Московские обыватели - Михаил Вострышев

Каждый имел доступ к генерал-губернатору. Его приемная всегда была переполнена людьми. Личной беседы с хозяином Москвы удостаивались и генералы, и купцы, и разночинцы. Князь утешал, ободрял, помогал, чем мог. Не было часа, когда в случае необходимости он бы отказался принять просителя.

Долгоруков не жалел своих денег: щедрой рукой жертвовал в пользу нуждающихся студентов, бедных артистов, на богадельни, приюты и храмы. Состоял председателем или попечителем в десятках благотворительных обществ.

Даже в восьмидесятилетнем возрасте он был бодр и элегантен, затянутый в мундир с эполетами, с орденами во всю грудь, зачесанными кверху височками и нафабренными усами. Князь всегда с достоинством держал себя перед «сильными мира сего», никогда не раболепствуя перед ними. Житейская образованность в нем сочеталась с воспитанностью и военной дисциплиной. Он был вельможей с головы до ног в самом лучшем смысле этого слова. «Вот это барин!» — нередко восклицали москвичи.

Имея многочисленные связи при высочайшем дворе, он слыл заступником Москвы перед правительством, ее голосом. Император Александр II благоволил к Долгорукову и утверждал все ордена и медали, испрашиваемые им для москвичей. Эти награды способствовали созданию множества благотворительных обществ, существовавших долгие годы и после того, как награжденные учредители почили вечным сном.

Для князя не существовало мелких, второстепенных дел, от которых можно отмахнуться. Если дело попадало ему в руки, значит, заслуживало его внимания: будь то строительство церкви, политический вопрос в городской Думе или драка в трактире.

Он с первых дней службы на генерал-губернаторском посту понял Москву с ее патриархальными обычаями и особенностями, и они пришлись ему по душе. Особенно князь оберегал семейный уклад московских обывателей и порою, как средневековый удельный правитель, чинил расправы над провинившимися по своему разумению, невзирая на закон. Бывало, узнает, где в семье назревает скандал, и тотчас вызывает к себе взбунтовавшегося мужа.

— Что это у вас там? Безобразия? Я этого не допущу!

— Помилуйте, ваше сиятельство, сил никаких нет, извела меня, проклятая.

— А вы, дружок, будьте благоразумнее. Что поделаешь, насильно мил не будешь.

— Срамит меня, ваше сиятельство. Каждый день по улице с любовником расхаживает.

— А вы бы взяли и посекли ее слегка, с глазу на глаз, без свидетелей. А то ведь на весь город кричите, убить ее обещаете.

— Да ее только и осталось, что убить!

— В таком случае, любезный, я вам скажу: или прекратите тотчас свои бесчинства, или в 24 часа вон из Москвы!

Ревнивому мужу ничего не оставалось, как только мириться с женой.

Барин с чисто русской душой нараспашку и чисто русским хлебосольством, князь Долгоруков управлял Москвой, как своей вотчиной. И оказалось, что в эти сложные годы коренного преобразования России он пришелся к месту, сглаживая острые углы недовольства реформами. Князь вступил в должность генерал-губернатора 30 августа 1865 года, вскоре после освобождения крестьян от крепостной зависимости. Только что появились новые уставы судопроизводства, положение о земских учреждениях. В 1866 году Россию потрясло сообщение о покушении Каракозова при выходе государя из Летнего сада. В 1867 году многие русские бросились в спекуляцию, мечтая быстро разбогатеть. Учреждались новые и новые банки, скупались акции строящихся железных дорог. Началось повальное разорение дворянства. В 1874 году последовал манифест о всеобщей воинской повинности, взбудораживший купеческое общество. В 1877 году грянула Русско-турецкая война. В 1881 году злодейски убит император Александр II. В «долгоруковскую эпоху» Москва стала свидетельницей коронации императора Александра III, освящения нововыстроенного храма Христа Спасителя, Всероссийской промышленной выставки. В это сложное, многим непонятное время, когда стремительно менялся привычный уклад не только политической, но и личной жизни, князь Долгоруков умел ладить и с исповедниками старого николаевского режима, жаждавшими реванша, и с правительственными чиновниками, превыше всего ставившими угождение капризам сегодняшних властителей, и с либералами, требовавшими все новых и новых уступок демократии. Его личный авторитет в глазах обывателя был выше и действеннее авторитета закона, и Москва, как никакой другой город России, довольно мирно переболела нелегким периодом решительных преобразований.

За свои заслуги князь был пожалован почти всеми российскими орденами, в том числе высшим — Святого Андрея Первозванного. Ему присвоили звание почетного гражданина жители Москвы, Вереи, Звенигорода, Дмитрова, Бронниц, Рузы, Коломны, Волоколамска, Вознесенска, Подольска и Павлова Посада. Когда на восемьдесят первом году жизни он был уволен от должности и отправился для лечения за границу, то не прожил без любимого города и четырех месяцев, скончавшись в Париже 20 июня 1891 года. Долгоруковская эпоха Москвы, длившаяся более четверти века, отошла в прошлое.

Аскет труда. Финансовый и промышленный деятель Федор Васильевич Чижов (1811–1877)

Нет более скучных определений, чем те, что даны западникам и славянофилам в советских и российских словарях. Как будто это были не люди, а собаки бойцовых пород, натравленные друг на друга. Со временем, когда политика стала профессиональным уделом дельцов с хорошо подвешенными языками и безудержанной гордыней, деление людей на партии еще более усилилось. Появились октябристы, социалисты, народники, демократы, кадеты, коммунисты, монархисты, анархисты…

Но вернемся к середине XIX века, когда словом «цивилизация» только начинали оправдывать злодеяния. И главное, не клюнем на приманку лукавых царедворцев и бездельников, ради красивой фразы готовых продать Отечество. Будем говорить не о человечестве, не о направлениях и партиях, а о конкретной личности.

Федора Васильевича Чижова всегда перечисляют в конце первого десятка московских славянофилов, после имен А. С. Хомякова, Ю. Ф. Самарина, Аксаковых и Киреевских. (Кстати, странно, что в этот список никогда не попадает Н. В. Гоголь. Может быть, из-за отсутствия бороды?)

Родился Чижов 27 февраля 1811 года в небогатой семье костромского учителя. В 1832 году окончил Санкт-Петербургский университет по математическому отделению и был оставлен при нем преподавать алгебру, тригонометрию, аналитическую геометрию и теорию теней и перспективы. Не имея средств, молодой преподаватель на первые свои лекции являлся в студенческом мундире. В 1836 году за диссертацию «Об общей теории равновесия с приложением к равновесию жидких тел и определению фигуры Земли» он получил степень магистра философии. В 1838 году издает написанную на основе трудов английских ученых книгу «Паровые машины — история, описание и приложение их со множеством чертежей», в 1839-м переводит сочинение Генри Галлама «История европейской литературы XV–XVII столетий», в 1841-м «Произведение женщины» английской анонимной писательницы, в 1867-м пишет книгу «Приблизительные соображения о доходности предполагаемой железной дороги от Москвы до Ярославля»… Было множество иных трудов, разбросанных по газетам, журналам, сборникам или оставшихся в черновиках, — исследования о русской и итальянской живописи, шелководстве, русской и зарубежной промышленности, дневник, насчитывающий сорок тысяч страниц. Кажется, российские государственные чиновники молиться должны на столь даровитых и трудоспособных соотечественников. Так нет же, министр внутренних дел П. А. Валуев бросает пренебрежительную фразу: «Квасные патриоты, играющие на балалайке русско-народных фраз, как Чижов».