Темная лошадь - Мэри Герберт

— Лорды, — обратилась она к остальным девяти вождям, после того как Сэврик присоединился к ней, — вы, может быть, не помните меня: я Габрэн из клана Корин. Я бы хотел получить разрешение присутствовать на Совете.

Вожди переглядывались в затруднении. Кошин поймал взгляд Сэврика и улыбнулся с оттенком иронии.

Малех, вождь Шэйдедрона, сказал с сомнением:

— Никому из непосвященных воинов не позволяется входить сюда без его вождя.

— Я сын Датлара и единственный Корин, поэтому, по праву уцелевшего, Я являюсь вождем, — холодно произнесла Габрия.

У Этлона перехватило дыхание от ее дерзости, и он отвернулся. Лорды заговорили между собой, и Сэврик отошел в сторону, чтобы дать им возможность самим сделать выбор. Вокруг шатра люди из всех кланов смотрели и слушали и держали свой собственный совет.

Наконец Малех кивнул и указал на шатер:

— Ты можешь присоединиться к нам, Габрэн.

Прежде чем кто-либо успел двинуться, Сэврик выступил вперед.

— Лорды, я дал разрешение верховному жрецу и трем членам культа хлыста принять участие в Совете на правах моих гостей. У них есть несколько важных дел, которые необходимо обсудить с нами.

Вожди наконец заметили четырех чужаков рядом с Хулинином. Снова раздался взрыв голосов, когда те обнаружили себя. Некоторые из вождей побледнели от страха и, казалось, все подались назад, подальше от ненавистных черных хлыстов.

— Изменническое отребье, — огрызнулся Каурус, рыжеволосый вождь Рейдгара, — немедленно убирайтесь отсюда!

Остальные согласно забормотали. Члены культа отказались от своих клятв верности кланам и вождям, справедливо заслужив титул «Нарушившие клятву» или «Клятвопреступники». Им не запрещалось специально присутствовать на встречах, но их присутствие совершенно очевидно не приветствовалось.

Темный покров страха окутывал Нарушивших клятву, страха, рожденного из передаваемых шепотом слухов и историй об ужасных смертях. Мало кто знал секреты последователей Крат, потому что мало кто выживал из тех, кто проникал в пределы Цитадели Крат. Всем были хорошо известны только репутация Нарушивших клятву как очень умелых убийц и их отвращение к металлу. Так как они не пользовались металлом, их единственным оружием были их тела, их хлысты, а также их весьма искусные орудия убийства из кожи или камня. Говорили, что Нарушившие клятву могут голыми руками переломить человеку шею или снести голову ударом зловещего черного хлыста. Их религиозной целью являлось обеспечение совершенных убийств в честь их требовательной владычицы.

Но это была не простая жажда крови, презираемая кланами, это были всевозможные хитрости, применяемые ее членами. Засады в ночной тьме, удавка на шее, коварные отравления и тайные убийства были непостижимы для людей кланов. Никто не знал, когда Нарушивший клятву нанесет удар. Никогда не было никаких предостережений.

А теперь они хотят присоединиться к Совету!

Лорд Брант протолкнулся вперед и уставился сверху вниз на Сета:

— Как ты посмел вернуться сюда.

Под холодным взглядом Сета вся наглость Бранта улетучилась.

— Медб придал нам эту смелость, — пронзительным от злобы голосом произнес он.

Брант отступил на шаг, а остальные вожди выглядели растерянными. Заигрывание Медба с культом хлыста было чем-то, чего они не могли понять. Напряжение нарастало подобно буре.

— Даю слово, что мой брат и его люди не нарушат Совета. Они здесь под моей защитой, — успокаивающе произнес Сэврик.

Рот Малеха затвердел.

— Они должны оставить оружие снаружи и говорить только по делу, которое привело их сюда.

Сет согласился, и все четверо сложили свои хлысты у входа, зная, что никто не осмелится прикоснуться к ним. Вожди со своими людьми вошли в шатер Совета.

Нэра подтолкнула Габрию.

«Помни».

Девушка кивнула и двинулась следом за Сэвриком. Внутри ее ждал Медб. Ее решимость раскалилась добела, пальцам не терпелось ощутить меч под собой. Она старалась не толкать Сэврика при входе, но тянула шею через его плечо, чтобы в первый раз хотя бы мельком увидеть лорда Вилфлайинга. Габрия никогда раньше его не видела, и ее воображение рисовало различные лица и облики человека, которого она знала только по его репутации.

По мере того как люди разбирались между собой и находили свои места, Габрия дико озиралась вокруг, стараясь определить убийцу. Он должен быть здесь! Однако здесь не было ни одного, кто бы соответствовал ее представлениям о злом волшебнике. Единственные вилфлайинги, которых она заметила, сидели все вместе во главе шатра, и один из них, как с удивлением заметила Габрия, сидел на подстилке с ногами, завернутыми в коричневое одеяло. С бешено колотящимся сердцем она уселась рядом с Этлоном. Может быть, Медб выжидал, чтобы торжественно появиться. Она сцепила руки, стараясь унять дрожь.

Лорд Малех поднялся, его широкое лицо обильно потело, и поднял руку, призывая к молчанию.

— Лорд Медб, среди нас несколько чужаков, требующих допустить их на Совет.

Габрия замерла. Ее глаза тщательно обшаривали собравшихся, чтобы найти вождя, который ответит на обращение. На подстилке мужчина с коричневым одеялом лениво отмахнулся от мухи и наклонил голову.

— Я слышу. — Он повернулся к Габрии: — От имени Совета могу я выразить наши облегчения и восторг по поводу того, что сын Датлара уцелел? Смерть твоего отца была ударом для всех нас.

Габрия разинула рот и вытаращила глаза, пока у нее не закружилась голова, а в груди не начал разгораться гнев. Она оказалась обманутой! Дни унижений, горя и трудов в поте лица не дали ничего! Ей хотелось пронзительно закричать от такой несправедливости. И наконец горький, сочащийся кровью смех раздался в адрес Медба, так как теперь честь ее клана должна быть принесена в жертву калеке.

Она начала вставать, не зная, что сейчас сделает, но Этлон рывком усадил ее и зажал ее руку как в тисках.

— Не двигайся, — прошипел он, — не говори ни слова.

Габрия не могла заговорить, даже если бы хотела. Казалось, ее дыхание покинуло ее.

Вожди удивленно смотрели на нее, ожидая ответа. Когда она ничего не сказала, Малех нервно прочистил горло и произнес:

— Убийство Корин — это вопрос, которого мы избегали… к нашему стыду. Теперь мы обнаружили, что один из клана Корин выжил. Мы не можем больше отворачиваться от этого ужасного преступления. Мальчик, ты расскажешь нам, что произошло в вашем зимнем лагере? — Малех отвел взгляд от Медба и подал знак Габрии подняться.

Этлон предостерегающе сжал руку девушки, потом отпустил ее, и она медленно поднялась на ноги. Поверх голов сидящих людей она могла ясно видеть Медба, и ее ненависть разгорелась. Никто не сказал ей правду. Они позволили ей полным ходом мчаться прямиком в ловушку, из которой был единственный выход. У нее не было никакого способа лично сразиться с покалеченным человеком, не было и других путей расплаты, которые бы удовлетворили ее жажду мести. Она могла нанять Нарушивших клятву, чтобы убить его, если они пойдут на это, или напасть сама на него темной ночью, но обе мысли были отвратительны и не являлись честным исполнением долга кровной мести.