Бог. Религия. Священники. Верующие и атеисты - Евграф Дулуман

Сквозь трещины раннего христианства незаметно, по чуть-чуть, постепенно запахи грядущего догмата о Святой Троице впервые начали просачиваться только с середины II столетия, впервые явственно — в Евангелии от Иоанна. В нем, действительно, Иисус Христос возносится на уровень Слова Божьего, Логоса, на уровень Божества, можно сказать — Бога

Сына. Но, учти Сергей: эта дурь начала заводится в христианстве со второй половины II столетия, более чем через 150 лет после Рождества, прихода в наш грешный мир, Иисуса Христа. Реальный, исторический, Иисус Христос, его апостолы, непосредственные последователи апостолов этой дурью не маялись.

Правда, пришедшие в христианство верующие из не евреев сразу принимали Иисуса Христа за Бога и, как свидетельствовал Плиний Младший в начале II столетия, "молились Иисусу Христу как Богу". Но это делали ни в коем случае не христиане из евреев. Христиане из евреев еще и в III столетии имели свое представление об Иисусе Христе, не возводили его в ранг Бога. Таких христиан в то время называли иудействующими. (Во всех богословских и научных исследованиях и учебниках по истории раннего христианства подробно описывается сущность иудействующего христианства. Жаждущий более подробной истины может черпать оттуда дополнительные сведения.)

13.5. Источники христианских верований в Святую Троицу

Когда христианство было изгнано из иудаизма, порвало свою пуповину связи со строгим библейским вероучением, в его среду начали вливаться языческие — не библейские и не иудейские — верования в богов спасителей (Адонис, Митра, Озирис и другие), а вместе с языческими богами спасителями и верования в существование Трех ведущих богов небесного пантеона (так называемая Тримурти, Троица, в ведизме: Брахма, Вишну и Шива; Троица вавилонской религии: Ану, Энлиль и Эа; древнеегипетская троица: Озирис (Бог Отец), Исида (Богиня Мать) и Гор (Бог Сын) и так далее.

Значительное влияние на формирование христианского учения о Святой Троице оказало философско-богословское учение гностицизма, который господствовал в общественном мнении в начале нашей эры. В гностицизме причудливым образом сочеталась философия пифагорейства и платонизма с ветхозаветными и первоначальными христианскими верованиями. Одним из первых и виднейшим деятелем в русле гностицизма был иудейский раввин Филон Александрийский (25 г. до н. э. — 50 г. н. э.).

Филон попытался сочетать философию Платона с библейскими верованиями, точнее с самим текстом иудейской Библии. "Труды" Филона Александрийского подошли христианству как нельзя более кстати. Общаясь с творчеством Филона, христианство одновременно почитало, по иудейскому обычаю, святость Библии, с одной стороны, а с другой — приобщалось к языческой культуре и философии. Не случайно ряд исследователей (Бруно Бауэр, Давид Штраус, Фридрих Энгельс) считают Филона Александрийского "отцом христианского вероучения".

Гностицизм I–II столетий нашей эры вместе с христианством оторвался от иудаизма и начал "развиваться" уже на своей собственной основе. На этом этапе большими мастерами своего дела оказались гностики Валентин и Василид, которые ввели в свое учение представления об эманации божества, об иерархии истекающих из природы Бога сущностей. Латиноязычный христианский апологет III столетия Тертуллиан (160 — после 220) свидетельствует, что впервые еретическое учение о троичности божества придумали именно гностики. "Философия, — пишет он, — породила все ереси. От нее пошли "зоны" и другие странные вымыслы. Из нее гностик Валентин произвел свою человекообразную Троицу, ибо он был платоником. Из нее же, из философии, произошел добрый и беспечный маркионов Бог, поскольку сам Маркион был стоиком" (Тертуллиан. "О писаниях еретиков", 7–8).

Высмеивая человекообразную Троицу гностиков, плодовитый и бурно развивающий свою религиозно-философскую систему Тертуллиан сам со временем создал свое учение о Троице. Он писал, что все начинается с того, что извечно существует один Бог, в котором потенциально содержится Логос, как внутреннее мышление, и Дух, как свойство благости. Пожелав создать мир, Бог персонализирует (одаривает свойством существования и личности) Логос, а затем, желая спасать падшее и заблуждающееся человечество, персонифицирует и Дух, который исходит от Бога через Логос. Образовавшаяся святая Троица находится в определенном иерархическом соподчинении. Корень их находится в изначальном Боге, в Боге Отце. "Бог — корень, Сын — растение, Дух — плод", — писал он ("Против Праксея", 4–6). И хотя Тертуллиан силой исторической эволюции христианства оказался на побочных его течениях и был впоследствии осужден как еретик-монтанист, его учение о Троице стало отправным пунктом формирования церковного учения о Боге. Виднейший в XX столетии знаток христианской патристики протоиерей Иоанн Майендорф пишет: "Огромная заслуга Тертуллиана состоит в том, что он впервые употребил выражение, которое впоследствии прочно вошло в православное троичное богословие" (См. его "Введение в святоотеческое богословие". Нью-Йорк, 1985, стр. 57–58).

