Не злите добрую колдунью! - Марина Ефиминюк

– Даррел, ты хотел выразить почтение верховному? – Фентон коротко кивнул: – На колени.

Щеку тронуло легкое дуновение ветра, заставившее на мгновение прикрыть глаза. С Даррелом начали происходить странные метаморфозы. Казалось, ему на плечи сложили каменную плиту. Ухмылку сменила мучительная, болезненная гримаса. Он пытался держать спину ровно, но невидимая тяжесть придавливала к земле.

Ведьмак отчаянно сопротивлялся заклятию верховного. Ноги тряслись, на шее выступили жилы. В конечном итоге сильная магия победила. Она всегда побеждает, как сон, с которым особенно напряженно борются. Ноги не выдержали, и Даррел рухнул на колени, попутно шмякнувшись подбородком о край стола. От этого зубодробильного, возможно, во всех отношениях, удара я даже поежилась.

– Теперь ты поприветствовал верховного как должно, – ровным голосом, не выражающим ни одной эмоции, проговорил Фентон и орлиным взором окинул обеденный зал.

Народ начал отворачиваться. По всей видимости, никто здороваться больше не собирался.

– Сними заклятие, бастард, – прохрипел поставленный на колени ведьмак.

Уверена, он хотел подняться с пола, но приходилось стоять в унизительной позе.

– Идем, Агата.

Фентон поднялся и со звоном бросил между нетронутыми кружками монетки за хмель. Не оглядываясь, твердой уверенной поступью он зашагал к выходу.

Уйти просто так натура мне, конечно, не позволила. Ну не люблю ведьмаков! Тем более пафосных.

Я нагнулась к скрученному магией Даррелу и прошептала на ухо:

– Кстати, я не темная прислужница. И мне очень не понравилось, что меня так назвали.

Пальцы мягко скользнули по волосам ведьмака. Заклятие немоты, пробежав по длинным прядям тусклой, почти невидимой змейкой, тонким обручем обхватило горло с выпирающим кадыком. Вспыхнуло и погасло.

Осознав, что его самым нахальным образом зачаровали, он резко вскинулся, открыл рот, но из него уже не вылетело ни звука.

– Послушай доброго совета, Даррел из клана Варлоков, – мягко улыбнулась я, погладив его по сизой от щетины шершавой щеке. – В следующий раз завидуй верховному молча, незаметно стоя в сторонке. Букетик цветочков можешь оставить себе. Ромашка успокаивает, а ты какой-то дерганый, ей-богу.

О кружевных перчатках я вспомнила только возле дверей и мысленно махнула на них рукой. Возвращаться не стоило. Люди уже, поди, догадались, что мужику накатил не только верховный. Сверху еще и от нахальной чародейки прилетело.

– Почему ты выскакиваешь как на пожар? – удивился Фентон, когда я бодренько выскочила на улицу, но тут же догадался: – Что ты сделала?

Видимо, у меня был очень деятельный вид. Даже без перчаток.

– Может быть, кого-то немного зачаровала.

– Ты что?

– Ну бесят меня ведьмаки. – Я подхватила его под руку. – Так что уносим ноги. Как показывает практика, мои магические дуэли опасны для окружающих зданий.

Фентон выразительно промолчал. Мы свернули на людный проспект и незаметно затерялись в толпе. Вскоре торопиться совсем не осталось смысла. Вокруг бурлили люди, кричали голосистые разносчики газет, подзывали покупателей торговцы.

– Там, в таверне… – проговорила я.

– Да? – Рука Фентона под моими пальцами напряглась.

– Ты был хорош, – ответила я. – Настоящий верховный.

– Я бастард верховного Варлока, – вдруг произнес Фентон. – Отец привел меня в клан, когда мне было пять или шесть, точно не помню. В тринадцать я прошел обряд вызова демона. Хотел быть сильным. Сильнее остальных. Чуть не подох от демонских когтей. И два месяца назад сила прошла восхождение… Но они не преклонили колени. Варлоков почти не осталось, однако бастарда они не приняли.

