Двум смертям не бывать - Светлана Успенская

Трубка легла на рычаг телефона. Вера Яковлевна довольно улыбнулась — конечно, на ее пути еще есть кое-какие препятствия, но подвижки все же имеются… После усыновления она заберет Павлика домой, и тогда мальчик будет ежедневно находиться под неусыпным контролем ее мужа. А ее муж, бывший работник КГБ, умеет контролировать и изменников родины, и сопливых мальчишек, готовящихся к побегу…

«Время не терпит, — вздохнула Вера Яковлевна. — Уже весна…» Не дай Бог, поманит мальчишку разгулявшаяся теплынь, рванет он на юг, только пятки засверкают… А так… Она будет контролировать его. Как только появится мать Павлика, ей придется иметь дело с самой директрисой. Какие у той счеты с теми, кто просил следить за ее сыном, не важно… Важно, что за право вновь стать матерью своего сына ей придется выложить кругленькую сумму. Это будет для нее все равно что комариный укус — только небольшая часть из ее полумиллиарда долларов…

Грезы были грубо прерваны скрипнувшей дверью кабинета. В щелку заглянула круглолицая испуганная физиономия.

«Ну что там еще, — поморщилась Поливанова. — Опять проклятая крыша!..»

— Вера Яковлевна! Морозова нигде нет! — робко произнесла дежурная воспитательница, не решаясь войти в кабинет. — На обеде не был, в спальне нет, одежды его нет.

— Как нет? — побелевшими губами прошептала директриса и схватилась за сердце. Даже задыхаясь от острой загрудинной боли, она продолжала отдавать короткие, как удары бичом, приказания: — В милицию сообщить… Послать Ахмета на поиски… Обыскать окрестные улицы… К метро…

Вместе с сияющим весенним днем, который мерк прямо в ее глазах, гасло и ее сияющее будущее…

Жизнь Сергея Косарева до определенного момента тянулась светлой и гладкой лентой, конец которой упирался прямо в голубую даль. И он шел по этой прямой ленте, никогда не сворачивая с пути, всегда следуя своей совести и кодексу офицерской чести. И казалось, так будет всегда — прямой жизненный путь, успешная карьера, дружба сослуживцев, любовь преданной жены и обожание двоих самых прекрасных в мире детей…

Все закончилось в один день… Самый ужасный день. После этого дня майора Сергея Косарева не стало. Нет, номинально он еще продолжал существовать, ходить на службу, ловить наркоторговцев, раскрывать преступления. На самом деле его больше не было. Осталась только телесная оболочка, которая механически двигалась и совершала нужные действия по поддержанию своей жизнедеятельности.

А потом и эта телесная оболочка внезапно исчезла… Никто не знал — куда именно. Просто в один прекрасный момент человек будто испарился для своих знакомых и сослуживцев, ушел в небытие, словно его никогда и не было. Зато появился другой человек — без имени, без адреса, жестокий, беспощадный, хитроумный. Человек, объявивший войну всем и вся. Человек, ступивший на тропу войны…

В течение двух месяцев в столице и ближнем Подмосковье прокатилась волна убийств. Следственные органы, не задумываясь, отнесли эти происшествия к числу заказных. Почерк преступника был характерным для случаев, которые случаются в Первопрестольной чуть ли не каждый день: то в подъезде подкараулят предпринимателя и оставят его лежать на кафельном полу с дыркой в голове, то расстреляют подошедший к этажу лифт, то отправят бизнесмена на тот свет при подходе к дому. Но особенностью этих преступлений был выбор жертв — убиты два сотрудника секретного отдела ФСБ, занимавшихся организованной преступностью.

Сотрудники были расстреляны возле своих квартир с интервалом буквально в два часа и, по-видимому, из одного и того же оружия. Они работали вместе, занимались одними и теми же делами, и потому было решено, что это — месть преступных группировок, выследивших фээсбэшников и расправившихся с ними. Предстояло долгое следствие, почти бесперспективное, хотя начальство и заявляло торжественно, что дело чести чекистов — найти и уничтожить преступников. Разрабатывалось множество версий, так или иначе связанных с делами, которые вели убитые, но безрезультатно! С каждым днем становилось все более ясно — преступник не будет найден. И с каждым днем становилось все более ясно — преступник кто-то из своих.

