В горах Таврии - Илья Вергасов

- Где Иваненко, как он попал к врагам? - спросил я у Черникова.

- Потерялся он в Биюк-Озенбаше, когда мы добывали продовольствие, ну, а теперь фашистским посланцем к нам пришел.

- Допрашивали? - спросил комиссар у Витенко.

- Да. Трус он, гитлеровцы его напугали, вот он и согласился быть парламентером. На заставе уговаривал партизан, чтобы сложили оружие. И за фашистского агитатора работает, сволочь.

- Судить трибуналом, - решил я.

Иваненко получил по заслугам, его расстреляли.

Собрав партизан, мы рассказали им о полученном письме.

На предложение о сдаче отряды ответили подготовкой к новым боевым операциям.

Письмо гитлеровского командования достигло противоположной цели.

Комиссар района читал в отрядах последние слова коммуниста Зуева, написанные им на партийном билете:

"Не страшно умереть с чувством выполненного долга, хотя жить так хорошо. Страшнее прекратить борьбу. Бейте фашистов!"

В эти дни я решил навестить бахчисарайцев. Блокада леса сказалась и здесь. Связь с селом прекратилась. Фашисты, надо сказать, уделяли особое внимание бахчисарайцам. Да и было за что: отряд славился боевыми делами. Имена Македонского и его комиссара Черного были широко известны не только нашим людям, но и гитлеровцам.

Отряду жилось все труднее и труднее. К моему приходу у них уже два дня не было в котле ничего, кроме липовых почек и молодой крапивы. Но командование отряда не падало духом, мы застали командира и комиссара за спором: как лучше использовать какого-то румына, чтобы хитростью обмануть врага.

- Что за румын? - спросил я.

Македонский рассказал.

Оказывается, несколько дней назад начальник разведки отряда Михаил Самойленко, возвращаясь с очередной операции, заметил на партизанской тропе румынских солдат без оружия.

- Хлопцы, стой, румыны идут. Или рехнулись, или хотят в царство небесное...

Партизаны пошли наперерез и заняли обочину дороги.

- Стой, руки вверх! - крикнул Самойленко.

Румыны тотчас подняли руки. Самый маленький, с голубыми глазами солдат проговорил:

- Мы партизан... мы партизан... - опустив руки и повернувшись к своим, он стал указывать на каждого румына в отдельности:

- Партизан... Партизан... Партизан...

- Ого, ребята, да тут целый отряд! А ну, пошли за нами!

На всякий случай Самойленко проделал такую штуку: отрезал у всех румын пуговицы с брюк, аккуратно вручив их владельцам.

- Понадобится - пришьете.

Это была интересная процессия: шесть партизан вели пятерых румын, поддерживающих спадающие брюки.

В отряде долго не могли сговориться. Румыны совсем не понимали по-русски. Наконец, Македонский обратился к ним по-гречески. Маленький румын встрепенулся, у него заблестели глаза. Оказалось, что отец его был грек, поэтому греческий язык был для него тоже родным.

Дело пошло на лад. Выяснилось, что румыны дезертировали из второй горно-стрелковой дивизии, не желая воевать на стороне фашистов. Румын гнали на Севастополь, но они наслушались таких ужасов об этом участке фронта, а главное, - о моряках, обладавших какой-то сверхъестественной силой, что решили по дороге бежать в лес.

Вначале они не думали приставать к партизанам - боялись...

Их было двенадцать человек. Шли они строем, приходя в деревню, обращались к старосте с требованием кормить их. Вначале их принимали за представителей румынских войск, но потом начали преследовать. Троих убили, четверо сбежали. Осталось пять человек. Старшим был маленький румын, которого партизаны прозвали почему-то "Жорой". Он-то и настоял на уходе к партизанам. Долго думали, как это сделать, потом решили бросить оружие и ходить по тропам, пока партизаны не остановят.

...Рассказав про похождения румын, Македонский хитро прищурился:

- Вот я и думаю...

- Что ты надумал, командир, докладывай толком, - попросил я Македонского.

- Дело связано с румынами. У нас много партизан, одетых в румынскую форму. Теперь у нас есть и настоящие румыны. Я давно слежу за одной мельницей. Охраняется она сильно, кругом пулеметы и дзоты. Без хитрости туда не подойдешь - будут большие потери. Через село, мимо мельницы, проходит дорога. Мой разведчик Василий Васильевич наблюдал с гор: никто из охраны не обращает внимания на проходящие мимо немецкие и румынские подразделения... Мы, переодетые румынами, войдем в село вечером и дойдем до самой мельницы - это главное. Остальное зависит от нашей решительности. Вот мой план, и напрасно комиссар возражает, - сказал Македонский.

- План хорош, - сразу поддержал я бахчисарайского командира.

Начались приготовления к операции: из каждого отряда отобрали всех ходячих партизан и передали бахчисарайцам. Северский одобрил наш план и тоже дал своих людей.

Особенно тщательно мы готовили "румынское подразделение". Главным консультантом был Жора, ходивший теперь за Македонским, как тень.

Партизанка Дуся сумела пробраться в село и связалась с женой мельника. От мельничихи Дуся узнала о порядках на мельнице.

Штурмовать село обычным путем действительно было невозможно. Большая водяная мельница принадлежала горной румынской дивизии и тщательно охранялась. Шумная, полноводная весной река, шириной более десяти метров, огибая полукольцом мельницу, надежно отделяла ее от темной полосы соснового бора. За мельницей, делая возле нее поворот, проходила дорога на Коуш, на которой было довольно оживленное движение вражеских войск.

Другого подхода к мельнице не было.

Михаил Андреевич просил разрешения самому вести "румынское подразделение" на мельницу.

- Нет, Македонский, этого не стоит делать. Пусть пойдет Василий Васильевич. Он, кстати, был здесь дорожным начальником, ему знаком каждый поворот. А тебе, командир, придется взять под свое начало триста партизан и у соснового леса ждать сигнала Василия, - сказал я.

Мы здесь же уточнили окончательный план операции.

По замыслу план был прост, но по исполнению весьма сложен. Основная группа партизан под командой Македонского должна подойти как можно ближе со стороны бора к огибающей мельницу полукругом речке.

"Румынское подразделение" - около сорока человек, переодетых в румынскую форму, с пятью настоящими румынами, - должно было незаметно выйти на шоссе в четырех километрах от мельницы и двинуться через село к объекту нападения.

Переодетые партизаны, подойдя к цели, обязаны внезапно напасть, а Македонский по сигналу - форсировать речку и ворваться на мельницу со стороны леса.

Больше всего тревожило нас переодетое подразделение. Партизаны мало напоминали действовавших под Севастополем сытых румын.

Наконец закончили подготовку. Группы отправились. В отрядах остались только больные.