Все хорошо - Мона Авад
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оборачиваюсь, и улыбка сползает с моего лица. Фов. Стоит позади меня в поношенном черном пальто, покрытом кошачьей шерстью. В руке у нее корзинка, доверху наполненная консервными банками и замороженными обедами. Сухожилия на запястье натянулись от натуги. Вид поникший и несчастный, но увидев меня, она натягивает на лицо самую ядовитую усмешку.
– О, Миранда, вижу, решила пройтись по магазинам?
Словно я преступление какое-то совершила. Но у меня от ее яда иммунитет.
– Да так, прикупила кое-чего к ужину, – выпеваю я.
Она косится на мою тележку и фыркает:
– Свиные щечки? Мне такое не по карману.
Постоянно тычет всех носом в то, как мало ей платят. Это и правда печально. Я ей искренне сочувствую. С сожалением разглядываю все эти консервные банки.
– А ты, я смотрю, славно поохотилась? Здорово всегда иметь под рукой какой-нибудь полуфабрикат, который можно быстро разогреть.
Фов улыбается, но улыбка ее жалит очень больно. И, всячески стараясь подчеркнуть, какая она чуткая натура, произносит:
– О, это не для меня. Это для бедняжки Брианы. Решила по дороге домой завезти ей немного супа.
От этого имени меня невольно передергивает. Интересно, заметила ли Фов? Если и да, виду она не подает.
– А, так это для Брианы? – невозмутимо переспрашиваю я. – Вот оно что!
– Хотя, конечно, мне это совсем не по пути, – добавляет Фов.
– О да, совсем не по пути, – вторю я.
– Но, понимаешь, ее родители так ценят подобные жесты, так искренне им радуются. Очень милые люди. И так щедры к университету!
– Какая ты заботливая, – улыбаюсь я. – И бескорыстная!
Судя по взгляду Фов, ей отчаянно хочется меня убить. Спорить готова, она частенько лежит ночами без сна и перебирает в голове различные способы моего уничтожения.
– Что ж, все мы помогаем, как можем, не так ли? Хотя я и не уверена, будет ли от этого толк. Уж очень у нее, бедненькой, странная болезнь.
Фов смотрит на меня обвиняюще. Но, разумеется, это чистый блеф. Ей ничего не известно. Собственно, там и знать-то нечего, верно ведь? Я окидываю Фов взглядом. Вот ведь, как пялится. Что она пытается разглядеть в моих глазах? Стыд? Чувство вины? Ничего подобного там нет. Один только хохочущий танцующий свет.
– Погода такая, – драматично вздыхаю я. – Вирусы так и кишат.
– Но ведь Бриана всегда была такая крепкая, ничто ее не брало, – не унимается Фов.
– Ага, как сорняк, – киваю я.
– А теперь говорит, у нее все тело болит. Какая-то зловещая история.
Еще одна жалкая попытка меня задеть. Просто смешно.
– А у нее брали анализ на болезнь Лайма? – с неподдельным интересом спрашиваю я. – Может, ее клещ укусил? – Воплощенная забота.
– Врачи утверждают, что она абсолютно здорова. Но что там они понимают, верно? Я ей посоветовала обратиться к моему доктору. Он практикует всесторонний подход. Оценивает картину в целом, энергетику. И по болезненным ощущениям настоящий профи. Я бы и тебе его рекомендовала, Миранда, но, похоже, тебе помощь больше не требуется, – ухмыляется она. – В последнее время вид у тебя прямо цветущий.
– Правда? – улыбаюсь я ей в ответ.
И пожимаю ничуть не дрожащими плечами. Что ж, жизнь – штука такая. Загадочная. Порой мы падаем, а порой поднимаемся, так ведь? Колесо фортуны постоянно крутится.
– Конечно, кое-какие проблемы еще остались, – говорю я. – Со спиной. И бедро… В общем, с бедром.
– Ее родители, понятное дело, просто с ума сходят. Говорят, Бриана что-то бормочет во сне.
– Во сне? – Сердце в груди начинает колотиться, как бешеное. Но я сохраняю невозмутимый вид. – Правда?
Фов кивает.
– Вроде бы повторяет твое имя.
– Мое имя? – Поясницу прошивает болью. Я едва не роняю бутылку с вином, но в последний момент ловко перехватываю ее другой рукой. И возвращаю себе хладнокровие. – Что ж, оно и понятно. В конце концов, я ведь ее режиссер.
Отвернувшись, я улыбаюсь ползущей конвейерной ленте. На которой все еще громоздятся чужие покупки. Мысленно приказываю ей ускориться. А Фов пристально за мной наблюдает.
– Я тоже не удивилась, – отзывается она. – Ведь у вас с ней произошел конфликт. Как раз в тот день, когда она заболела. Кстати, не напомнишь, в чем там было дело?
Я все же роняю бутылку. Она разбивается вдребезги, и у наших ног растекается красная лужа.
Поднимаю глаза на Фов. Вот он, ее триумф! Пускай она стоит посреди осколков и красное вино заливает ее испещренные соляными разводами ботинки, все равно Фов празднует победу. Я оборачиваюсь к кассирше, которая смотрит на меня с ненавистью, и говорю:
– Извините, пожалуйста.
Вместо ответа та поднимает трубку рабочего телефона. На руке ее виднеется леопардовой расцветки лечебная повязка от тендинита.
– Пришлите уборщика к двенадцатой кассе, – с несчастным видом произносит она в трубку.
– Ой, гляди-ка, – говорит Фов, – еще одна касса открылась. Побегу-ка я туда. Хочу успеть к Бриане, пока она не уснула.
Осколки бутылки хрустят у нее под ногами.
– Передать ей что-нибудь? – спрашивает она, обернувшись через плечо.
И мне представляется искаженное ненавистью лицо, обрамленное блестящими пышными волосами. Закрытые глаза, трепещущие веки. И потрескавшиеся бескровные губы, повторяющие мое имя.
– Просто скажи, пусть не спешит, отлежится, сколько будет нужно. Здоровье – это главное, уж кому это и понимать, как не мне.
Глава 18
Сегодня у меня свидание с Хьюго. Я сижу перед трельяжем и расчесываю свои длинные пышные волосы. Как же невероятно они блестят! А волны-то! Прямо как у голливудской старлетки! Из трельяжа на меня смотрят три женщины. Три Миранды. И каждую из них я с трудом узнаю. Это Миранды из давнего прошлого. Из того времени, когда их еще не состарило горе. Лбы не избороздили морщины. А щеки не покрыла мертвенная бледность. Я разглядываю их лица, лица моих старых друзей. Они улыбаются мне – и друг другу. Мы никак не можем поверить, что выглядим именно так. Неужели мы теперь – вот такие?
На мне новое платье. Белое в алых маках. И внезапно воскресший со дна ящика комплект кружевного нижнего белья. Весь прошедший день я только и делала, что выщипывала, соскребала и намазывала. Сбрила
