Хитмейкер. Последний музыкальный магнат - Томми Моттола

Этот проект сразу же укрепил мою репутацию в Токио. Их впечатлило то, как быстро я подобрал нужный объект и привлек Майка Овитца к обсуждению деталей. Вскоре мы втроем подготовили план. Как только каждый его кусочек был продуман в отдельности, дело было лишь за тем, чтобы легко и просто соединить их вместе. Майк, Уолтер и я должны были соединить усилия, создав всесторонне развитую компанию в индустрии развлечений.

Дело, конечно, было рискованное. Добейся мы успеха – и Уолтер приблизился бы на ступеньку ближе к корпоративной верхушке в Японии… и я вместе с ним.

Просто не верилось, какой путь я проделал за столь короткое время. Казалось, еще совсем недавно я выковыривал деньги Джона Мелленкампа из индианского снега и убеждал Карли Саймон выступить с концертом. Но вот уже сделка с киностудией обрела форму, а мы с Уолтером и основателем Sony Акио Моритой сидим в ресторане Chasen’s, прославившемся на весь Голливуд тем, что чили оттуда посылали самой Элизабет Тейлор даже в Рим, на съемки «Клеопатры».

Все было готово. Sony направила к нам того же представителя, который прежде помогал нам с переговорами по судьбе CBS Music. Это был Микки Шульхоф, и мы с ним должны были завершить сделку и приобрести, наконец, киностудию. Майк Овитц также должен был выдвинуть предложения по управлению ею. Но тут начались неожиданности.

Овитц обратился к японцам и неожиданно запросил у них огромные деньги только лишь за то, чтобы выполнить свою часть соглашения. Когда в Sony узнали, о какой сумме идет речь, то буквально задохнулись от возмущения. Встреча немедленно завершилась, и японцы прервали переговоры. Никто не мог предположить, что Овитц запросит так много или что Токио откажется торговаться. Хуже этого расклада ничего и быть не могло. Японцы были оскорблены, а Овитц стал для нас бесполезен.

Как только Уолтер услышал о случившемся, то сразу же вызвал меня к себе. Он был потрясен и выглядел так, как будто из него внезапно откачали всю кровь до капли. На самом деле мы оба были шокированы. Конечно, в случившемся не было нашей вины, ведь Овитц, по существу, вышиб сам себя из переговоров по сделке, которая могла бы стать крупнейшей в его жизни. Но Уолтер все равно был вне себя. Не думаю, что именно это известие стало для него последней каплей, но оно определенно добавило ему беспокойства и тревог. С того дня его проблемы с наркотиками стали еще значительнее.

– Нам нужен другой план! – заявил он. – Мы не можем потерять эту сделку!

Уолтер связался с Джоном Питерсом, бывшим бойфрендом (!) Барбры Стрейзанд. Джон и его коллега Питер Губер были продюсерами таких выдающихся фильмов, как «Танец-вспышка», «Бэтмен» и «Человек дождя». В то время они были на вершине популярности, и обратиться к ним казалось превосходным решением. Губер, кроме того, был исключительно обаятельным человеком – идеальный торговец и переговорщик, он едва ли отпугнул бы японцев.

Эти двое отправились в Японию, где легко нашли общий язык с руководством Sony, и после этого подготовка сделки пошла семимильными шагами. Одновременно с этим Микки Шульхоф руководил готовившимся Sony созданием гиганта Sony Entertainment. Он был близким другом Норио Оги, поскольку оба они были ярыми поклонниками авиации и отличными пилотами, причем им даже доводилось управлять самолетами компании. Ога полностью доверял. Казалось, что, позвонив Джону Питерсу, Уолтер сумел избежать катастрофы, но нам все еще предстояло решить огромную проблему, ведь Губер и Питерс были связаны контрактом с кинокомпанией Warner Films. Если бы мы переманили их в наш проект, это означало бы новую войну со Стивом Россом. В нормальных условиях Уолтеру это даже понравилось бы, но только на этот раз Росс был во всеоружии.

За потерю Грубера и Питерса Warner подала против Sony иск на миллиард долларов. Стив Росс давил на Уолтера, подталкивая его к мировому соглашению, но Уолтер был не из тех, кто любит нажим. Он сам любил оказывать давление. Тем не менее в данном случае его позиция была уязвима, и на переговорах его ощутимо теснили. Чтобы сохранить для себя Губера с Питерсом, Sony должна была отказаться от половины компании Columbia Record Club, на невыгодных условиях обменяться с Warner объектами недвижимости и предоставить сопернику право на кабельное вещание продуктов из фильмотеки Columbia Pictures. Любой читатель «Варьете» знает, что Sony пришлось выложить миллиард за Питерса и Губера, а уж вся операция по приобретению Columbia Pictures и вовсе расценивалась в деловом мире как сделка для нас крайне невыгодная… И вот как раз в это время Уолтер окончательно пошел вразнос из-за наркотиков. Он начал странно себя вести – видели даже, как он бродил по кабинету с хлыстом и нечленораздельно вопил. А уж секретарши в любой момент могли ожидать шлепка пониже спины.

«Сделка мечты» Уолтера завершилась осенью 1989 года. Sony заполучила Columbia Pictures за 3 миллиарда 400 тысяч долларов и стала обладательницей двух киностудий, телевизионного подразделения и сети кинотеатров Loews. Питерс и Губер получили, пожалуй, самый выгодный рабочий контракт за всю историю управления кинокомпаниями. Да и мировое соглашение с Warner тоже было оформлено и готово. Прошу извинить меня за то, что я не останавливаюсь на описании празднования всех этих успехов. Во-первых, сам Уолтер не праздновал вместе со всеми. Его состояние ухудшилось настолько, что он был вынужден обратиться в наркологический центр Hazelden в Миннесоте и отправиться на реабилитацию.

Во-вторых, сама по себе эта сделка в итоге оказалась одним из величайших провалов Голливуда. Columbia Pictures прожигала деньги не хуже паяльной лампы, и семь лет спустя Sony пришлось списать более 4 миллиардов долларов убытка. Это, конечно, здорово повлияло на судьбы множества людей, что мы и увидим впоследствии.

Я старался держать себя в руках, а все проблемы и неприятности отходили на второй план в тот момент, когда мне удавалось наткнуться на хорошую песню или тем более альбом. В моих воспоминаниях о том времени выделяется один характерный момент – встреча с Билли Джоэлом на студии Hit Factory. Мы увиделись там ради прослушивания его нового альбома Storm Front.

Большинство исполнителей предпочитали присутствовать, когда я прослушивал их записи. Но не все – некоторые считали, что начальство сначала должно изучить новые песни, сделать выводы, а уж потом выложить все как есть. Однако я отчетливо помню, как Билли Джоэл вглядывался в наши лица, когда на Hit Factory поставили ту песню… Жаль, что там тогда не было видеокамеры, – хотел бы я посмотреть на свое лицо в тот момент, когда я впервые стал вслушиваться в этот текст.

«Боже мой, – думал я тогда, – вы что, смеетесь надо мной?»

Билли речитативом проговаривал газетные заголовки так выразительно, как мог только он. Это было нечто среднее между Уолтером Кронкайтом и Джеймсом Смитом. Песня в целом походила на смесь из урока истории, рэп-композиции, рок-н-ролла и поп-музыки. Все это вместе было настоящим гимном, невероятно напряженным и мощным.