Аромагия. Книга 1 - Анна Орлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уннер в красках живописала, как она перестилала постели, когда Сигурд ввалился в комнату. Он стал приставать к девушке, притом весьма настойчиво и откровенно, категорически не желая принимать «нет». Перепуганная горничная закричала, но домочадцы это проигнорировали. Ингольва совершенно не волновали отношения слуг, господин Бранд попустительствовал «заигрываниям» Сигурда, а Сольвейг злорадствовала, искренне убежденная, что девушка сама виновата.
«Задом крутила, вот и доигралась!» – Уннер весьма похоже пародировала домоправительницу.
Словом, быть бы бедняжке… изрядно помятой, скажем так, если бы не вмешался «рыцарь в сияющих доспехах», то есть в данном случае ординарец Ингольва.
Петтер ворвался в комнату, бесцеремонно схватил Сигурда за шкирку и, не слушая воплей и пьяных оправданий, хорошенько приложил об стену, а потом добавил кулаком. После чего любезно поинтересовался самочувствием девушки, немного с ней поболтал, явно пытаясь успокоить, и отбыл. Разумеется, унося с собою трепетное девичье сердечко!
Теперь Уннер сияла, источая медово-розовое благоухание, и говорила об ординарце с восторженным придыханием. Хм, об этом стоило подумать. Может получиться неплохая пара…
– С тобой и Сигурдом все ясно! – констатировала я, уже прикидывая, где могут жить молодожены… Стоп, откуда этот неуместный приступ женской сентиментальности?! Неужели заразно? Брр! Поэтому я поспешила перевести разговор на другую тему: – Скажи, а с господином Брандом что стряслось?
– Откуда мне знать? – разом поскучнев (видимо, очень хотелось еще поговорить о милом), ответила вопросом на вопрос горничная.
Я приподняла брови, и она добавила нехотя:
– Голова у него раскалывается третий день. Я уж и примочки предлагала…
– Надеюсь, он ими не воспользовался? – ужаснулась я, вспоминая о сомнительных лекарствах горничной.
Та обиженно надула губы и созналась:
– Нет! Но по всему видать, совсем ему нехорошо! Даже в вашей комнате шастал, верно, лекарства искал! Я господина Бранда тут застала, так он так наорал! А я всего-то пыль хотела смахнуть…
Не слушая недовольства Уннер, я задумалась. Странно, что мог искать свекор в моей спальне? Ведь не лекарства, в самом деле! Их я держу в «Уртехюсе», а в доме лишь немного косметики и эфирные масла.
Горничная продолжала щебетать и вспомнила о своих обязанностях только после окрика…
К завтраку я спустилась как обычно, когда мужчины уже успели утолить первый голод.
За столом восседали трое: господин Бранд, Ингольв и Петтер. Последнего, кстати, муж весьма ценил и часто приглашал за свой стол, чего прежний ординарец удостаивался редко.
Сейчас Ингольв что-то настойчиво втолковывал Петтеру, а тот почтительно внимал (умный мальчик, быстро сообразил, как нужно себя вести!).
При моем появлении разговор оборвался. Ординарец встал, чтобы придвинуть мне стул, и, воспользовавшись этим, я ему шепнула:
– А у вас хорошо поставлен удар!
– Спасибо, – заметно покраснев, тихо ответил он.
– О чем вы там перешептываетесь? – ревниво спросил Ингольв. Впрочем, сомневаюсь, что меня всерьез ревновал к Петтеру, просто очень не любил быть не в центре внимания.
– Ни о чем, дорогой, – прощебетала я, излучая улыбку и запах фруктово-цветочной туалетной воды. – Я всего лишь спросила, успел ли юноша отдохнуть после поездки.
– А, ясно, – тут же потерял интерес к разговору муж, сосредотачиваясь на своей тарелке, где красовался поджаристый кусок мяса, обильно политый соусом. – В общем, Петтер…
Застольная беседа текла своим чередом. Солировал, разумеется, Ингольв, а мы с ординарцем изображали пристальное внимание к его речам. Только господин Бранд участия в разговоре не принимал, всем своим видом демонстрируя справедливость слов Уннер о головной боли. Поначалу подумалось, что это попросту похмелье, но, понаблюдав за ним, я отказалась от этой мысли и даже забеспокоилась, как бы свекра не хватил апоплексический удар. Красный как рак, он страдальчески морщился от каждого громкого словесного пассажа и тер виски, но ничем странным от него не пахло, разве что немного лавровым листом. Хм, он сменил одеколон?
Хорошенько принюхаться мешали аппетитные ароматы пищи и мощный цитрусово-имбирный дух, исходящий от Ингольва.
Наконец слуги убрали посуду, и Сольвейг отправилась на кухню за чаем. Пожалуй, это самый подходящий момент для маленькой мести.
– Дорогой, мне нужны деньги! – старательно улыбаясь, произнесла я голоском милой девочки.
Ингольв скривился и процедил:
– Сколько?
Как же унизительно просить у мужа денег на карманные расходы! Сама я вполне успешно работаю и неплохо зарабатываю. Однако по законам Хельхейма вся собственность жены и ее доходы принадлежат мужу, если иное не было прописано в брачном контракте. Рядом с хель, у которых царит жесткая власть женщин, люди особенно тщательно охраняют свои патриархальные устои. Разумеется, выходя замуж, о таких «мелочах» я даже не подумала, за что теперь расплачивалась.
Я высылала счета клиентам, а они рассчитывались с Ингольвом, такая вот система.
Мой благоверный вовсе не был скрягой, но не показать свою власть в подобных случаях было выше его сил.
Оставалось озвучить сумму.
– Зачем тебе столько?! – начал обычную игру он.
– Видишь ли, – начала я, – Сольвейг насыпала кофе в банку из-под сельди, так что теперь его разве что выкинуть… – Тут я немного погрешила против истины, даже такие «ароматные» зерна вполне можно было использовать для настоев, только говорить об этом мужу я не собиралась. – Поэтому придется покупать новый, а ты ведь знаешь, кофе зимой сильно дорожает…
Последнее было чистой правдой – когда заканчивался сезон судоходства, пряности, чаи и прочие товары, ввозимые с материка, сильно повышались в цене. А свое право на кофе я уже давно отстояла, и муж наверняка не захочет вновь ругаться из-за такой мелочи.
– Хорошо, – буркнул Ингольв и добавил, уже своему отцу: – Не забудь удержать его стоимость с кухарки!
Господин Бранд нахмурился, хотел что-то сказать, но его прервал какой-то возглас и грохот.
На пороге высилась Сольвейг, которая как раз несла десерт и чашки, когда услышала наш милый семейный разговор. Теперь разгневанная домоправительница стояла, уперев руки в боки, и явно пыталась подобрать слова. У ее ног валялся поднос с горой битой посуды и разливалась чайная лужа…
– И стоимость посуды тоже! – добил ее Ингольв. Пребывая в злобном настроении, он вовсе не собирался церемониться даже со мной, а тем более с какой-то кухаркой!
– Ладно, – только кивнул свекор и тут же сжал виски, как будто это движение причинило ему боль…
Когда завтрак окончился, домочадцы расползлись кто куда. Ингольв в сопровождении Петтера
