От ведьмы слышу! (Другая редакция) - Надежда Первухина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так, понятно. Значит, я, как относительно молодая и относительно инициативная, должна помочь структурам Трибунала обрести, скажем так, новое звучание.
– Именно.
– Еще причины?
– Трибунал – это цивилизованный серпентарий, в котором идет перманентная борьба за власть. На данный момент там подобрались такие персоны, что, приди любая из них к должности Главы, – в мире начнется черт-те что. Твоя задача – обезвредить этих дам ненасильственными методами.
– Нор-маль-но… Мэтр, вы не перегрелись на солнышке?! Я просто ведьма, а не Джеймс Бонд!
– Не груби старику. Авдей, ты бы ее воспитал, что ли…
– Ее воспитаешь…
– Нет, правда! Мэтр, вы соображаете, что говорите и что мне предлагаете? Я – обезвреживать Матерей Трибунала! «Ненасильственными методами»! Это как?! Спаивать водкой и отправлять в вытрезвитель? Кормить шоколадом «Альпен гольд» до тех пор, пока у них гномы в глазах не замельтешат? Или, наоборот, поить китайскими чаями для похудения, чтобы они не слазили с унитазов и думали не о борьбе за власть, а о новом рулоне пипифакса?! Что вы ржете, как идиоты?! Впрочем, идиоты вы и есть!
С этими словами я схватила новый банан. Одна радость в жизни – банан пожевать, утешиться.
– Ох, Вика, фантазии у тебя… – отсмеявшись, утирал слезы мэтр.
– Это у вас фантазии. Я себе даже не представляю этих Матерей, не представляю, что в этом Трибунале делается, а вы мне предлагаете с налету взять и всех там «нейтрализовать»!
– Ну, не с налету… Поработаешь с недельку, а там и…
– Мэтр, а сами что же? Вы же у нас как-никак вечный воитель!
Баронет, подлец, развел руками:
– Я старик. У меня ревматизм и простатит. К тому же Госпожой выбрали тебя. А это, что ни говори, предоставляет тебе большие полномочия…
Я доела бананы, настроение улучшилось.
– Где он хоть находится, ваш Трибунал? – буркнула я.
– У него нет места постоянной дислокации. Это традиция.
– Ага. У бандитов тоже такая традиция – почаще менять место логова.
И тут я поняла, что пора прекращать пустые разговоры и позвонить своей ученой сове Хелии. От нее, пожалуй, будет больше толку, чем от глупых советов Баронета…
Из папки «Очень личное» Дарьи Белинской:
«Вот я и побывала впервые на шабаше. Честно признаюсь, я ждала большего от этого действа. Хотя то, что мою маму выбрали Госпожой, просто круто. Мы по этому поводу устроили небольшой семейный праздник. Дед особенно выступал: мол, я всегда знал, Викка, что ты станешь великой ведьмой, я в тебе не ошибся!.. Но, по-моему, маму это назначение на должность не особенно радует. Когда она сидит и изучает эту жуткую пачку всяких документов, которые ей, как Госпоже Шабаша, положено знать, вид у нее очень печальный. Она даже сказала, что предпочла бы лучше полоть морковку на даче, а, насколько я знаю маму, любые сельскохозяйственные работы для нее – неимоверная пытка… Прерываю запись. Мама требует валерьянки и гильотину».
– Алло?
– Добрый день… Хелия, это вы?
– Да, госпожа Викка.
– Вы меня узнали?
– Безусловно. У меня хорошая память на голоса. Я рада, что вы так скоро мне позвонили. Вы изучили переданные вам документы?
– Да…
– Замечательно. Тогда…
– Послушайте, Хелия… Я хочу спросить. Все, что написано в инструкции, в правилах, – это серьезно?
– Разумеется. Госпожа Викка, неужели вы полагаете, что Трибунал – место для юмористических концертов? Здесь работают серьезные люди. То есть ведьмы. И от вас также требуется серьезная работа. Согласно инструкции.
Я внутренне взвываю, но покорно говорю в трубку:
– В таком случае, что я теперь должна делать?
– Госпожа Викка, вам необходимо незамедлительно появиться на своем рабочем месте в секторе «Зет» Европейского отделения Трибунала Семи Великих Матерей Ведьм. Для этого вам придется вылететь в Финляндию…
– КУДА?!
– …Спустя час после нашей с вами беседы вы найдете в своем почтовом ящике пластиковую бандероль. В ней находится: авиабилет на завтрашний рейс «Аэрофлота» из Шереметьево до Хельсинки, финские марки, заграничный паспорт, виза и уже заверенная таможенная декларация. Кроме того, в бандероли вы обнаружите карманный путеводитель по Хельсинки и туристическую карточку Helsinki-kortii; она дает право на бесплатный проезд в общественном транспорте столицы, участие в экскурсиях, скидки на посещение ресторанов и музеев. Впрочем, в Хельсинки вам придется пробыть около сорока восьми часов, так что на осмотр всех достопримечательностей у вас вряд ли хватит времени.
– Это как поглядеть, – бормочу я. – Жмоты! Из валюты – только марки и предоставили! Придется тащить доллары из мужниной заначки. Все-таки ведьмы – скупердяйки! И я – не исключение…
– Далее… Вы слушаете, госпожа Викка?
– Да, и притом внимательнейшим образом.
– По истечении сорока восьми часов пребывания в Хельсинки вы должны будете позвонить по телефону, который тоже обнаружите на открытке в бандероли. Кстати, на открытке изображена статуя девушки у фонтана «Хавис Аманда», одной из достопримечательностей Хельсинки. Вы позвоните по телефону и договоритесь о встрече. Возле статуи вас в условленный час будет ждать машина. «Рено Лагуна», серебристый металлик, тонированные стекла. Водитель скажет вам: «Хороша страна Суоми!» Вы ответите: «Ловится ли таймень на живца?»
Я стараюсь подавить смех. Происходящее все более и более напоминает мне сериал про разведчиков и шпионов.
– После этого, – голос моего административного помощника сух, официален и лишен каких бы то ни было эмоций, – вы сядете в машину…
«И изнасилуете шофера», – мысленно издеваюсь я.
– …Машина отвезет вас до пункта назначения. На север. Город Кемиярви. Не слыхали?
– Нет… – Соблазнительные мысли о совращении водителя пришлось с сожалением отбросить.
– Кемиярви является на данный момент официальной резиденцией Европейского отделения Трибунала. Так называемым сектором «Зет». Там вы и будете выполнять свои обязанности Госпожи.
Тут меня словно кто под сердце толкнул:
– Погодите… А сколько времени я буду находиться в этой… резиденции?
– Разве вы не поняли, госпожа Викка? До тех пор, пока вы занимаете должность Госпожи Шабаша.
– Целый год?!! А мои близкие?!
– У вас еще есть время их предупредить. Всего доброго. Не забудьте проверить ваш почтовый ящик.
Я уселась возле телефонной тумбочки с таким похоронным лицом, что все мои близкие немедленно сбежались выяснять, что могло меня погрузить в такой депресняк.
– Я уезжаю в Финляндию, – всхлипнула я. – На целый год! Я буду там работать! В Трибунале!
– Вот это номер, – растерянно протянул муж. – А как же виза, билет…
– Уже все оформили. Сходи на первый этаж, забери бандероль из почтового ящика. Кстати, рейс уже завтра.
– А как же мы?! – возопили взрослые и самостоятельные дочери, кидаясь мне на шею.
– Баронет, – посмотрела я на мэтра. – Надеюсь, я могу доверить вам и маме моих детей на год?
– Можешь, – кивнул тот.
– Но мы будем скучать!
– Я постараюсь чаще звонить… Писать письма. Или лучше всего сделаю так: оставлю им в Трибунале морока, а сама – домой!
– Боюсь, это не получится. Трибунал – не то место, где проходят на «ура» подобные шуточки. Придется смириться с неизбежным, – покачал головой «маг на службе у закона».
…И мы смирились. Особенно когда распаковали бандероль, про которую наговорила мне по телефону совинообразная Хелия. Билет, паспорт, виза, деньги – все было на месте. Даже маленький сувенирный бело-синий финский флажок.
Поздно ночью, когда все близкие уже крепко спали, а мы с мужем старались, как могли, утешить друг друга перед предстоящей разлукой, Авдей, обнимая меня, вдруг принялся вспоминать:
– Знаешь, малыш, а я ведь давным-давно был в Финляндии. Еще студентом. Это была экскурсия на какой-то остров. Точнее, это, конечно, был город, но выглядел он как остров. Савонлинна, кажется, так он назывался. Там такая старинная крепость – удивительная! Ее шведы строили… Ты спишь?
– Мгм. Нет, что ты, я слушаю…
– И в этой крепости летом проходили оперные фестивали. Там такая акустика! И старина кругом. Знаешь, я ведь свое первое стихотворение написал именно там. Правда, оно такое… наивное, что ли…
Я прижалась к мужу всем телом, потерлась носом о ключицу:
– Читай.
Орган вздохнет. И будто шум прибояНаполнит мир. И будто снова я,Как в день шестой из Книги Бытия,Иду под это небо голубое.
Токката перворожденною птицейВзметнется к солнцу – крылья опалить.И первая из всех моих молитвПотом мне слишком часто будет сниться.
Орган вздохнет… Сквозь сумрачный соборПройти лучом, рассеяться и кануть.А если создал Бог и этот камень,К чему же тяготиться мне собой!
Лети! Не остановишь, не оставишь.Застынет альт в высоких витражах…Спит мальчик, тихо руку положаНа строй почетный белоснежных клавиш.
Авдей замолчал. Я лежала, не шевелясь, боясь того, что он у меня что-нибудь спросит, а я только и смогу, что разреветься в ответ. Потому что мне вдруг показалось…
