Неизданный сборник рассказов - Злата Линник

Не успел никто заявить о своем желании участвовать в оформлении, как вперед выскочил… Валерий, известный под негласным прозвищем «яппи от искусства». У него прямо сейчас родилась концепция, как сделать помещение кафе не похожим буквально ни на что.

— А ты в курсе, что это без денег? — недоверчиво произнес кто-то.

— А мне это фиолетово, параллельно и по барабану! — беззаботно ответил бывший уверенный конформист. — Не все измеряется деньгами, втыкаетесь, чуваки?

Несколько последующих дней Валерий, в компании с недавними спутницами, а также некоторыми студентами младшего курса, буквально дневали и ночевали в подвальном помещении. Позже к ним присоединилась авангардистка Лиана. Причем оформление будущего кафе происходило при закрытых дверях, что было объявлено неотъемлемой частью концепции. Попытки разглядеть, что творится, неизменно терпели неудачу. Увидеть можно будет только в готовом виде и только целиком, а то пропадет весь эффект.

Наконец тяжелая обитая ржавым железом дверь распахнулась перед сгорающими от любопытства соседями. Зрелище и в самом деле оказалось не для слабонервных. Всю противоположную стену занимало изображение спящего бога, прибывшего со звезд. Только фигура, наводящая раньше на всех ужас, теперь выглядела как нечто гротескное и мрачновато-веселое вроде комикса для подростков.

Великий и кошмарный Ктхкулку полулежал на пухлой подушке с кружевной наволочкой. В одном из его щупалец был зажат сотовый телефон, другим он держал зажженную сигарету, третьим — нажимал кнопки на пульте от телевизора, где шла трансляция футбольного матча. На каждом из когтей, украшающих полураскрытое крыло, было нанизано по хот-догу, другим крылом он тянулся к стоящему рядом ящику пива. Причем ближайший коготь заметно мутировал в открывалку. Особую жуть изображению придавал готический интерьер, на фоне которого происходило все это безобразие.

Здесь же красовались персонажи популярных мультов — Масяня, поедающая эскимо, сидя на мусорном бачке, заяц Бо, изобретающий очередную космическую пакость, устроившись на унитазе с юридическим журналом и персонажи Южного парка, что-то оживленно обсуждающие у входа в «альма матер» большинства из обитателей Сквот-Тауна.

Остальное пространство будущего кафе впечатляло не меньше. Стены были затянуты холстом с чем-то безумно авангардным, намалеванным яркими красками. Именно сплошным холстом, на котором одна картина плавно переходила в другую.

— Это мое собственное изобретение — гордо вещала Лиана — я решила, что совершенно незачем возиться с подрамниками и прочими условностями. Незачем связывать себя определенным размером, когда можно просто отмотать, сколько нужно от рулона, а потом замотать обратно. Заодно и проблема хранения решена. Или если уж понадобится — нарезать в любом порядке.

Никого ни капельки не удивило, что новое кафе было названо Рльехом. Про тех же, кто перебрал там алкогольных напитков, впоследствии начали говорить, что они спят, ожидая, когда звезды сойдутся определенным образом.

Перепуганный ребенок изо всех сил бежал по ночной улице на окраине Детройта. За несколько месяцев бездомного существования умение быстро бегать не раз спасало его от больших неприятностей. Хрупкому на вид мальчику случалось видеть много такого, что привело бы в ужас любого взрослого. Но то, что едва не произошло с ним полчаса назад, переходило все мыслимые границы.

Сначала он думал, что ему невероятно повезло. Для него, лишь недавно взятого в приют, нашлись приемные родители. У них двухэтажный коттедж с бассейном и парком, где в вольерах живут разные животные, а по дорожкам можно кататься на настоящем пони… А для начала они приглашают его на уикенд, просто чтобы как следует познакомиться друг с другом.

Но по дороге возникла срочная необходимость заехать к родственникам будущей приемной мамы. У нее заболела двоюродная сестра и вся община будет молиться о ее выздоровлении. Это совсем ненадолго, к тому же не хочет ли Джонни помочь своей новой семье?

Но вместо этого они подъехали к поселку рядом с заброшенной фабрикой. Туда не решались забредать даже старшие ребята, которых не страшило ничего кроме полиции. Машину остановили возле давно закрытого банка. Там уже стояло много автомобилей — и шикарных и откровенных развалюх, глядя на которые, оставалось лишь удивляться, что они способны хотя бы стронуться с места.

Крепко взяв его за руки, будущие приемные родители направились по тропинке, ведущей между мусорных куч и каких-то непонятных строений. Впереди виднелся один из полуразрушенных фабричных корпусов. По всей вероятности, к нему они и направлялись.