– И ты решил найти дракона? – спросила я без капли ехидства.

– Да.

– Ты хочешь возродить клан, верховный Варлок, или хочешь, чтобы угасающий клан тебя принял? Не отвечай на этот вопрос мне, ответь себе. С самим собой важна честность.

Я мягко похлопала его ладонью по крепкой груди, где, по моему мнению, жила человеческая душа. И, может, другие темные продавали души демонам, но Фентон Варлок свою сохранил. Достаточно раз увидеть, как он заботится о вертлявой прислужнице.

– У нас с отцом всегда были сложные отношения. И меня воспитывала бабка Розалинда, – проговорила я. – Она была натуральной ведьмой!

– Как ты? – хмыкнул он.

– Ой, мне еще до нее далеко! – Ни капли не обидевшись, я закатила глаза. – Если бабка меня не третировала уроками светлой магии, то начинала учить жизни. Однажды она сказала, что власть держится или на безоговорочном доверии, или на страхе. Когда боятся сильнее, чем ненавидят.

– Я понимаю, о чем ты говоришь…

– Так вот, Фентон, если ты вернешь в клан Варлоков дракона, они начнут тебя уважать? Если нет, то зачем нужен клан, который тебя ненавидит?

– Все так, – задумчиво проговорил он и, сам того не замечая, накрыл мои пальцы, лежащие на его локте, большой теплой ладонью. – Но человек должен знать, что является частью чего-то значительного. Иначе его ждет мучительное одиночество.

– Никогда не думал о том, чтобы создать свой собственный клан, верховный Варлок? – спросила я. – Уверена, чародеи к тебе потянутся. А я буду с содроганием вспоминать эти дни и отчаянно вас не любить из своего огорода.

– Почему? – Он не сдержал улыбки.

– Вы же ведьмаки.

До Круэла мы добирались перекладными, угробив на дорогу целый вечер и попутно совершив парочку добрых дел. Иначе пришлось бы топать пешком. Фермеры в наши дни стали такие же хитрые, как коварные смотрительницы библиотек, заманивающие невинных королевских подданных на концерты благородных чародеек.

Калитка оказалась настежь открытой.

– Прикончу, – пробормотала я, заметив эту во всех отношениях вопиющую неряшливость. Заходи без приглашения кто хочет. Таскайся по огороду, выпускай живую табуретку и дразни Дюка. Первый хотя бы безобидный, а второй взбесится и покусает. В лучшем случае.

В доме горели абсолютно все окна. Светил фонарь под козырьком. И я замерла на пороге, не сразу поверив, что попала в собственную кухню. Фентону пришлось протискиваться бочком.

– Ребята, смотрю, постарались… – присвистнул он.

Они поделили мой дом пополам! Пол, кухонный стол, очаг, раковина да вообще абсолютно все было расчерчено белыми линиями.

– Нильс! Танита! – в один голос рявкнули мы.

Наверху раздался стук, потолок содрогнулся от шагов, и насупленная парочка начала спускаться по лестнице. Каждый, демон дери, по своей стороне! Не заходя за белую черту, разукрасившую ступеньки.

– Учитель, вы наконец вернулись! – страшно обрадовался Нильс.

– Хозяин, этот сыч меня задрал! – хрипловатым из-за заклятия немоты голосом в унисон ему воскликнула Танита.

Неожиданно они повернулись друг к другу, указали пальцами в линию и грохнули:

– Не заходи на мою половину!

– Да вы охренели… – не нашла я других слов, чтобы выразить восторг от напольно-мебельного творчества.

Парочка мгновенно примолкла, вытянулась по струнке и вообще начала изображать готовность сотрудничать.

Со стороны Фентона раздался издевательский смешок. Я бросила на него острый взгляд, полный ледяного