Цепной щенок. Вирус «G». Самолет над квадратным озером - Александр Бородыня

— Спасибо за ночлег, я ухожу, — сказал Д.Д. и опять повернул головку замка, но он не открыл дверь и не вышел.

Шаркая по черному паркету черными капроновыми чулками, девушка подошла к старику.

— А почему вы решили, что это я их убила? — тихо спросила она. Осторожно она взяла руку Д.Д. — Почему вы подумали?

— Вы считаете, это сделал кто-то другой?

Хозяйка с надеждой смотрела на старика.

— А посмотрим, — Д.Д. поднял ее руку к глазам. — Давайте посмотрим, что у вас под ногтями.

Глядя на собственную руку, Лиля заметила под синими ногтями отчетливые красные полосочки крови, а под одним из ногтей застряла бледная полосочка кожи.

— Он приставал к вам, была драка и вы его убили? Верно?

— Кто, Шурик приставал?.. — На лице ее выступил болезненный румянец. — Ну приставал, предположим, — она рассматривала свои ногти и глупо улыбалась. — Мы ведь пьяные были оба, лизались, а потом он без спросу под юбку полез… — Она перевела взгляд со своей руки на желтую сухую руку старика. — Я в морду ему и вцепилась, но я его не убивала!.. — Голос Лили сорвался и превратился в хриплый шепот. — А что, правда, я его убила?.. Вон там, — она показала на закрытую дверь маленькой комнаты. — Там тоже кто-то есть? — Она зажмурилась, из-под сдавленных болезненно век наконец полились слезы. — Я ничего не помню, только не уходите, не уходите, прошу вас! — Зубы ее защелкали. — Не уходите, у вас может случиться приступ, вы на улице упадете и никто вам не поможет… — Она опять посмотрела на Д.Д. — Вы не уйдете?

Д.Д. снял плащ и повесил его на крючок рядом с белым и мягким пальто, после чего прошел в комнату и устроился в кресле. Лиля стояла рядом с ним, не решаясь присесть.

— А там кто? — Она покосилась на закрытую дверь в маленькую комнатку. — Там Славик? Я угадала?

— Простите, я не запомнил, как его зовут, но это не солдат.

Д.Д. вынул из внутреннего кармана пиджака записную книжку, открыл и положил ее на колени перед собой.

— Вы хотите позвонить?! Куда? В милицию?

Д.Д. набирал уже телефонный номер.

— Куда я звоню?.. — Он усмехнулся. — Мне кажется, нужно прибрать трупы.

— Кого убрать? — Зубы Лили щелкнули. — Куда убрать?..

— Нет трупов, и нет преступления, — охотно объяснил Д.Д.

— Что вы хотите сделать? — почти крикнула Лиля.

— Я же объясняю, должен же кто-то их отсюда унести, если этим не занимаются официальные органы.

— А кто же этим будет заниматься? — но вопрос Лили на этот раз остался без ответа.

Лампочки в небольшой люстре горели с неодинаковой яркостью, и лицо девушки, побелевшее от ужаса и напряжения, было отличным холстом для рисующей тени. Ноги, уже одетые в туфли, переступали по битому стеклу, выпавшему из фотографий.

— Мама в командировку уезжала, как чувствовала!.. — Лиля всхлипнула. — Как чувствовала!..

— С мамой вдвоем живете? — спросил Д.Д. и хитро посмотрел на нее.

От этого ехидного взгляда девушка немного успокоилась.

— С мамой, — сказала она. — Вообще я мертвых не боюсь… Насмотрелась на практике, во!.. — Она чиркнула себя ногтем по горлу. — Выпить бы чего-нибудь.

Пока Д.Д. изучал телефонную книжку, Лиля взялась сливать остатки из бутылок в один высокий и узкий стакан, потом разбавила получившуюся рубиновую смесь приличной порцией томатного сока из кувшинчика, вытянув предварительно горелую спичку. Она резко выдохнула воздух и залпом проглотила адский коктейль.

— Только я никого не убивала! — выдохнула она и закусила маленьким кусочком оплавленного засохшего сыра.

— Это можно было не говорить, это как раз понятно, — пальцами Д.Д. разглаживал стертый листок. Кроме того, что потерялся номер дома, не хватало еще и двух последних цифр телефонного номера. Палец его задержал уже повернутый диск. — У вас есть машина?

— Машина?

— Ну конечно. Откуда у вас? Вы можете одолжить где-нибудь машину?

— Какую машину?

— Легковую машину. Лучше, конечно, «рафик» или фургон.

Д.Д. восстановил в памяти цифры и отпустил диск, тот с треском пошел назад, и в трубке громко прозвучал первый гудок.

— А зачем вам машина?

— Во-первых, не мне, а вам. А во-вторых, вы же видите, я стар и болен. Или вы считаете, я в состоянии на себе их перенести? — Он подсчитывал гудки в трубке. — Может быть, вы сами в состоянии? Поверьте, мы с вами даже по лестнице вашего Шурика не спустим.

— Ну, если очень нужно…

— Очень нужно.

