Сборник "Приграничье" - Павел Корнев

– Давайте за мной, – открыв глаза, сказал я уже успевшей помириться парочке.

– Куда?

– На север в основном.

– А мы уйдем на север, а мы уйдем на север! – тут же запрыгал на месте Напалм, получил от Веры локтем в бок и моментально заткнулся.

– Не отвлекай проводника! – потребовала девушка. – Евгений, веди!

– Из меня проводник… – махнул я рукой и зашагал в нужном направлении. Точнее, даже не зашагал, а начал пробираться через высоченные сугробы.

Вскоре мы выбрались на порядком заметенную тропинку, и сразу стало как-то веселей. Одно дело, когда снег до пояса доходит, и совсем другое, когда ты лишь по щиколотку увязаешь. Ноги, правда, давно заледенели, но деваться некуда – теперь только вперед.

Эх, надо было валенки из Смирнова выбить! Вот ведь не догадался! В следующий раз буду иметь в виду. Если он будет, этот следующий раз. Ну бы его в баню на самом деле…

До расчищенной трактором дороги добираться пришлось минут пятнадцать. От необходимости постоянно обращаться к предвидению у меня почти сразу начала кружиться голова, но рисковать и идти наобум было страшно. Вот вляпаемся во что-нибудь нехорошее и останемся здесь до лета. А как снег сойдет, так уже и оттаем.

Нет, лучше уж помучиться, зато в целости и сохранности до места добраться. Проводников-то аховых дали. Хотя, с другой стороны, вчера Напалм нас спас, без него бы не выпутались. Выходит, и в самом деле что ни делается, все к лучшему.

Ну практически…

– Осторожно, в отвале что-то есть, – заранее предупредил я, когда мы вытряхнули из обуви снег и зашагали по дороге, идущей меж тянувшихся вдоль обочин бетонных заборов.

И хоть предчувствие особой опасности не улавливало, я стянул правую меховушку и поудобней перехватил двустволку. Если уж в Форте ситуация в мгновение ока самым кардинальным образом поменяться может, тут и вовсе расслабляться нельзя. Да и страшно с непривычки-то…

– Рука торчит, – указал вдруг на высовывавшуюся из-под снега кисть пиромант.

Почерневшая кожа, ногти под цвет льда. Давно лежит? Да кто его знает…

Тут пальцы едва заметно шелохнулись, и, проскочив опасное место, мы задали стрекача. Да так лихо, что едва не влетели в протянувшуюся над дорогой паутину. Тонюсенькую, почти прозрачную и тем не менее, по слухам, способную рассечь человека надвое. Никакой полушубок не спасет. Вжик – и все.

– Стоять! – крикнула первой заметившая опасность Вера. – Не прикасайтесь к ней!

Пиромант оттер девушку в сторону и протянул к паутинке руку. По призрачной нити побежали языки бесцветного пламени, и она тотчас лопнула.

– Делов-то! – самодовольно ухмыльнулся Напалм.

– Вот вляпался бы в нее, было бы тебе делов! – не разделила его оптимизма девушка. – Не зевайте!

– Дальше чисто. – Я ослабил контроль над предвидением, а потом заморгал, пытаясь сфокусировать зрение. – Лагерь прямо за поворотом.

– Вроде моторы шумят, – прислушался пиромант. – Идемте!

Я зашагал по дороге, но сразу остановился и обернулся к поотставшей Вере:

– Кстати, а вам бумаги какие-нибудь дали?

– Ты туалетную имеешь в виду? – сострил Напалм.

– Достал уже! – рассвирепела девушка. – Ну сколько можно?

– Это нервы. – Парень вытащил убранную за ухо сигарету и посмотрел на подругу: – Чего ты опять? Это первая!

– Вторая.

– Ну вторая.

– Три сигареты в день. Не забыл?

– Нормально все. Одна на вечер осталась.

– Смотри у меня.

– Смотрю, смотрю, – пробурчал пиромант, затянулся и отвернулся ко мне: – Вот они, Евгений, радости семейной жизни.

– Тебя что-то не устраивает, дорогой? – елейным голосочком поинтересовалась девушка.

– Говорю ж: радости. Вер, ну куда мне без тебя?

– Я, кажется, вопрос задал, – напомнил я о себе.

– Держи. – Вера протянула мне завернутое в целлофановый пакетик удостоверение и предупредила: – С начальством лагерным сам разговаривать будешь.

– Ага, нам там ни к чему светиться, – подтвердил пиромант.

А мне, значит, светиться можно?

Ну конечно: проблемы негров никого не волнуют, за исключением, собственно, самих негров.

– Ты давай переодевайся уже, – одернула приятеля Вера. – Светиться он не хочет. И сигареты взглядом на людях не зажигай!

– Какие сигареты? Теперь только вечером. – Пиромант скинул рюкзак на дорогу и принялся доставать из него сменную одежду: комплект зимнего камуфляжа, нормальные перчатки, вязаную маску и лыжную шапочку. – Упрею, блин…

– Потерпишь.

Я только вздохнул и вытащил из пакетика удостоверение.

Что за корочки хоть дали? Ого! Цельный дознаватель юго-западного околотка Дружины. Лихо.

И что мне, интересно, грозит за использование поддельного удостоверения? Точно не скажу, но ничего хорошего – факт.

Стоп! А почему, собственно, поддельного? Выдано оно вчера, ФИО правильные указаны. Подписи, печати, все дела.

Настоящее! Как пить дать настоящее!

Блин, да такой фокус даже моей «крыше» не под силу! На кого же тогда Напалм с Верой работают?

Нет, неинтересно. Лучше, пожалуй, этого и не знать вовсе. Меньше знаешь, крепче спишь и все такое.

– Ну ты идешь? – поторопила меня девушка и прицепила на пересекавший грудь ремень служебную бляху дружинника. Напалм последовал ее примеру.

– А мне?

От служебной бляхи я бы и сам не отказался. Вещь на самом деле дюже полезная: против ее владельца ни один сертифицированный для продажи в Форте амулет не сработает. Именно поэтому «дыроколы» и прочие магические орудия смертоубийства можно совершенно легально в первой попавшейся лавке приобрести, а свободное ношение огнестрельного оружия в пределах городских стен не разрешат никогда. Дружинники себе не враги.

– Не успели сделать, – разочаровала меня девушка.

– Ладно, пошли.

Я сунул удостоверение обратно в пакетик и зашагал к лагерю, старательно отгоняя предположения о том, на кого именно работает эта парочка. А то вдруг всколыхнется ясновидение и озарит некстати. Не хотелось бы. Почему-то появилось предчувствие, что это знание меня очень и очень сильно расстроит.

Во многих знаниях многие печали и так далее и тому подобное.

Лагерь показался, когда вильнувшая дорога поднялась на пригорок и оставила позади тянувшиеся слева цеха. На первый взгляд почти квадратные в периметре оборонительные сооружения здорово смахивали на старинную крепость, по чьему-то недосмотру возведенную из железобетона. Но стоило присмотреться повнимательней, и бросались в глаза крытые профнастилом кровли и высоченная труба котельной, ну и хрустальные шары накопителей Иванова нет-нет да сверкали в лучах проглядывавшего из-за облаков солнца. Густые витки колючей проволоки проверку на историческое соответствие, разумеется, тоже не проходили. Про крупнокалиберные пулеметы на сторожевых вышках и вовсе молчу.