Бог. Религия. Священники. Верующие и атеисты - Евграф Дулуман

Таким образом, резервуар идей для описания жизнедеятельности евангельского Иисуса Христа был объемным и доверху переполненным пригодившимся для евангелий материалом. С этого материала на протяжении II–III столетий нашей эры авторы евангелий творчески черпали идеи и факты, которые разрешили им составить свыше 40 жизнеописаний (евангелий) Иисуса Христа. В конце IV столетия уже государственная и господствующая в Римской империи христианская церковь из многочисленного количества существовавших к тому времени евангелий отобрала четыре (евангелие от Матфея, от Марка, от Луки и от Иоанна), а остальные, свыше 30, запретила и уничтожила. Объявленные церковью канонические (правильные, святые, непогрешимые) евангелия прошли историческое опробование, ибо на протяжении полутора столетий неуклонно почитались не только основными поместными христианскими церквами (Римской — Евангелие от Марка, Константинопольской — Евангелие от Луки, Александрийской — Евангелие от Иоанна, Иерусалимской и Антиохийской — Евангелие от Матвея), а также были известны всему христианскому миру.

Следовательно, образ евангельского Иисуса Христа писался не с, как то говорится, натуры, не с целью, как то написано в Евангелии от Луки, чтобы "составить рассказ о достоверно известных событиях", и не со слов "очевидцев и служителей Иисуса Христа" (Луки 1:1,2). Евангельские рассказы об Иисусе Христе писались прежде всего и исключительно по востребованию верующих и для удовлетворения религиозных потребностей христиан Римской империи I–III столетий нашей эры. Религиозные потребности — и тогдашние и современные — верующих христиан (так на первых порах назывались верующие сектанты из числа эллинизированных иудеев, которые ожидали пришествия обещанного библейским Богом Мессию; так сейчас называются верующие, которые веруют в Иисуса Христа, как Божьего посланника для спасения рода человеческого) были и есть разными и не могли быть удовлетворенные однозначно. Как свидетельствует история и практика, сталось так, что составленный авторами евангельских рассказов крайне противоречивый образ Иисуса Христа в высшей мере отвечал и отвечает историческо-религиозным потребностям и реалиям верующих христиан и христианизованных народов. В жизнедеятельности евангельского Иисуса Христа можно выбрать для себя и для идеалов общественной жизни все, что угодно для данных условий, места и времени. В Его учении находил свое оправдание:

и рабовладельческий строй — Притча о немилосердном рабе (Матфея 18:23–35); Притча о добром и злом рабе (Матфея 24:45–51); Притча о талантах (Матфея 25:14–30); Притча о верных и лукавых рабах (Луки 12:36–39);

и капитализм: Притча о наемных работниках (Матфея 20:1-15);

и коммунизм: (Деяния святых апостолов 2:41–47; 5:1-13).

Известно, например, что в годы Советской власти церковники (обновленцы, сергиевцы) учили, что Иисус Христос — первый и великий коммунист, пролетарского происхождения, сын плотника Иосифа, а его мать, Богородица Мария, была домохозяйкой и чуть не… колхозницей. Святой Лука Воино-Ясинецький, архиепископ Симферопольский и Крымский по случаю 30-летия Великой Октябрьской Социалистической Революции писал в журнале Московской Патриархии: "Мы живем в такое время, когда все дороги ведут к коммунизму. (Это он цитировал слова В. М. Молотова). А, следовательно, и мы, верующие Православной церкви, идем к коммунизму, только своей дорогой".

А возьмем такие взаимоисключающие тезисы Иисуса Христа как-то: с одной стороны — "Кто не против вас, то за вас" (-Марка 10:40; Луки 9:50), а со второй стороны — "Кто не со Мной, тот против Меня" (Матфея 12:30); с одной стороны — "Слава в вышних Богу, на земле мир, а среди людей благоволения" (Луки 2:14), "Мир мой даю вам" (Иоанна 14,27; 16:33: Марка 9:50), а с другой — "Не мир пришел я принести в мир, а меч; не покой, а разделение" (Матфея 10:34; Луки 12:51); с одной стороны — "Чти отца твоего и мать твою" (Луки 18 20), "люби ближнего своего, как себя самого" (Марка 12:33), "любите друг друга" (Иоанна, 13:84) и даже — "любите врагов своих" (Матфея 5:44; Луки 6:32; 6:27,35), а с другой — "Не всякий Меня достойный. Меня достойный только тот, кто возненавидит отца своего, мать свою и всех ближних своих заради имени Моего. А кто любит отца или мать, жену или детей, брата или сестру или кого-то из ближних своих больше, нежели Меня, тот не достойный Меня" (-Луки 14:26,33; 18:29–30; 12:51–52; Матфея 8:21–22; 10:37; 23:9).