— Ладно, — Лиля пожала маленькими плечами. — У брата можно попросить на пару дней, даст, наверное. Только все равно я плохо поняла, зачем.

Д.Д. сделал ей знак замолчать, потому что на том конце провода сняли трубку. Голос на том конце провода не был сонным, но нарочито изображал раздражение разбуженного человека.

— Ало, Чебрисов слушает! Ало, кто это? Ну зачем же было звонить, если вы молчите?!

— Чекан, это я, — сказал Д.Д. — Ты меня узнал?

— Боже! — голос на том конце демонстративно обрадовался. — Давид Денисович!.. — Он подышал, посопел в трубку, так он выражал восторг. — Сколько мы с тобой?..

— Тебе лучше знать, — сказал Д.Д. — Догадываешься, зачем я приехал?

— Как тут не догадаешься, — голос сразу скис. — У тебя, надеюсь, все хорошо, все в порядке? Здоровье как?

— Это не важно, — Д.Д. смотрел на Лилю, пытаясь проследить за ее реакцией. Микрофон был сильный, и она все слышала. — Я, собственно, по делу, мне, понимаешь, нужно в течение этой ночи обслужить двух товарищей.

— Прямо-таки сразу двух? — на этот раз искренне удивился голос. — И в течение ночи? А товарищи не будут возражать?

— Товарищи спокойные, против ничего иметь не будут, — сказал Д.Д. и перевел взгляд с лица Лили на ее руки, руки дрожали.

— Ну ты меня прямо в самое сердце поразил! — голос Чекана уже никак не напоминал голос только что проснувшегося человека. — Столько лет не виделись, и сразу дела, дела, никакого спасения от этих дел. Где товарищей нужно взять? В том смысле, если они действительно уже спокойные, то где они меня ждут? Можно их к Высоцкому, а можно и дешевле… Надеюсь, таксу ты помнишь? — Д.Д. кашлянул. — Так вот, она теперь вчетверо.

Когда Д.Д. повесил трубку, телефонный аппарат бесшумно распался в его руках прямо по трещине. Подобрав под себя ноги, Лиля устроилась на диванчике. Она ни о чем больше не спрашивала. Д.Д. взял в руку и осмотрел ее пустой грязный стакан. Улыбнулся.

— Зачем вы улыбаетесь? — спросила Лиля.

Д.Д. запустил руку назад за спинку кресла и вытянул початую бутылку коньяка. Поднялся, взял в серванте пару чистых рюмочек. Ботинок попал на застекленную фотографию, сорванную со стены во время пьянки, стекло хрустнуло. Д.Д. поднял фотографию и пристроил на место на стене. Освещенные люстрой, в паутине трещин на фотографии барахтались разноцветные пушистые котята. Он плеснул коньяк в рюмки и одну вложил в руку девушки.

Лиля проглотила коньяк и спросила:

— А что означает «к Высоцкому»?

— В Москве так говорят, — усмехнулся Д.Д. — Подхоронить к Высоцкому — это значит зарыть бесхозный труп на кладбище, в соседстве с каким-нибудь великим человеком. — Медленно сухими тонкими губами он высосал свою рюмочку. — Ну, насчет Высоцкого не скажу, он с краю, у ворот лежит, а у Есенина точно приличная компания собралась…

Лиля протянула руку, поставила пустую рюмочку рядом со стаканом и повернулась лицом к окну.

— Зачем вам все это? Вам-то опасаться чего? Вы можете встать сейчас и уйти, — к губам девушки возвращался естественный цвет.

Ответил Д.Д. не сразу, он поудобнее устраивался в кресле, под левой лопаткой невыносимо чесалось. На этот раз при всей усталости глаз комната не имела ни крупицы желтого. Нужно было лгать, а лгать с чувством он не любил. Но вариантов не было. Если без чувства, то девочка просто не поверит ему.

— Понимаете ли, я старичок, — сказал он и похлопал себя по колену, по испорченной томатным соком брючине. — Зачем мне бояться? Я и так скоро умру.

Лиля не поворачивала головы, смотрела в окно.

— Все у меня было в жизни, до всего добрался, но ты представляешь, — он опять хлопнул себя по колену, — желаний больше нет, ты, если хочешь, можешь считать придурью все мои действия. Почему бы и не удовлетворить старческий последний каприз?! Лиля, мне хочется тебе помочь, просто хочется… Не веришь?

— Нет, не верю. — Лиля поднялась и вышла в коридор. Оттуда, уже распахивая дверь ванной, она добавила: — Не верю, но не стану мешать. У меня нет вариантов! — Д.Д. услышал, как она включила воду. — У меня знакомых, способных по первой просьбе подхоронить к Высоцкому, нет! — она захлопнула дверь и накинула крючок.

Все так же сидя в кресле, он подумал:

«Совершенно не обязательно, чтобы она мне верила. Все равно сказать ей правду я не могу. Да если б и мог, что это меняет? Вряд ли ей захочется думать о судьбе всего человечества. Кого вообще в подобной ситуации интересуют глобальные проблемы? Если сказать правду, это не подвигнет ее к действию. Совсем другое дело — спасение собственной шкуры. Буду врать!»