Земля Горящих Трав - Наталья Михайлова

— Эл, чем ты расстроен?

— Не спалось под утро, — отрывисто сказал журналист. — Я сделал себе кофе и вышел на веранду. Было три или четыре часа. От нечего делать я полез в порт, скачал комедию…

— Что за комедия?

— "Коктейль подешевле".

— А, — равнодушно припомнила Ри: это название она слышала из рекламы.

— И поплатился за любопытство, — раздраженно сказал Элено. — Сволочи какие, не устаю удивляться…

Вошла служанка с завтраком. Элено переждал, когда она уйдет, и, не прикасаясь к еде, продолжал.

— Фильм рассчитан на средний класс. Это его, так сказать, целевая аудитория.

Ри, взяв бокал с соком, внимательно слушала.

— Картина про "бунт 807-го". То есть не впрямую «807-го», конечно, а какой-то фантастический бунт вроде «807-го», но обыватель узнает в нем реальные черты и содрогнется, — саркастически проговорил Элено. — По крайней мере, для этого сделано все. Вожак «быдляков» — какой-то здоровенный бугай, знаешь, этот типичный образ…

— Пьяница, дебошир, насильник, — кивнула Ри.

Элено с волнением продолжал:

— Да, именно такой. Разумеется, по-скотски пристает к девушке в баре… И тут появляется красавчик-ивельт, из тех, которые в свободное время занимаются благотворительностью, создают рабочие места и за чей счет живет все это неблагодарное отребье. Он заступается за девушку. Плебей, конечно же, бросается в драку: кусает руку, которая его кормит — по выражению самого ивельта. Ивельт одним ударом отправляет его на пол, но тут сбегаются с улицы праздношатающиеся дружки буяна, конечно, тоже с бандитскими рожами. Появляются какие-то женщины-растрепы, старые, толстые: у них нет денег на коррекцию внешности…

— Чушь какая, — передернула плечами Ри.

— Ты ничего не понимаешь, — раздраженно сказал Элено, махнув рукой. — Это не чушь, это… — голос у него пресекся. — Это — социальное послание. О том, какое быдло этот народ, как оно страшно в своем слепом и необузданном гневе, и как его надо держать в узде. Положительная блондиночка читает мораль: "Приличные люди выражают протест легальными методами. А погромы на улицах — это выпитое пиво бурлит, энергию девать некуда".

— Да тебя всего трясет, — покачала головой Ри. — Хотя коньяк по утрам — не лучший вариант, но думаю, надо… — она снова позвонила. — Просто чтобы успокоиться, Эл.

— И средний класс… — продолжал он, — средний класс еще раз скажет: ах, этот страшный народ, мы боимся его, спасите нас от него, ивельты! Мы не хотим иметь с ним ничего общего!.. Люди против людей…

Принесли коньяк. Элено выпил залпом, потряс головой.

Ри наклонилась к нему:

— Я тебя понимаю. Они передергивают сущность бунта, показывая его в виде глупого фарса. Любое возмущение и протест против несправедливости должно ассоциироваться с хамством, насилием, тупостью. А чем кончился киношедевр?

— Угадай… — Элено зло засмеялся.

— Дай подумать… Красивый светловолосый ивельт все-таки одним взглядом поставил на колени всю толпу бунтовщиков?

Элено стукнул кулаком по ладони:

— Да! Только ивельт был темноволосый. А главного хама-зачинщика отправили на психокоррекцию.

В ветреном, сыром Летхе Элено под конец осени всегда бывал слегка простужен. Но сухой и морозный воздух Кибехо без усилия заполнял легкие, и нынче, оставшись на всю зиму в имении Ри, журналист забыл о привычном недомогании.

Элено ушел из штата "Нового слова". Ему стало неприлично работать в жалком полубульварном издании: считаясь любовником Ресс Севан, он волей-неволей оказался на виду в обществе. Элено понимал, что не может позволить себе жить ниже определенного уровня. Он перешел на фриланс. Благодаря Ри, Элено сделался заметным светским журналистом, он легко получал аккредитацию на самые элитные мероприятия и сотрудничал с лучшими изданиями. Он должен был принимать подарки и покровительство Ри, чтобы поддерживать свой статус. Из безвестного писаки в пиджаке с вытертыми рукавами Элено превратился в успешного человека.

Ри распорядилась, чтобы в гостиной затопили камин.

— Мне нужно кое-что сказать тебе, Ри, — произнес Элено, наслаждаясь теплом от своего толстого домашнего свитера и от огня в камине. — Мне пришла одна необыкновенная идея.

Ри прищурилась на огонь:

— Что ты придумал, Эл?

— Хм!.. — тот усмехнулся. — Я учился в гуманитарном спецклассе: там готовили будущих редакторов, сценаристов, работников СМИ и так далее… Одно время я думал заняться беллетристикой. Но, знаешь, писать было абсолютно не о чем. Поддерживать политику ивельтов и восхвалять положение дел, которое у нас есть сейчас, пугать людей иномирцами, бунтом, их собственной природной порочностью… Как в этом фильме, из-за которого я нынче уронил чашку, — засмеялся Элено.

— Да ерунда — чашка, — улыбнулась Ри. — Ты продолжай, я, кажется, понимаю твою мысль…

— Развлекать скучающих дамочек — менеджеров и продавщиц — любовными историями, или придумывать дурацкие фантастические боевики для мужчин про то, как крутой агент Ведомства попадает в "зону С-140х" и там защищает высший вселенский принцип… — Элено тяжело вздохнул. — Короче говоря, быть писателем сегодня слишком пошло. Но волей случая жизнь подбросила нам с тобой материал, который жаль не использовать. Знаешь, все мои журналистские нервы дрожат мелкой дрожью.

— Ты про Обитаемый мир? — Ри недоуменно вскинула брови. — Но ведь об этом нельзя говорить в открытую…

— А мы и не будем в открытую, Ри, — воскликнул Элено. — Публицистика — не тот путь, я это понимаю. Но мы с тобой можем писать книги. Причем в жанре фантастики.

Ри беззвучно ахнула, окончательно все поняв. Элено подался вперед:

— Первый роман мы напишем о Древней Земле. Я полагаю, наш друг одобрит эту затею, и от него мы получим много серьезных документальных сведений.

Наш друг — так они называли между собой Сеславина. Хотя прослушивание в имении госпожи Севан было исключено, Элено и Ри договорились не пользоваться его по имени.

— Я обдумываю сюжет про Тиевес, — продолжал Элено. — Там, по словам нашего друга, была высочайшая на Земле культура. Как я уже сказал, мы объявим наш роман фантастикой, беллетристикой, но под этим прикрытием напишем совершенно реалистическую, можно сказать, документальную книгу. Мы с тобой выпустим серию книг об истории Земли, о людях, какими они были до прихода ивельтов, об их культуре и связи с Духом. Ведь никто не знает, что там было на самом деле, — так что жизнь в древней Тиевес или Кибехо сойдет за плод нашего буйного воображения.

— Ты прав, люди должны знать правду о своем прошлом, о том, чего они лишились и к чему, возможно, им предстоит вернуться на новом витке развития, — медленно произнесла Ри.