Вот так соседка - Сарая Уилсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это чувство не ослабло, когда он прижал свои губы к моим в новом поцелуе. Это уже было не просто легкое соприкосновение губ. Он был решителен, но нежен, и по моему ослабшему телу проходила сладкая дрожь. Нервные окончания в каждом миллиметре моих губ взрывались неподдельным удовольствием.
Теперь он обнял мое лицо обеими руками, прижимая меня к себе, осыпая поцелуями снова и снова.
Где-то в отдаленном уголке сознания я пыталась обратить внимание на технику поцелуя, чтобы он не подумал, что я ничего не умею, но я была так поглощена всем происходящим, что не могла сосредоточиться ни на чем, кроме его крепкого поцелуя.
Он был сладкий, как шампанское, только лучше. Он был такой сладкий!
Прошло время – секунды или часы, я не могла разобрать, – что-то изменилось. Меня охватила безумная жажда любви, и я не знала, кто этому виной он или я.
Я заподозрила себя. Потому что целовать его было волшебно, даже лучше, чем в мечтах, и я хотела большего. Еще поцелуев. Еще его.
В этот момент мне было наплевать на то, хорошо или плохо я умею это делать. Это было неважно, потому что Тайлер был создан для того, чтобы вводить женщин поцелуями в транс. Это было еще одно из его божественных умений!
Он все сильнее прижимал свои губы к моим, двигался быстрее, и я незамедлительно ответила. Мое тело все звенело страстью, и я приникла к Тайлеру. Мои руки безотчетно гладили его. Прижимали. Теребили мягкие пряди его волос.
Его руки сжались на моей талии, он потянул меня к себе. Я встала на колени, чтобы быть еще ближе. Он тоже встал на колени. Он прижал меня к себе, это заставило меня тяжело дышать от удовольствия, во всем теле было приятное покалывание.
То, как я застонала, передало ему мои чувства, и он тоже застонал, все еще целуя меня. Это было как удар молнии, легкие сжались, а сердце готово было взорваться.
Мы целовались и целовались, и буря нарастала, пока не стала угрожать вырваться из-под нашего контроля. Я не могла определить, сколько времени мы друг у друга в объятиях, но я хотела провести все время, целуя этого человека и ощущая на себе его поцелуи.
Никогда со мной не было ничего настолько красивого и опьяняющего.
Затем внезапно он остановился, прижавшись своим лбом к моему. Его руки коснулись моих плеч, и я не знала, для того ли, чтобы прижать или оттолкнуть. Я была растеряна, но чувствовала томное блаженство оттого, что он дышал так же часто, как я.
Он хрипло вдохнул; мое удовольствие нарастало.
– Твой поцелуй, – его голос приобрел непривычное грубовато-скрипучее звучание, как будто он не может контролировать то, как говорит, – плохим никак не назвать.
Его хрипотца имела какое-то щекочущее свойство, и мне очень хотелось снова прижаться и слиться с ним в поцелуе. Я уже собиралась это сделать, но он, не сказав ни единого слова и не показав ни единого жеста, вскочил и вышел из комнаты. Я услышала, как закрывается дверь его спальни.
Что?
Мои нервы все еще гудели, и у меня было непроходящее чувство, будто он все еще целовал меня в губы, оставив на них перманентный отпечаток себя. Я снова опустилась на диван, ноги меня не слушались.
Пиджин подняла голову, глядя на меня. Она была в замешательстве. Я тоже.
– У меня на лбу он ничего не написал, случайно? – спросила я ее. Потому что, похоже, только это помогло бы мне понять, что случилось.
Я встала немного позже, чем обычно, потому что всю ночь думала о поцелуе. Я понимала, что это был дружеский поцелуй по пьянке, к тому же, возможно, вообще из жалости, однако, если бы кто-то составлял Топ Десять самых классных поцелуев всех времен, он бы возглавлял список. Интересно, если бы он целовал меня по-настоящему, а не ради проверки, как бы это было? Если бы сделал это, потому что сам хотел поцеловать, а не чтобы, когда мы оба пьяные, утешить меня.
Когда наутро я наконец вытащила себя из постели, почувствовала запах бекона. Один из моих любимых запахов. Пиджин тоже любила бекон, так что это ничего не значило.
Я не знала, как пойдет утро, когда я его снова увижу. Он просто притворится, что между нами ничего не было? Может ли то, что было, развиться в большее? Хотя еще до поцелуя я решила, что вступать с ним в отношения было ошибкой. Не хотела подвергать риску нашу дружбу или мое проживание у него.
Но по правде сказать… если он сказал, что это был прекрасный поцелуй, может, он хочет начать отношения? Не могу представить себе, что откажу ему.
Я вошла на кухню, он увидел меня и повернулся ко мне.
– Мэдисон, доброе утро. – Он дожарил бекон, положил на тарелку с салфеткой и выключил плиту. – Я сделал тебе завтрак.
– Спасибо. – Тайлер довольно часто делал мне завтрак. Не обязательно было об этом объявлять. Похоже, ему нечего мне сказать.
Он пробежался пальцами по волосам и сказал:
– Прошлой ночью произошла ошибка. Я напился, и мне не стоило… с моей стороны было плохо… забудем то, что было?
Ха! Забудем? Как будто это возможно! Этот поцелуй будет храниться в моей памяти вечно. Но я не хочу, чтобы нам обоим было неудобно. Похоже, это ответ на вопрос, не хочет ли он быть со мной в отношениях. Не хочет.
– Конечно, – ответила я.
Забыть это не представлялось возможным.
Он получил желаемый ответ и улыбнулся.
– Я рад. Мы немного увлеклись.
Да. Я уж точно. Но я не хотела снова позориться и признавать, что надеялась, что у него будет совсем другая реакция на события прошлой ночи. Я подыгрывала ему, говорила то, что он хочет услышать.
– Мне было грустно, и ты поступил как друг. Мне это нужно, а с мужчинами пока завяжу.
Особенно притом что я так эмоционально привязана к Тайлеру, что он даже представить не может. Я просто не могу пойти искать себе кого-то другого.
– О, – сказал он, кивая, – положить тебе бекон?
– На этот вопрос ответ всегда один – да. – Я надеялась, что от меня не исходит разочарование. Разочарование оттого, что у меня не было права на мои чувства. Я хотела большего, а он – нет, и мне приходилось держать свои желания при себе.
Когда он заканчивал раскладывать завтрак по тарелкам, зазвонил домофон. Я попробовала бекон: каким-то образом Тайлеру всегда удавалось приготовить его идеально. Я терпеть
