Великодушные враги (Право на измену) - Элизабет Стюарт

В тишине отчетливо было слышно ее дыхание. Она старалась дышать ровно, но ничего не могла с собой поделать и продолжала судорожно глотать полным ртом холодный, влажный воздух. Сердце молотом стучало у нее в груди, руки и ноги тряслись.

Время тянулось медленно. Туман оседал у нее на лице, смешиваясь с капельками пота, и скатывался по щекам. Разгоряченность от бега прошла, холод стал проникать сквозь одежду, и Джонет начала дрожать.

И тут, совсем как в кошмарном сне, из тумана выступил Александр Хэпберн. Она не сразу его заметила. Она даже не слышала его шагов. И вдруг он появился прямо перед нею.

Джонет тихо вскрикнула и попыталась отступить в сторону, но его пальцы клещами сомкнулись у нее на запястье. Он развернул ее спиной и подтащил к себе. Она собрала все свои силы, чтобы ударить его, но ее рука встретила пустоту, он поймал второе запястье, крепко сжал и обеими руками притянул ее к себе.

— Будь ты проклят! — выдохнула Джонет, изо всех сил пытаясь высвободиться. — Чтоб тебе гореть в аду!

— Джонет, прекрати, — нахмурившись, приказал Александр. — Остановись и дай мне поговорить с тобой.

— Нет! В жизни больше не стану тебя слушать!

— Перестань, Джонет. Не заставляй меня делать тебе больно.

— Больно? — подхватила она. — Делать мне больно? Тебя и заставлять не надо. Это для тебя удовольствие. Ты с Дугласами заодно! Любишь бить тех, кто слабее тебя!

— Вообще-то да, но в последнее время мне это занятие немного наскучило… Равно как пытать детей и отрывать мухам крылышки.

Джонет ахнула и молча уставилась на него.

— Ну а теперь, когда с дурацкими шутками покончено, я хочу, чтобы ты меня выслушала, — строго проговорил Александр. — Да, я лгал тебе, Джонет. Да, я с самого начала собирался захватить твоего дядю в плен. Мой отец, ложно обвиненный в государственной измене, умер по его вине. Все поверили этому обвинению, и никто в нем не усомнился только потому, что его выдвинул великий и могущественный лорд Мьюр. Из-за него меня выбросили вон из родной страны, я провел тринадцать лет в изгнании, а когда вернулся, обнаружил, что мой дом разорен, а имя покрыто позором. Да, я его ненавижу, у меня есть на то причины. Я сплясал бы на его могиле прямо сейчас, будь у меня такая возможность.

Он перевел дух и заглянул прямо ей в глаза.

— Но я ничего не имею против тебя, милая. Как раз напротив, если хочешь знать. Я не хочу, чтобы ты страдала, и по-прежнему считаю своим долгом помогать тебе, как обещал в самом начале. Я дал тебе слово и все еще намерен его сдержать.

Джонет тяжело дышала, сердце все еще сильно билось. Она ему, конечно, не поверила; она не могла себе этого позволить. Но, собрав все силы для самой последней попытки высвободиться, девушка вдруг обнаружила, что он ее больше не держит.

— Послушай меня, Джонет, — продолжал Александр, отступая на шаг. — Выслушай внимательно, и я больше не буду тебя удерживать, если ты все-таки захочешь уйти.

Она заколебалась, не зная, что предпринять, и Александр вновь заговорил.

— Я был удивлен не меньше, чем твой дядя, когда Мэрдок Дуглас подъехал прямо к его убежищу. Я его там не ждал. Мы ни о чем таком не договаривались. Да, я собирался передать ему Мьюра, чтобы расквитаться за тот старый должок. Но я не собирался отдавать Мэрдоку тебя. Я хотел отвезти тебя к своим друзьям, вывезти из Шотландии, — словом, все, как я тебе и обещал.

Джонет оглянулась через плечо. Ею владело желание бежать, оказаться как можно дальше от его глаз, от его голоса, от непонятного чувства, что толкало ее к нему и заставляло даже простить его, хотя прощать нельзя было ни в коем случае.

— Я тебе не верю, — повторила она, торопливо отступая на шаг. — Не хочу даже пытаться тебе поверить!

— Ради всего святого, Джонет, если не хочешь верить моим словам, попробуй порассуждать! Ты же знаешь, я ненавижу Мэрдока. Думаешь, я буду стоять сложа руки и смотреть, как он наращивает свое могущество, захватывая земли Максвеллов? Я бы сделал все возможное, чтобы помешать этой свадьбе! Видит Бог, я бы тебе помешал, даже если бы ты сама хотела обвенчаться с этим сукиным сыном!

Голос у него был прежний: низкий, волнующий, помимо ее воли доходящий до самого сердца. Он придвинулся ближе.

— Да, Джонет, я тебя обманул, я лгал тебе в самом начале. И признаюсь тебе, как на духу, милая: я, наверное, снова поступил бы так же, скажем, завтра, если бы это помогло мне добраться до Мьюра. Но все остальное не было обманом, и сейчас я не лгу. Я не позволю тебе выйти замуж за Томаса Дугласа. Это чистая правда. Джонет, во имя неба, позволь мне помочь тебе!

Она вызывающе вздернула подбородок.

— Мне твоя помощь не нужна. Я и сама прекрасно справлюсь!

— И куда же ты намерена пойти? Здесь, на улице, ты и часа не продержишься после захода солнца!

— Нет? Что ж, возможно, эта новость тебя приятно удивит, но я сама о себе позабочусь. Я отправляюсь в Хол… — тут она в ужасе спохватилась, что выдала себя.

— В Холируд, — докончил за нее Александр. — Джонет, не будь дурой!

— И не собираюсь, — ответила она ледяным тоном. — Маргарита не выдаст меня Дугласам. Она ненавидит их не меньше, чем я.

— Силы небесные! — ахнул Александр. — Нет, Маргарита тебя не выдаст… пока они не подмажут ее серебром.

Он схватил ее за плечи и грубо встряхнул.

— Маргарита Дуглас так часто перебегает со стороны на сторону, что за ней никому не угнаться. Верить ей можно лишь до тех пор, пока серебро еще лежит у нее на ладони. Она продала советников брата Генриха своему мужу, планы мужа — кардиналу Вулзи, советы Вулзи — французам, а секреты Франциска и Олбани — вновь Генриху. Единственное, что в ее жизни неизменно, — так это желание вернуть своего сына.

— Это неправда! Роберт говорил…

— А ты вспомни, где сейчас Роберт! — грубо перебил Александр. — Думаешь, Маргарита шевельнула хоть пальцем, чтобы помочь ему? И не подумала, уж в этом можешь мне поверить! — Его руки крепче сжали плечи девушки. — Даже если бы она захотела тебе помочь, что она может сделать? За исключением горстки охранников, которых содержат французы, и титула королевы-матери у Маргариты за душой нет ровным счетом ничего. Ангус разрешил ей оставить за собой замок Стерлинг и кое-какие доходы от принадлежащей ей собственности. Он вынужден дать ей некое подобие независимости, чтобы соблюсти приличия. Поверь мне, милая, Маргарита Дуглас не станет рисковать и не возьмет тебя на борт своего тонущего корабля. Да она сама еле-еле держится на плаву!

Джонет дрожала, все ее надежды рассыпались в прах. Все, что сказал Александр, могло оказаться правдой, хотя она не была в этом твердо уверена.