛицо — и то — неясно отразится.
Разглядеть, что истинно, что ложно,Может только беспристрастный суд:Осторожно с прошлым, осторожно —Не разбейте глиняный сосуд!
Иногда как-то вдруг вспоминаетсяИз войны пара фраз —Например, что сапер ошибаетсяТолько раз.
Одни его лениво ворошат,Другие неохотно вспоминают,А третьи — даже помнить не хотят, —И прошлое лежит как старый клад,Который никогда не раскопают.
И поток годов унес с границыСтрелки — указатели пути, —Очень просто в прошлом заблудиться —И назад дороги не найти.
Иногда как-то вдруг вспоминаетсяИз войны пара фраз —Например, что сапер ошибаетсяТолько раз.
С налета не вини — повремени:Есть у людей на все свои причины —Не скрыть, а позабыть хотят они, —Ведь в толще лет еще лежат в тениЗабытые заржавленные мины.
В минном поле прошлого копаться —Лучше без ошибок, — потомуЧто на минном поле ошибатьсяПросто абсолютно ни к чему.
Иногда как-то вдруг вспоминаетсяИз войны пара фраз —Например, что сапер ошибаетсяТолько раз.
Один толчок — и стрелки побегут, —А нервы у людей не из каната, —И будет взрыв, и перетрется жгут…Но может, мину вовремя найдутИ извлекут до взрыва детонатор!
Спит земля спокойно под цветами,Но когда находят мины в ней —Их берут умелыми рукамиИ взрывают дальше от людей.
Иногда как-то вдруг вспоминаетсяИз войны пара фраз —Например, что сапер ошибаетсяТолько раз.
<До 1978>«Мы бдительны — мы тайн не разболтаем…»
Мы бдительны — мы тайн не разболтаем, —Они в надежных жилистых руках,К тому же этих тайн мы знать не знаем —Мы умникам секреты доверяем, —А мы, даст Бог, походим в дураках.
Успехи взвесить — нету разновесов,Успехи есть, а разновесов нет, —Они весомы — и крутых замесов.А мы стоим на страже интересов,Границ, успехов, мира и планет.
Вчера отметив запуск агрегата,Сегодня мы героев похмелим,Еще возьмем по полкило на брата…Свой интерес мы — побоку, ребята, —На кой нам свой, и что нам делать с ним?
Мы телевизоров напокупали,В шесть — по второй глядели про хоккей,А в семь — по всем Нью-Йорк передавали,Я не видал — мы Якова купали, —Но там у них, наверное, — о’кей!
Хотя волнуюсь — в голове вопросы:Как негры там? — а тут детей купай, —Как там с Ливаном? что там у Сомосы?Ясир здоров ли? каковы прогнозы?Как с Картером? на месте ли Китай?
«Какие ордена еще бывают?» —Послал письмо в программу «Время» я.Еще полно́ — так что ж их не вручают?!Мои детишки просто обожают, —Когда вручают — плачет вся семья.
<1978>«Я спокоен — он мне все поведал…»
Я спокоен — он мне все поведал.«Не таись», — велел. И я скажу.Кто меня обидел или предал —Покарает тот, кому служу.Не знаю как — ножом ли под ребро,Или сгорит их дом и все добро,Или сместят, сомнут, лишат свободы…Когда — опять не знаю, — через годыИли теперь, а может быть — уже…Судьбу не обойти на виражеИ на кривой на вашей не объехать,Напропалую тоже не протечь.А я? Я — что! Спокоен я, по мне — хотьПобей вас камни, град или картечь.
<1978>«Слева бесы, справа бесы…»
Слева бесы, справа бесы.Нет, по новой мне налей!Эти — с нар, а те — из кресел, —Не поймешь, какие злей.
И куда, в какие дали,На какой еще маршрутНас с тобою эти вралиПо этапу поведут?
Ну а нам что остается?Дескать, горе не беда?Пей, дружище, если пьется, —Все — пустыми невода.
Что искать нам в этой жизни?Править к пристани какой?Ну-ка, солнце, ярче брызни!Со святыми упокой…
<1979>«Давайте я спою вам в подражанье радиолам…»
Давайте я спою вам в подражанье радиоламГлухим знакомым тембром из-за тупой иглы —Пластиночкой «на ребрах» в оформленье невеселом,Какими торговали пацаны из-под полы.
Ну, например, о лете, которо<го не будет>,Ну, например, о доме, что быстро догорел,Ну, например, о брате, которого осудят,О мальчике, которому — расстрел.
Сидят больные легкие в грудной и тесной клетке —Рентгеновские снимки — смерть на черно-белом фоне, —Разбалтывают пленочки о трудной пятилетке,А продлевают жизнь себе — вертясь на патефоне.
<Между 1977 и 1979>«Меня опять ударило в озноб…»
Меня опять ударило в озноб,Грохочет сердце, словно в бочке камень,Во мне живет мохнатый злобный жлобС мозолистыми цепкими руками.
Когда, мою заметив маету,Друзья бормочут: «Снова загуляет», —Мне тесно с ним, мне с ним невмоготу!Он кислород вместо меня хватает.
Он не двойник и не второе Я —Все объясненья выглядят дурацки, —Он плоть и кровь, дурная кровь моя, —Такое не приснится и Стругацким.
Он ждет, когда закончу свой виток —Моей рукою выведет он строчку,И стану я расчетлив и жесток,И всех продам — гуртом и в одиночку.
Я оправданья вовсе не ищу,Пусть жизнь уходит, ускользает, тает, —Но я себе мгновенья не прощу —Когда меня он вдруг одолевает.
Но я собрал еще остаток сил, —Теперь его не вывезет кривая:Я в глотку, в вены яд себе вгоняю —Пусть жрет, пусть сдохнет, — я перехитрил!
<1979>«Я верю в нашу общую звезду…»
Я верю в нашу общую звезду,Хотя давно за нею не следим мы, —Наш поезд с рельс сходил на всем ходуМы всё же оставались невредимы.
Бил самосвал машину нашу в лоб,Но знали мы, что ищем и обрящем,И мы ни разу не сходили в гроб,Где нет надежды всем в него сходящим.
Катастрофы, паденья, — но междуМы взлетали туда, где тепло,Просто ты не теряла надежду,Мне же — с верою очень везло.
Да и теперь, когда вдвоем летим,Пускай на ненадежных самолетах, —Нам гасят свет и создают интим,Нам и мотор поет на низких нотах.
Бывали «ТУ» и «ИЛы», «ЯКи», «АН», —Я верил, что в Париже, в Барнауле —Мы сядем, — если ж рухнем в океан —Двоих не съесть и голубой акуле!
Все мы смертны — и люди смеются:Не дождутся и вас города!Я же знал: все кругом разобьются,Мы ж с тобой — ни за что никогда!
Мне кажется тако́е по плечу —Что смертным не под силу столько прыти:Что на лету тебя я подхвачу —И вместе мы спланируем в Таити.
И если заболеет кто из насКакой-нибудь болезнею смертельной —Она уйдет, — хоть искрами из глаз,Хоть стонами и рвотою похмельной.
Пусть в районе Мэзона-ЛаффиттаУпадет злополучный «Скайлаб»И судьба всех обманет — финита, —Нас она обмануть не смогла б!
1979«Мне скулы от досады сводит…»
Мне скулы от досады сводит:Мне кажется который год,Что там, где я, — там жизнь проходит,А там, где нет меня, — идет.
А дальше — больше, — каждый день яСтал слышать злые голоса:«Где ты — там только наважденье,Где нет тебя — всё чудеса.
Ты только ждешь и догоняешь,Врешь и боишься не успеть,Смеешься меньше ты, и, знаешь,Ты стал разучиваться петь!
Как дым твои ресурсы тают,И сам швыряешь всё подряд, —Зачем?! Где ты — там не летают,А там, где нет тебя, — парят».
Я верю крику, вою, лаю,Но все-таки, друзей любя,Дразнить врагов я не кончаю,С собой в побеге от себя.
Живу, не ожидаю чуда,Но пухнут жилы от стыда, —Я каждый раз хочу отсюдаСбежать куда-нибудь туда…
Хоть все пропой, протарабань я,Хоть всем хоть голым покажись —Пустое все, — здесь — прозябанье,А где-то там — такая жизнь!..
Фартило мне. Земля вертелась,И, взявши пары три белья,Я — шасть! — и там. Но вмиг хотелосьНазад, откуда прибыл я.
1979«Мой черный человек в костюме сером…»