Мальчик спросил, зачем они туда идут, ведь его будущая двоюродная тетя не может жить в таком ужасном месте. Но его должно быть не услышали. Попытки вырваться тоже ни к чему не привели — милые доброжелательные люди как будто превратились в двух андроидов, не понимающих человеческой речи.

Когда они, наконец, вошли, уже почти стемнело. Они спустились по лестнице и оказались в большом помещении без окон. Горели факелы как в компьютерной игре, где на героя из-за каждого поворота выскакивал монстр или суперсолдат. Пахло чем-то сладковатым вроде травки, которую обычно курят неряшливого вида бродяги на задворках круглосуточного кино, где показывают фильмы для взрослых.

Посреди пустого пространства стоял массивный сейф с оторванной дверцей. На нем в кольце из зажженных свечей виднелась небольшая статуэтка изображающая существо, которое мальчик не видел ни в одном из мультиков или хорор-фильмов. Особенно жуткое впечатление производила голова, вся состоящая из перепутанных щупалец. Интересно, есть ли у него лицо — подумал ребенок — а если нет, то где же в таком случае глаза и рот?

Вокруг постамента стояло еще несколько железных контейнеров, на которых ничего не было. Целая толпа народа молча стояла, пожирая глазами статую и, как будто дожидаясь чего-то. Никто из присутствующих не поздоровался с вновь прибывшими хотя бы кивком головы, все просто расступились, пропуская их вперед.

Вперед вышел мужчина в одежде, похожей на пасторскую. Он негромко произнес непонятную фразу, которую начали за ним повторять все присутствующие. Вскоре мальчику начало казаться, что стены и потолок кружатся, сперва медленно, а затем все быстрее и быстрее.

Как будто сквозь сон до него донеслись слова.

— А этого поить? — спросил неприятный женский голос.

— И так никуда не денется, а то еще ласты склеит раньше времени — ответил тот, кто за час до этого расписывал, что Джонни заменит им с женой сына, который умер совсем маленьким.

Чуть приоткрыв глаза, мальчик увидел, что стоит перед одним из железных ящиков. Возле других тоже стояло по человеку, разительно отличавшемуся от остальных. Все собравшиеся пребывали в состоянии радостного нетерпения как на концерте перед выходом крутой знаменитости. Эти же четверо будто дремали на ходу, время от времени хлопая глазами и растерянно оглядываясь. Как люди, которые тщетно пыталются сообразить, где они находятся и зачем.

Когда напряжение толпы достигло наивысшего предела, человек в пасторском одеянии, надетом наизнанку и задом наперед, поднял руки, призывая к тишине.

— А теперь принесем наш дар мертвому богу, тому, кто спит в своем городе под водой и ждет нужного часа. Порадуем же его!

Шагнув в сторону, он взял за руку одного из четверых — высокого мулата с волосами, заплетенными во множество косичек — и подтолкнул его к ближайшему ящику. Тот безвольно опустился на него, а затем лег на спину, глядя в потолок неподвижным взглядом. Мужчина протянул руку в сторону, кто-то вложил в нее длинный нож вроде того, с которым не расставался герой семейного сериала, который решил стать поваром. При виде блестящего железа, расцвеченного кровавыми отблесками факелов, толпа издала радостный рев.

Лежащий на жестком неудобном ложе даже не пошевельнулся. Приблизившись к нему, мужчина нагнулся и сделал что-то такое, отчего тот пронзительно взвизгнул, а затем закашлялся и снова затих. По железной стенке потекла кровь; настоящая, это Джон сразу понял. Остальные, которым, судя по всему, предстояла та же страшная участь, по-прежнему спали с открытыми глазами, будто все происходящее их совершенно не касалось.

По знаку главного из толпы вышло еще несколько человек, которые прижали руки и ноги несчастного. Но самым ужасным во всем была даже не кровавая лужа, растекшаяся на бетонном полу, а та радость, с которой остальные восприняли творящееся перед ними. Раскачиваясь и прыгая в экстазе, все как безумные повторяли ту же самую фразу на непонятном языке:

— Пх'нглуи мглв'нафх Ктулху Р'льех вгах'нагл фхтагн. Пх'нглуи мглв'нафх Ктулху Р'льех вгах'нагл фхтагн.

Тот, в чьи планы явно не входило стать приемным отцом, испустил ликующий вопль и, вскинув руки наверх, отпустил мальчика. Ребенок, чувствуя, как страх удесятерил его силы, протиснулся между толкающимися извивающимися телами и выскользнул наружу.