Семена огня - Владимир Свержин

– Понятно, хотя и заковыристо. Стало быть, исходя из вышесказанного, можно утверждать нижеследующее: рядом со мной в трубе нынче сидит один такой маленький, но ушлый нефилимчик. Так и хочется выскочить, теряя плавки, с криком «Эврика!». Но, блин, народ же темный, греческого не знает, не поймут и не оценят.

А теперь серьезно. Вопрос далеко не праздный. Я шо-то не слышал, шоб Институт заключал договор с Гринписом об охране вымирающих нефилимов в сопредельных мирах. Кто-нибудь понимает, зачем мы должны разруливать эту, как кажется на первый и второй взгляд, семейную разборку?

Молчание было ему ответом. Стажеры сочли за благо сделать вид, что заданный вопрос не только серьезный, но и риторический.

– Понятно, – хмуро констатировал Лис. – Лес рук не виден, одни пеньки. Не, ну серьезно, когда спасаешь мир, на худой конец, Европу или Русь-матушку – это хоть как-то понятно, чего надрываемся. А здесь… Эх, был бы Камдил с нами, он бы все разложил по полочкам. А так, будем рубиться и тихо надеяться, что по полочкам не разложат нас самих.

– Что вы такое говорите?! – возмутился Карел.

– Что я говорю, вы слышали. Куда интереснее, о чем я умалчиваю. Но об этом я молчу. Ладно, троглодиты, эволюция, о которой так долго говорили дарвинисты, продолжается. Женя, как только Пипин уметется в Реймс, тобой должно овладеть неуемное религиозное рвение. Ну там вспомнила, как в третьем классе соседке ластик не вернула, нужно срочно покаяться. Твоя задача – наблюдение за двором. Было бы глупо выбраться из трубы и очутиться нос к носу со стражей возле конюшни. Усекла?

– Так точно! – браво отрапортовала Женечка.

– Умница, девочка! Вернемся домой – куплю тебе конфетку. Бастиан, готовься с вещами на выход. Женя, ты, кстати, тоже.

– А как же я? – тоскливо напомнил о своем существовании Карел.

– Утешься, безвинный узник, я останусь с тобой. У нас тут имеется небольшая дипломатическая миссия на грани умеренного членовредительства. И давайте так: действуем по команде, всю художественную самодеятельность либо согласовываем, либо оставляем до возвращения к родным пенатам.

Лис еще раз приподнял импровизированный люк.

– Все, скоро уже двинутся. Верховые уже в седлах. Значит, так, сударыня. Когда вся эта братия уметется из замка, я дам сигнал, и вы с немыслимой резвостью побежите вдоль конюшни к сеновалу. В ближайшее время оттуда будут вывозить грязное сено. Утром было не протолкнуться, поэтому воз до сих пор стоит во дворе. Оно, на рассвете было сподручней, да не склалось. Наш друг отвлечет возницу. Думаю, не стоит объяснять, шо прятаться надо быстро и глубоко.

Дагоберт вздрогнул и прижался к матери.

– Да ты не бойся, – Лис положил руку на плечо мальчишки, но тот мягко убрал чужую пятерню. – Ишь ты! – удивился Сергей.

– Я не боюсь, – скупо отозвался Дагоберт. – Там, – добавил он, глядя на мать большими печальными глазами, – отец…

– Что с ним?! – Гизелла едва удержалась от вскрика.

– Похоже, рана его опаснее, чем мы думали. Он еле летит, иногда проваливается между деревьями.

– Он умирает?! – возбужденно прошептала Гизелла.

– Дух его спокоен и тверд. Но как он летит…

– Ты что же, можешь видеть его? – Удивленно глядя на юного Дагоберта, спросил Лис.

– Да, видеть, чувствовать. Все драконы наделены способностью ощущать своих под любой личиной и на любом расстоянии.

– Его преследует отряд Тибальда или Бругнильда?

– Тибальд. Должно быть, ему удалось вновь серьезно поразить отца. Прежние раны на его крыльях были болезненны, но вовсе не опасны.

– Но что же с ним случилось?

– Я не чувствую его боли, но вижу, он выбивается из сил. Я окликну его? – мальчик поглядел на мать.

– Не нужно. Он и так знает, что ты за ним наблюдаешь и всей душой сейчас с ним. Больше ты ничем помочь ему не можешь. Поверь, он не даст просто так себя убить.

– Он взмыл над деревьями, летит, совсем рядом горы. Если долетит туда, спасется.

– Тише, тише, нас могут услышать.

– Нет! – чуть было не вскрикнул юнец, но Гизелла вовремя зажала ему рот.

– Что там, что произошло? – встревожено зашептала она.

– Он падает! – на глазах мальчишки блеснули слезы. – Перевернулся в воздухе и рухнул с высоты, но жив, жив! – возбужденно, с надеждой зашептал Дагоберт. – Это какая-то поляна у самого подножья горы. Здесь то ли келейка, то ли пещера, но там кто-то живет. Да, да, я вижу: старик, длинная борода, согбенный, лица не видно из-за капюшона.

– Что? – Лис уставился на принца. – Ну-ка, повтори еще раз, как выглядит старец? Согнутый дугой, козлиная борода до колен, в балахоне? Женечка, тебе это никого не напоминает?

– Старца, который после камнепада якобы спасал Брунгильду.

– Ото ж! И места, кажись, те самые.

– Ага! Отец цел, это была уловка! Он взмыл в небо, как ни в чем не бывало!

– Да, трюк с подраненной птицей, известное дело, – прокомментировал Сергей. – Но там птица уводит змею от гнезда. А здесь? Послушай, уж не знаю, как к тебе обращаться, принц, ты мог бы попросить отца далеко не улетать и поглядеть, шо там будет дальше.

– Но зачем? Он же обманул преследователей и посмеялся над ними.

– Насчет обманул, – вне всяких сомнений. А вот на тему «посмеялся» меня терзают смутные подозрения. Давай, если можешь, это для нашей общей пользы.

– Хорошо, – удивился Дагоберт. – Вот на поляну выскочил Тибальд с воинами. Они бросились к старцу, что-то у него требуют, он указывает им, чтобы шли прочь. Похоже, он разгневан, отталкивает людей Тибальда, пытается уйти, те хватают его за капюшон. Старец изворачивается, двое воинов отлетают, точно половинки разрубленного полена, я даже не увидел, когда он их коснулся. Вот это да! Тибальд бьет его наотмашь. Что это?! На месте старца каменный истукан! Люди Тибальда пробуют разбить его топорами, но безуспешно. Он идет очень медленно, но без остановки и крушит все на своем пути. А это? Откуда оно взялось?

– Что «это»? – Лис тормошил впавшего в транс мальчишку.

– Не знаю, много крупнее человека, крылья, лапы с когтями, но странные, всего три когтя, два впереди, один сзади. Оно атакует, точно вихрь. Его когти острее кинжалов, они легко распарывают нагрудник из дубленой буйволовой кожи, будто это обычная шерсть. Тибальд стреляет в него, стрела отлетает от груди. Оно бросается. О Боже! Оно терзает охотника, рвет его на части, он как тряпичная кукла в его когтях.

– А можно попросить твоего уважаемого батюшку на все это кодло пыхнуть огнем?

– Нет, – удивленно посмотрел на него принц, – эти люди сейчас не угрожают ему. А без этого ни один уважающий себя дракон не станет убивать тех, кто наделен божественной душой. А каменный истукан и это чудище…