Охотничьи угодья - Патриция Бриггз

Ожидал ли он, что Дана отправит за ним охотников?

Был ли он готов встретиться с десятками самых жестоких волков, которых могла предложить Европа? Ожидал ли он, что Ангус придет за ним? Или сама Дана? Чувствовал ли он, когда Анна использовала его силу, чтобы остановить фейри? Мог ли он чувствовать, что она идет за ним сейчас? Связь между ними была сильной и напряженной, но это все, что она могла почувствовать.

Но она обнаружила, что может сказать, где он находится. Чарльз ослаблял хватку на их связи, не скрываясь так сильно.

Анна остановилась при этой мысли. Именно это он и делал? Прятался от нее?

Чарльз не жестокий человек по натуре. Она знала это, сама почувствовала его мягкость. Он превратил себя в мужчину, в котором нуждался его отец, в ручного убийцу, меч в руке Брана. Он очень хорош в своей работе.

Но братец волк жаждал крови и плоти. Ее волчица этого не хотела, и это одно из отличий, которое давало ей назначение омеги. Она вспомнила, как Чарльз остановился перед домом своего отца, когда там пахло кровью и болью. Он спросил ее, что она чувствует, затем сказал ей, что если бы она не была омегой, этот запах вызвал бы у нее голод.

Он чувствовал голод, хотя и не признался ей в этом.

В своей волчьей форме она могла есть сырое мясо, и ей это нравилось. Но будучи человеком, для нее кровь пахла кровью, а не едой.

Анна пошла дальше и заметила, что Чарльз направился вниз по склону, к… Она прищурилась и не смогла определить, очередное ли это озеро с соленой водой, которые повсюду в Сиэтле. Ей не пришло в голову спросить, когда они ехали сюда, она беспокоилась об охоте.

Рядом с пресноводным ручьем змеилась узкая тропинка, которая шла через заросли ежевики, теперь лишенные ягод и полные сухих листьев и шипов. Туфли Анны увязли в мокрой земле, и она с трудом удержалась от падения в ручей.

Отпечатки лап Чарльза были глубокими в том месте, где он остановился, чтобы попить.

Кровотечение вызывает жажду.

Крови стало меньше, и по следу стало трудно идти. Анна надеялась, что кровотечение уменьшилось потому, что Чарльз выздоравливал. Более доминирующие волки исцелялись быстрее, если только раны не нанесены серебром, истощением или магией.

Но она все равно беспокоилась о нем.

Анна с огромным облегчением добралась до пляжа — каменистого, мокрого и холодного участка земли — и увидела, как Чарльз отряхивается.

Он стоял в воде, смывал кровь.

— Храбро с твоей стороны, — сказала ему Анна. — Эта вода чертовски холодная.

Но у нее никогда не было причин сомневаться в храбрости Чарльза.

Янтарные глаза наблюдали за ней, когда она скользила вниз по последним десяти футам склона с большей грацией, чем ожидала от себя. Но в конце все же споткнулась на мелких камнях пляжа.

— Итак, — обратилась она к братцу волку, — мне нужно кое о чем с тобой поговорить, когда ты будешь готов. Но пока мы в безопасности. Я оставила Ангуса за главного на складе.

Она же это сделала? Возможно, Ангус сам оставил себя за главного на складе.

Камни были большими и сухими только на полосе шириной около шести дюймов. Анна посмотрела на свои грязные туфли и, решив, что ничего не может сделать, чтобы испортить их еще больше, ступила в ледяную воду. И зашипела от холода.

— Очень холодно, — воскликнула она, затем пошла вдоль береговой линии, потому что ее тело не хотело стоять на месте.

Глава 10

Чарльз стоял в ледяной воде. Он ждал команду головорезов, а вместо этого получил красотку и теперь не знал, что делать.

Анна шла вдоль береговой линии, ее грязные туфли шлепали по воде. Их окружали лишь доки. Четырьмя или пятью доками дальше шла погрузка на корабль, и Чарльз слышал, как мужчины ворчат и ругаются. Они достаточно далеко и не могли видеть женщину и ее очень большую собаку, прогуливающихся вдоль кромки воды.

Чарльз посчитал, что Анна ушла от него слишком далеко, и поэтому последовал за ней, пристраиваясь сзади, чтобы убедиться, что она в безопасности. Он не убил Зверя, который угрожал ей. При мысли об этом из глотки вырвалось рычание.

Ему следовало его убить. Оторвать ему голову, чтобы он больше не причинял вреда слабым и беспомощным. Не угрожал Анне. Неважно, что она не была ни слабой, ни беспомощной.

Братец волк принюхался к воздуху, но запах других волков чувствовался далеко. Впереди него Анна нашла бревно, которое выбросило на берег, и теперь он стал троном для его госпожи. Но сначала ей пришлось на него вскарабкаться.

Чарльз обошел его кругом, чтобы убедиться, что бревно надежно, но у него не хватило смелости подойти к Анне.

Она видела его в действии раньше, видела, как он убивал, и не сбежала от него. Но на этот раз все произошло по-другому, Чарльз знал это. Его спровоцировали, но ему не обязательно было поддаваться.

Шастель слишком много думал о собственной шкуре, чтобы предпринимать что-либо, находясь посреди стаи вражеских волков. Он бы не тронул Анну, не прямо на глазах у всех. Однако для Чарльза все это не имело значения. Он видел клыки возле горла Анны, а сам стоял слишком далеко на другой стороне комнаты и не успел бы добраться до нее.

Чарльз посмотрел на Анну, просто чтобы убедиться, что она ему не привиделась. Она нашла удобное место и улеглась на бревне, положив голову на вытянутую руку.

Анна сказала, что хочет поговорить. В ее голосе не слышалось злости или, что еще хуже, разочарования.

И ему нужно кое-что узнать. Например, почему за ним не пришли десятки волков. Он слышал, как Дана требовала его шкуру, и ожидал их. Почему Анна сказала, что оставила Ангуса за главного? Скорее всего, это как-то связано с силой, которую она позаимствовала у него вскоре после того, как покинул склад.

Если бы братец волк не взял бразды