Роузуотер. Восстание - Таде Томпсон

бой – кулаки и пистолеты, штыки и кинжалы; реаниматы слишком близко, чтобы стрелять из винтовок. Один из солдат падает под лавиной ударов рук и голов. Остальные беспорядочно отстреливаются, но реаниматы одолевают их числом. Кааро чувствует их всех до единого. Он воспринимает пулевые раны как щипки. Все реаниматы, которыми он управляет, появляются рядом с ним в ксеносфере. Они подобны дронам. Те, кому попадают в голову, исчезают; мозг уничтожен – контроль потерян.

…но что, если ты…

Сначала насущные проблемы. Реаниматы отобрали у солдат оружие. Некоторые погибают, когда исчезает синхронизация с чипом и оружие взрывается. Они срывают с солдат броню, кусок за куском. Потом дружно принимаются отрывать конечности, и двор превращается в бойню. Когда убивать становится некого, они застывают в ожидании, глядя на дом, как на алтарь реаниматского бога. Йаро начинает выть. Кааро выпускает его из убежища и гладит.

Приходят все новые и новые реаниматы, а Кааро не знает, как отключить запущенный им сигнал. Вины за убийство солдат он не чувствует. Ну их на хуй. Нельзя сказать, что ему незнакомо раскаяние. Он просто не считает нужным щадить людей, пришедших его убить. Ему хочется позвонить Яфету и заорать: «Иди в жопу, я их всех прикончил, ха-ха!»

В небе собираются стервятники, и пятеро из них спускаются, сделав два круга над полем боя. Кааро понимает, что это кибернаблюдатели, и приказывает реаниматам поймать их, убить и расчленить. Оставшиеся в вышине птицы держат дистанцию. Кааро бесит то, что он не знает, кто за ним следит, но он может предположить, что плоды его трудов созерцает как минимум О45.

Он обыскивает тела в поисках опознавательных знаков и, как ни странно, ничего не находит.

Он отправляет сигнал Гнилорыбу.

Вскоре раздается звонок.

– Что надо? – Гнилорыб, похоже, перманентно пребывает в дурном настроении. А может, ему просто не нравится Кааро. Последнее вероятнее.

– У меня тут несколько солдат… мертвых солдат. Я не могу обнаружить их чипы.

– И ты хочешь, чтобы?..

– Я хочу, чтобы ты на них взглянул и сказал мне, кто они такие.

– Мудак ты. Подожди секунду.

Некоторые разумы находятся у Кааро под постоянным наблюдением, и разум Гнилорыба – один из них. Кааро знает, что хакер делает с базой данных ИД-чипов и как он шаманит со спутниками и дронами. Поразительно, что Гнилорыба до сих пор никто не казнил, – а впрочем, он, скорее всего, заметает следы лучше, чем кто-либо на планете. У него есть аколиты, которые поклоняются ему как технобогу грядущего.

– Возлюбленное дитя мое, – говорит Гнилорыб. – Эти поросятки – наемники.

Вот как.

Президент, конечно, может использовать их в качестве посредников, чтобы избежать ответственности, но это не в его стиле. Он тонко не работает.

– Чипы у них есть, они просто укрыты от магловской техники вроде твоей. Отшелушив слои, я могу тебе сказать, откуда они.

– И?

Тишина. Гнилорыб исчезает на две минуты, и Кааро сбит с толку. Ждать ему или нет? Потом он слышит дыхание.

– Гнилорыб?

– Хм? О, ты все еще здесь.

– Я твоего ответа жду, говнюк.

– Зачем? Кааро, я вообще-то занят. Мир к твоим проблемам не сводится, знаешь ли.

Кааро неслышно считает до десяти.

– Откуда взялись мои шестеро наемников?

– Они где только ни бывали, но, судя по паттернам, выпорхнули из особняка мэра. Это Джек Жак послал их тебя убить. Приятного тебе дня и иди в жопу.

Кааро выныривает из ксеносферы и звонит Аминат. Звонок не проходит, или его сбрасывают – неясно. Он пытается дотянуться до нее через ксеносферу, но у него не получается; возможно, это что-то значит, возможно – нет. В городе наводнение. В неблагоприятных погодных условиях связи между ксеноформами рвутся. И все же. Кааро всегда ненавидел Джека Жака, но теперь… теперь у него есть повод его убить.

Он выходит из дома, не обращая внимания на скулеж Йаро. Снаружи стоит больше сотни реаниматов, и все они, кажется, смотрят на Кааро.

– Бойцы, я не могу сказать вам ничего воодушевляющего. Идите. Заставьте меня вами гордиться.

Кааро чувствует, что в будущем его ждет легкая головная боль – кожа вокруг глаз словно натянута, – но в остальном он в порядке. Реаниматы отправляются к особняку бегом, а он берет свой дешевый джип. Это одна из немногих в Роузуотере машин, работающих на углеводородном топливе, и, в отличие от электрических, она не зависит ни от властей, которые могут перепрограммировать ее на ходу, ни от сбоев в энергоснабжении. Кааро наполняет бак из своего подземного резервуара с топливом, который, как не устает говорить Аминат, однажды превратит дом в огненный шар.

Он с трудом припоминает, как управлять машиной с двигателем внутреннего сгорания, а отсутствие навигационного компьютера приводит его в замешательство. Порядок на дорогах поддерживается потому, что каждый бортовой компьютер связан с компьютерами в других машинах. Кааро – аномалия в системе и несколько раз с трудом избегает столкновения. Но через двадцать минут он уже приноравливается.

Хренов Данлади, его наставник в О45, любил говорить, что убегать глупо. «Враг за спиной? Плана нет? – Он качал своей мощной головой. – Ты можешь отступить, чтобы обеспечить нужную тебе боевую дистанцию, но бежать ты не должен».

Это херня. Кааро убегал множество раз, и до сих пор жив, чего не скажешь о его собратьях-сенситивах. Все они мертвы. Кааро – последний из них, последний из людей, имевших доступ к ксеносфере или, по крайней мере, доступ к информации. Были и те, кого ксеносфера наделяла другими способностями.

Однако Жак – капитулянт, комок зеленых соплей, колоссальная жопа. Кааро может убежать от многого, но убегать от Джека Жака он не станет, и если тот оказался настолько глуп, что напал на него, – что ж, этого врага он за спиной не оставит.

Интерлюдия

2067

Эрик

Поразительно, что я до сих пор ориентируюсь в Она-око. Дороги по большей части заасфальтированы, но они, похоже, основаны на тех тропках, что мы протоптали в пятьдесят пятом. Я стою на улице Ронби. В честь кого ее назвали, не знаю, но могу рассказать, что она была первым в Роузуотере местом, где построили стену из бетонных блоков. Вы наверняка уже знаете, что здесь были одни палатки да хибары. Материал для них притаскивали те, кому он был нужен, и брали его где получится. Не было ни магазинов, ни лавок, зато процветал своего рода бартер, который потом переродился в эру, примитивную кредитную систему. Но и крали много, и не еду. Если твое жилище держалось