Почему? Потому что баллистическая экспертиза показала, что сотрудники органов были расстреляны из пистолета-пулемета «бизон». Это нестандартное оружие, разработанное и запущенное в производство совсем недавно. На черный рынок оружия новейшие «бизоны» еще не успели попасть, а утечки из секретных лабораторий, где они разрабатывались, как показала оперативная проверка, быть не могло. Оставался третий, самый вероятный путь распространения пистолетов-пулеметов: для апробации несколько десятков «бизонов» были распределены в оперативные подразделения УФСБ по Москве и Московской области… Так что все следы вели к чекистам. Кто-то из своих, решили они. И не ошиблись…

Сергей Косарев родился в небольшом городке Ставропольского края, возле границы с Чечней. Детство у него было самое обыкновенное, семья у него тоже была самая обыкновенная — крепкая, советская. Отец — отставной военный, вышедший на пенсию по состоянию здоровья (получил изрядную дозу во время испытаний на Семипалатинском полигоне), мать — учительница русского языка в средней школе. Была у него еще старшая сестра, но она утонула, когда мальчик учился в первом классе.

Сережа Косарев с детства знал твердо — он будет офицером. Будет защищать Родину от врагов социализма и способствовать процветанию родной страны. Какую воинскую специальность он себе изберет, ему было все равно, он считал, что куда Родина (или чиновники в военкомате) его направит, там он и будет служить. А его дело — отлично учиться и показывать чудеса физической подготовки.

И поэтому, когда офицер из военкомата предложил ему поступить в Высшую школу КГБ, Сережа Косарев с готовностью ответил: «Есть!» — и щеголевато щелкнул каблуками, как это делали заправские офицеры в фильмах про армию.

Учеба в столь престижном, сколь и закрытом, заведении для избранных, какой была Высшая школа КГБ, оказалась делом сложным и ответственным. Сергей быстро получил ефрейторские, а затем и сержантские лычки, а потом и хорошее распределение в столичное управление ГБ. Чекисту, как и священнику, без жены никак нельзя, иначе он становится морально неустойчивым, опасным элементом, хорошей добычей для шпионов, поэтому аккурат к концу пятого курса с поощрения высшего начальства он женился.

Они познакомились вполне банальным образом — на танцах в общежитии пединститута… Сержант Косарев заметил скромную стриженую девочку, которая смущенно теребила подол своей старенькой растянутой кофточки, и пригласил ее на танец. Девушка ему пришлась по душе: миленькая, тихая, застенчивая, она должна была стать учительницей русского языка и литературы. Олечка оказалась студенткой филфака, в педагогический она приехала прямо из Сибири. Неожиданно Сергей разглядел в ней верную жену, мать своих детей. Несмотря на первое впечатление тихони, Оля оказалась сильной и стойкой и была готова вынесли любые жизненные испытания ради мужа и детей.

Перед выпуском из Высшей школы Сергей Косарев подал рапорт начальству с просьбой разрешить ему жениться. Кандидатура его будущей супруги была, естественно, негласно проверена кадровой службой и одобрена на самом высоком уровне. Действительно, сибирячка Оля не была ни еврейкой, ни цыганкой, ни жительницей Прибалтики, а также оных в родстве не имела, происходила из крепкой советской семьи, которая никогда за границу не выезжала, под судом и следствием не состояла и родственников на оккупированных территориях во время войны или за границей не имела. И тогда на рапорте Косарева высочайше была начертана резолюция «Не возражаю», и в июне, под кружение тополиного пуха и свадебный марш Мендельсона, молодожены сочетались законным браком.

Через год у них уже родилась девочка Леночка, точная копия папы, а еще через три — мальчик Ваня, который своим тихим упорством, настойчивостью и застенчивостью напоминал маму.

И потекла спокойная, неспешная, неторопливая и, в общем-то, счастливая жизнь. Дети пошли сначала в садик, затем в школу. Жена Оля преподавала своего любимого Пушкина ученикам десятых классов, вертелась как белка в колесе, разрываясь между школой, домом и магазинами, а Косарев верно и честно служил на своем посту, отдавая всего себя работе и семье.

Он не посвящал жену в служебные проблемы, да она и не спрашивала его, привыкнув обо всем догадываться по глазам мужа. Она научилась без слов узнавать об удачах и неудачах Косарева. В редкие минуты отдыха вся семья ходила в парк Горького кататься — зимой на коньках, а летом на каруселях. А когда Леночка достаточно подросла, чтобы присматривать за братом, супруги стали чаще выбираться в театр или в кино. Оля была Сергею хорошей женой, лучшей он и не желал. За их шестнадцать лет совместной жизни между ними установилось особое взаимопонимание, существовавшее чуть ли не на молекулярном уровне. Семья — это тыл, и Косарев знал, что тылы у него защищены на сто процентов.