13.6. Никео-Цареградский Символ веры не знает Святой Троицы

В IV столетии, став господствующей государственной религией, христианство уже признавало Иисуса Христа в определенной, не в полной мере, Богом, но в Святую Троицу еще не верило, догмата о святой Троице не имело и не признавало. На первом Вселенском соборе 325 года христианство выработало и утвердило краткое изложение своего вероучения и назвало его Символом веры. В нем было записано, что христиане веруют "Во единого Бога — Отца Вседержителя, Творца неба и земли, всего видимого и невидимого".

Символ Веры — в огромнейшем почете у христиан. 95 % современных христиан считают его Образцом изложения сущности христианской веры. Те христианские церкви, деноминации, расколы, секты, которые не признают Символа веры (Он называется Никео-Цареградским, поскольку был принят на двух первых соборах, которые состоялись в городах Никея и Царьгороде, то есть в Константинополе) не признаются христианскими. Так вот, согласно тексту Никео-Цареградского Символа Веры, Единым Богом, Творцом неба и земли, всего видимого и невидимого является Бог Отец. Обратите внимание, в символе веры только Бог Отец называется Богом. Ниже в Символе веры говорится: Верую "И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божьего, Единородного, Отцом рожденного…" Присмотритесь. Здесь, в этом же Символе веры, Иисус Христос признается за Сына Божьего, но не называется Богом, а называется только Господом, точнее — господином.

Никео-Цареградский символ веры был написан по-гречески. К сущности Бога Отца в нем применено слово "Theoc" (-Феос, Теос) — Бог, а по отношению к Иисусу Христу только слово "Kirie" (Кириос, Кирие — Господин, Господина). В Символе Веры Иисус Христос не признается за Бога. Когда церковные верхи христианской церкви писали этот Символ веры, то они были строгими монотеистами, в их религии был только один и единственный Бог — БОГ ОТЕЦ.

Став государственной религией, выйдя из темного и сырого подполья на свет божий, христианская церковь, осмотревшись, начала вписываться в культуру греко-римского мира. По сравнению с богатством культуры греко-римского мира христианство выглядело не столь бедным родственником, сколько бездомным изголодавшимся бомжем. Вот бомж и начал "приватизировать" богатства развитого греко-римского "социализма". А там, как и здесь, было что "прихватизировать". Но распорядиться всем этим богатством прихватизаторы те, как и прихватизаторы эти, не сумели. У тех не хватало ума, как у этих не хватает совести. Что изо всего этого получилось в целом для культуры и граждан, история видела тогда, как и мы аналогичное видим сейчас. Аналогия — полнейшая, а поэтому, Сергей, объяснять верующим проблемы догмата Святой Троицы сравнительно доступно.

13.7. Догмат о Святой Троице — порождение неоплатонизма

А поскольку христианству, ставшему государственной религией и в силу этого взявшего на себя функции общегосударственной идеологии, нужно было запастись впрок ставшим бесхозным языческим богатством, в первую очередь, — богатством мировоззренческого плана, чтобы можно было все и для чего" объяснять гражданам страны. Это мировоззренческое богатство в то время было сосредоточено в неоплатонизме, которое некогда, как сказано выше, стояло у истоков мировоззрения первоначального и раннего христианства, можно сказать — у истоков самого христианства. К IV–V столетиям философия неоплатонизма достигла вершины своего расцвета, а гностицизм безвозвратно канул в вечность, оставив на христианстве только свои родимые пятна. Неоплатонизм в творчестве его таких великих представителей, как Ямвлих, Прокл, Плотин, Порфирий, отражал весь мир, от Единого Абсолютного Бога до материи и преисподней, в виде цепи взаимосвязанных и порождающий друг друга Триад. Так, например, неоплатоник Прокл (410–485) в процессе эманации (истечения) всего сущего из Единого абсолютного Бога усматривал три момента: