Евреи в Мстиславле. Материалы к истории города. - Владимир Цыпин

Вообще большая часть евреев осталась в оккупированном городе, так как организованной эвакуации не осуществлялось.

Ефим Семёнович рассказывает о благородной белорусской женщине Васильевой, ушедшей уже из жизни, которая спасла двух еврейских девочек.

Недалеко от её дома жила семья еврея — фотографа Еселевича. Когда немцы и полицаи пришли за ними, две младшие дочки через дверь, выходящую в огород, выбежали из дома. Васильева их спрятала у себя, а затем отправила в пригородную деревню Казимирово. Там они назвались Васильевыми Анной и Ниной Семёновными. Вместе с белорусскими подростками девочки были угнаны в Германию на работы.

За местом захоронения убитых евреев ухаживают ученики строительного колледжа, расположенного в здании бывшей еврейской школы. Ко Дню Победы к памятнику возлагаются цветы.

Ефим Семёнович считает, что никого из полицаев не наказали, тем более немцев. Некоторые из бывших полицаев живы и сейчас.

В августе 2003 г. с Ефимом Семёновичем в Мстиславле беседовал Яков Миренбург, который выяснил следующее:

— Мирмович Яков, 10 лет, шёл в колонне вместе с другими конвоируемыми жителями, обессилел и его застрелили полицейские;

— в период оккупации погибли также:

Бибичкова — 1890 г.р., Фрумкин Залман Мордухович, 1882 г.р. (по данным его племянника).

Письмо Есепкина Е.С. от 18.11.03

В массовом захоронении у Кагального колодца в Мстиславле покоится ок. 700 евреев. Потом (в 1942-43 гг.) здесь возле братской могилы хоронили ещё одиночек-коммунистов, цыган и других. В список жертв надо вписать:

Мирмович Яков Хаимович, 10 лет, ученик, а также исправить ранее переданные данные:

Мирмович Бася Лазаревна

Мирмович Енька Янкелевич

Мирмович Хаим Шендерович.

Гетто в Мстиславле не было. Через три месяца после начала оккупации евреи были угнаны на расстрел из своих домов. Только евреев пригородного колхоза (дер. Казимирово) за день до расстрела пригнали в город — на слободу (ул. Ленинская). Эта еврейская улица, на ней разместились также евреи домов западной части города, сгоревшие в первые дни оккупации. Поэтому некоторые называют эту улицу — гетто.

Рассказ Жислина Евгения о пребывании в Мстиславле (записаны Мирошник Константином, США).

Хранятся в архиве музея Яд-ва-Шем

Евгений Жислин, 1925 г.р. проживал в г. Ростове. В Мстиславле жили его дедушка, бабушка и другие родственники. О судьбе его близких во время войны Евгению рассказали в Мстиславле, когда он посетил его в 60-х годах. Когда немцы заняли город, его деда Прагина Якова схватили, опалили ему бороду и расстреляли. Деду было 70 лет. Он был набожным евреем и хорошим портным. Погибла и вся семья, состоявшая из 13 человек. Могилу, где были захоронены его близкие, Евгений не нашёл. По его просьбе ребе помолился в молельном доме за его родственников.

Рассказ Софьи Коган (дев. Фейгина), 1925 г.р.

Израиль

Софья до войны жила и училась в Мстиславле. Вместе с матерью и сёстрами сумела уйти из города в тот же день, когда в него входили немцы.

В Мстиславле погиб её дед со стороны матери Смоляк Евсей Мордухович, 76 лет, садовник. Когда в город вошли немцы, соседские дети, Скулановичи, спрятали Евсея в большой бочке и приносили ему туда еду. Об этом узнал полицейский, живший рядом, вытащил старика, отвёл от дома и расстрелял, не доведя даже до места массового расстрела евреев, о чём просил его Евсей.

За несколько дней до этого на площади немцы расстреляли его жену Голду.

Софья рассказала также о судьбе семьи Кудрявицких. Вся семья была приведена на расстрел. Случилось так, что глава семьи и его жена Роза погибли, а дети Алла и Миша упали и тем спасли свою жизнь. Утром они вылезли из-под тел погибших и ушли из города. Софья встречала их после войны (см. рассказ Кудрявицкой).

Софья вспоминает дни своего детства в Мстиславле, наклонную дорогу к Кагальному колодцу, по которой они любили спускаться зимой на коньках, костёл и Наполеоновскую стенку у рва.

Рассказ Корнеевой (Хуторцевой) Веры Прокофьевны,

Мстиславль

Вера Фёдоровна пережила в Мстиславле начальный период оккупации.

Рядом с ней на Здоровице жила еврейская семья Лифшиц, глава которой работал в банке. Его жена Ципа не хотела эвакуироваться вместе с банком и Лифшицы вместе с внуком, приехавшим на каникулы из Москвы, остались в Мстиславле и были расстреляны немцами. Вера Фёдоровна вместе с сестрой заготавливали дрова. В Мстиславле существовала команда по борьбе с партизанами, так называемые "тридцатники". Вообще партизан в районе Мстиславля не было. Они действовали в районе Тёмного леса. На Здоровице был староста Стельмахович Аркадий (не зверствовал). Вера Фёдоровна была свидетельницей расстрела политрука в районе Замковой горы, останки которого не перезахоронены до настоящего времени.