В рамках высказанных евангельским Иисусом Христом тезисов можно вместить всю гамму положительных и отрицательных ощущений, лозунгов и действий между любовью и ненавистью, между миром и войной. Подобных примеров можно обнаружить относительно неисчислимого количества проблем индивидуальной и общественной жизни, личного и общественного поведения.

Следовательно, в поучениях Иисуса Христа можно обнаружить стимул для любого образа жизни и поведения. Именно в этом противоречии евангельского образа Иисуса Христа и состоит его способность до конформистского и одновременно с этим диссидентского поведения христиан в различных социальных и бытовых условиях.

12.3. Вобравши в себя разнообразные — противоречивые и несовместимые друг с другом — мировоззренческие, социальные, философские, классовые взгляды, евангельский Иисус Христос на протяжении столетий демонстрировал и к этому времени демонстрирует свою живучесть в религиозном сознании верующих христиан. В тексте Евангелий верующий мог и может сейчас найти себе такого Иисуса Христа, который в самой высокой мере божественного Абсолюта отвечает его собственным суженным идеалам и вкусам. Это, с одной стороны, дает возможность евангельскому образу Иисуса Христа быть созвучным с исторической эпохой, становиться флагом социальных идеалов и движений. Людвиг Фейербах как-то заметил: "Каждая эпоха вычитывает в Библии саму себя". Разворачивая эту верную мысль, можно сказать, что в евангельском образе Иисуса Христа не только каждая эпоха, но и каждое христианское вероисповедание, каждый христианин усматривает самое высокое воплощение своих идеалов. С именем евангельского Иисуса Христа выступали против официальной церкви революционные и протестные движения кафаров, альбигойцев, протестантов, "штундов"; Савонаролла, Лютер, Генрих VIII Тюдор, Кальвин, Социн, Аввакум Петров, Елена Уайт, Филарет Денисенко… имен их двенадцать легионов (Матфея 26:53; Марка 5:9; Луки 8:30). Со своей стороны официальная церковь именем этого же евангельского Иисуса Христа устраивала инквизиции, именем евангельского Иисуса Христа уничтожала гугенотов, сжигала Савонаролу, Жану Д'Арк, Аввакума, Джордано Бруно, Сервета… И ни разу при осуждении/оправдании злых/добрых поступков не обходилось без ссылки на точные указания евангельского Иисуса Христа. Так было и так будет всегда в мире верующих христиан. Именем Иисуса Христа одни верующие призывают любить врагов своих и отказываются от личного участия в военных действиях; другие — устами военных капелланов благословляют верующих на убийство своих единоверцев.

Или возьмем актуальный для современной Украины вопрос о национально-государственной самостоятельности. Патриарх Украинской Православной церкви — Киевский Патриархат (УКП-КП) Филарет Денисенко всем и вся доказывает со ссылкой на евангельского Иисуса Христа правомерность обособления от Московской патриархии и право "Самостоятельной Украине иметь самостоятельную христианскую церковь". А Московская Патриархия в ответ на это со ссылкой на того же Иисуса Христа возражает своему бывшему ведущему иерарху, лишает его сана, монашества и отлучает от церкви (анафематствует). При этом на статус единой Самостоятельной Украинской церкви сама Московская патриархия хочет водрузить свою Украинскую Православную Церковь (УПЦ). Но на такую же государственную церковь претендует Украинская Автокефальная Православная Церковь (УАПЦ) во главе со своим собственным патриархом Димитрием Яремой, а также Украинская греко-католическая церковь (УГКЦ), не против это почетное место занять и Украинская католическая церковь (УКЦ). Остальные свыше полусотни действующих в Украине отдельных и враждебных друг другу христианских церквей и сект свое вероучение и свое поведение тоже оправдывают учением и поведением самого Иисуса Христа — не больше, но и не меньше.

12.4. В образе евангельского Иисуса Христа, если не вдаваться в детали, можно обнаружить много такого, что отвечает рассказам всех четырех евангелий и на такой основе воссоздать согласованные с текстами всех евангелий несколько общих черт жизнедеятельности Иисуса Христа. Эта, даже в снятом виде, жизнедеятельность создает трогательное впечатление человека, который живет по призванию, который пришел в мир для выполнения своего Долга, своей миссии, и умирает за свои идеи и за спасение, за счастье всего человечества. Такой, с минимальными деталями, образ воспринимается всеми верующими, всеми христианскими церквами и сектами. Именно отсюда у всех верующих христиан создается впечатление о цельном, гармоничном образе личности евангельского Иисуса Христа. Этот образ в рамках каждой церкви и секты, а также в рамках всего христианизованного мира, служил, служит и еще долго будет служить эффективным способом морального, а еще шире — духовного воспитания. Тем не менее, приспособление этого образа к определенным конкретным историческим условиям имеет переходное значение, а его детализация в рамках религиозного мировоззрения в большинстве своем однобоко суживает и значительно опустошает величественный образ Евангельского Иисуса Христа.