Изгнанники - Дэвид Коу

Она сбросила халат, снова забралась в постель и свернулась под одеялом калачиком. Появление кудесника с ястребом — досадная помеха, но не более того. Джиббу может показаться странным, что она заранее знала о чародее, но он предан ей и умеет хранить секреты, поэтому не станет влезать в детали. Связаться с ним будет непросто, однако не труднее, чем войти и выйти незамеченной из квартала Сэвила Правда, она кое-что знала о Волшебной Силе и понимала, что убить колдуна будет нелегко, но это уже забота Джибба В делах такого сорта она ему полностью доверяла Скоро препятствие будет устранено.

Мелиор закрыла глаза, надеясь снова заснуть. Но беспокойные вопросы продолжали тесниться в ее голове. А что если у Джибба не получится? Может, именно это видение и означает? Иначе почему она сражалась бок о бок с этим чародеем? Как вообще такое способно произойти? Что может их связывать? Против кого они будут драться? Она снова села на кровати.

— Мне надо поспать! — громко произнесла она, словно прося мага оставить ее в покое, потерла рукой лоб и выругалась сквозь зубы. Потом она встала во второй раз, накинула халат и снова подошла к окну.

Хоть Мелиор и полагалась на Джибба всецело, все-таки нужно приготовиться к тому, что затея может сорваться. Она ясно видела, что была с чародеем заодно, а ее видения, хоть и не всегда их можно было толковать буквально, обычно оказывались довольно точны. Значит, более чем вероятно, что она сама встретится с незнакомцем. Поэтому возникал новый вопрос: с какой стати она будет на его стороне? Конечно, все может произойти не совсем так, как ей привиделось, но в главном она не сомневалась — они станут союзниками. Непонятно почему, но она ему чем-то поможет. Внезапно ее осенило, и она похолодела от страха. А вдруг это он ей поможет, вероятно даже спасет ей жизнь. И если она пошлет Джибба убить его…

— Хватит! — оборвала она себя; думать об этом было отвратительно. — Довольно!

Если Джибб все провалит, тогда она сама будет иметь дело с чародеем, но надо дать телохранителю возможность все сделать как надо. Наконец-то, столько промучившись, она на чем-то остановилась. Глубоко вздохнув и тоскливо посмотрев на кровать, она промолвила

— Мне просто необходимо выспаться.

Но что-то еще не давало ей покоя. Закрыв глаза и снова в подробностях вспоминая видение, она поняла, что дело в самом чародее, точнее, в том, кем он был.

Она никогда особенно не задумывалась над тем, что была гилдрином, знала лишь, что открыть этот секрет было бы очень опасно. До нее доходили слухи о существовании в Нале какой-то тайной организации прорицателей, она называлась Сетью. Иногда Мелиор думала, каково было бы встретиться с другими людьми, наделенными Даром. Но ее любопытство никогда не было настолько сильным, чтобы заставить ее что-нибудь предпринять. Хоть и принадлежа к гилдринам, прежде всего она была лордом. Первое сулило угрозу преследования и смерти, второе — золото и власть. Выбор был очевиден. До сегодняшнего дня.

Потому что, закрывая глаза, она видела не только строгое и красивое лицо ведуна. Еще она видела свою мать. Мелиор всегда была похожа на отца: ее отец, лорд, виртуозно владел ножом и лучеметом, а когда речь заходила о делах, становился практичным и проницательным. Она так долго прожила с ним вдвоем, что ей стало казаться, будто так было всегда. Но, как каждая женщина в Лон-Сере, она носила имя матери. Ее звали Мелиор И Лакин. И хотя она почти не помнила свою мать — а может, как раз поэтому, — носила это имя с любовью и гордостью. Оно было частью того небольшого наследства, что досталось ей от матери: имя, зеленые глаза, янтарно-рыжие волосы и Дар.

Первое видение у нее было в девять лет. Она была ошеломлена яркостью увиденного, но еще больше ее поразило, что на следующий день все произошло на самом деле. Первое прозрение было связано с незначительным происшествием — сгорел бар на соседней улице. Чем старше она становилась, тем более важных вещей касались видения: перестрелки между лордами во вверенном отцу районе, внезапные визиты Правителя и, наконец,

взрыв отцовского мобиля, но в тот раз видение пришло слишком поздно, предотвратить опасность было нельзя, и ей оставалось только дожидаться дурных вестей. Она стала бояться этих видений, опустошавших все ее существо, и изматывающего ожидания исполнения предначертанного. Именно после смерти отца, не в силах справиться с горем и чувством вины, она и совершила неудачную попытку самоубийства

Правда, Мелиор так и не смогла довести попытку до конца, но зато ей удалось, вероятно за счет силы воли, прогнать видения. Ее способность прозревать будущее исчезла на несколько лет. Память о прежних видениях поблекла, и она даже стала сомневаться, наделена ли она провидческим даром, или все было плодом воображения ребенка, напуганного слишком правдоподобными кошмарами и трагическими совпадениями.

Тем временем она сбежала из дома своей тети, вернулась в Наль и в пятнадцать лет стала изгоем. Глядя из окна на панораму Наля, она усмехнулась своим воспоминаниям. Чтобы стать изгоем, требовалось носить черную одежду, грубить в разговоре и совершить что-либо противоправное, предпочтительно жестокое. Первым преступлением Мелиор было прозаическое уличное ограбление. Она выбрала по виду зажиточного, средних лет прохожего, избила до бесчувствия и забрала его деньги. Вот так она и стала изгоем.

Но она никогда не забывала, что ее отец был оверлордом, поэтому не могла удовлетвориться незначительными преступлениями и сомнительным существованием отщепенца. Конечно, некоторые из них многого достигали, но для этого нужно было быть таким, как Джибб: умным, необычайно сильным и при этом отличным бойцом. А у пятнадцатилетней Мелиор не было подобных достоинств. Для большинства изгоев единственной возможностью сколотить неплохие деньги и занять известное положение является членство в банде. Притом надо найти главаря, подчиняющегося непосредственно лорду, и добиться, чтобы он нанял тебя. Несколько месяцев она шлялась по Налю, питаясь чем придется и скрываясь от ПСБ, которая вдруг становилась ярым поборником закона, когда брала изгоев на месте преступления, и ждала подходящего случая. Он представился в Четвертом квартале, где она познакомилась с главарем банды по имени Мирк. По крайней мере она думала, что случай представился подходящий.

Мелиор увидела Мирка в баре, назвалась и под издевательский смех его людей попросила принять ее в банду. Мирк, казалось, отнесся к ее словам всерьез. Он кивал, пока она говорила, смотрел на нее с одобрением, а потом сказал, что этой ночью им предстоит провернуть одно дело, но он будет рад продолжить разговор завтра вечером у него на квартире. Не веря в свой успех и не сомневаясь, что ее скоро примут в банду, Мелиор вернулась в комнату, которую снимала, и легла спать.