В 1942 году Веру Фёдоровну увезли на работы в Германии и определили прислугой в немецкую семью. Там её плохо кормили и из-за ссоры с хозяйкой, обвинившей её в воровстве еды, она была отправлена в Берлинскую тюрьму, а затем в лагерь, где пробыла 3 года и 3 месяца. Там она работала в детском отделении, где немцы прививали детям туберкулёз и другие инфекционные болезни, а также производили пересадку органов.

Красоткин Ф.

"Неизвестная Чёрная книга", Иерусалим, 1993 г.

Истребление евреев в Мстиславле.

Победоносная Красная Армия, очищающая территорию Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков, освободили недавно город Мстиславль. Сейчас только, после освобождения города, удалось установить все зверства, которые были совершены в этом городе гитлеровскими извергами. За городом, в так называемом Кагальном рву, обнаружено около двадцати ям, в которых зарыты трупы убитых гитлеровцами граждан города. Ямы заполнены трупами мужчин, женщин и детей.

Показаниями свидетелей установлено, что немедленно после захвата города немецкий комендант Крупп обязал всех евреев носить на левом рукаве одежды белую повязку с шестиконечной звездой, а на правом — жёлтый круг. Всё еврейское население выгонялось ежедневно на принудительные работы.

15 октября 1941 года в Мстиславль прибыл немецкий карательный отряд. По приказу начальника этого отряда фельдфебеля Краузе всё еврейское население города было собрано на рыночной площади. Мужчины и женщины были построены отдельно. Затем собрали 30 стариков евреев. Посадили их в машину и увезли в Лешенский ров, где они были расстреляны, а трупы их оставлены не зарытыми. Из собравшихся женщин немцы отобрали молодых, загнали их в магазин, раздели их догола, подвергли изнасилованию и истязаниям. Те, которые сопротивлялись, были расстреляны на площади. Затем все остальные евреи были согнаны во двор педучилища, оттуда их вывели на улицу, построили по десять человек в ряд и гнали к Кагальному рву. Фашистские людоеды подводили евреев к заранее вырытым могилам по 10 человек, снимали с них одежду, ценные вещи и затем расстреливали. Так были убиты сначала все мужчины, а затем женщины с более взрослыми детьми. Маленьких детей убийцы кидали в ямы живыми. Учительница Минкина — Орловская умоляла оставить в живых её 6-летнего сына, отец которого русский, но палачи в ответ на это подняли ребёнка на штыки и бросили в ров. Этот кошмар продолжался с одиннадцати до шестнадцати часов. Всего в этот день гитлеровцы убили 1300 евреев.

После расправы над евреями начали истреблять других жителей города. Люди расстреливались по малейшему поводу и без всякого повода. Расстрелы, как правило, производились по пятницам в 4 часа утра одновременно от 20 до 70 человек. Кроме того, полиция и жандармерия расстреливали свои жертвы каждый день.

По неполным данным гитлеровцы за время оккупации истребили свыше 3.000 граждан Мстиславля.

"Хождение по мукам."

Центральный еврейский ресурс www.sem40.ru

Аля Кудрявацкая (Александра Соломоновна Суровская), 1926 г. р., из г. Мстиславля Могилевской области (ныне проживает в Москве). Из-за болезни отца вся ее семья осталась в оккупации и сполна испытала на себе все прелести и национальной, и трудовой политики нацизма. В письме она с горечью описывает свою судьбу: "… Рядовые солдаты относились неплохо. Но вскоре пришли головорезы СС. Вот здесь и начались наши муки. У кого что было должны были все отдать. Теплую одежду, обувь, приемники — в общем все… И вот однажды велели всей молодежи (еврейской) собраться на рынке. Там большая площадь. Выстроили по группам. Мужчин погрузили на машину и увезли, после не возвратились. Девушек и подростков по одной били палками. Я тоже испытала. Один опустит палки, другой подымет. Так били до бессознания и бросали. После, когда побили всех, выпустили на площадь и дали команду бежать, а вслед выстрелы. После этого вскоре, т. е. в конце лета 1941 года, стали евреев сгонять в гетто. Туда попали мои родители и младший брат, а я и брат, еще три девушки и один парень бежали. Бежали куда глаза глядят. Так мы шли и дошли до Кричева. Нас задержали немцы. Думали, что партизаны. Подержали, допрашивали и тут я выдала себя за Дмитриеву Валю. Брата забрали в лагерь, а нас, девочек, отпустили. Так я брата и не видела и не знала, что и как он. Только после войны встретились. А меня взяла к себе одна женщина. Я пошла с ней. Не помню точно, как называлась деревня, Красное или как — не помню. И вот по ночам к ней приходили люди, а я боялась всего на свете, взяла да и ушла от нее. А уже глубокая осень. Холод и голод, и сказать боишься, кто ты и откуда. Так я пришла в деревню Кокотово Могилевской области Мстиславского района и взяли меня к себе две женщины. Мать и дочь, и у дочери был сын трех лет. Так я жила у них до лета 43 года. А в 43 г. угнали в Германию. Вы не представляете, сколько горя и страха я пережила. Перед тем как увозить нас собрали в сельсовете и увезли в г. Мстиславль, где я жила, и рядом с моим домом оставили на ночлег. В комиссии была врач Борисевич (с ее сыном я училась), но никто меня не узнал или делали вид, и потом нас увезли на станцию (Ходосы, кажется), в товарные вагоны погрузили. Таким образом, я оказалась в Германии. Но видно есть Бог на свете. В перевалочном пункте долго не держали, и я попала к хозяину. Работали на полях и дома. Он, хозяин, дома не был, работал в какой — то партии, кажется " СС". Кормили удовлетворительно. Так я осталась в живых и под страхом как бы не выдать себя".