Изгнанники - Дэвид Коу

Также она не догадывалась, как сильно изменится ее жизнь в Храме из-за птицы. Из истории Тобин-Сера ей было хорошо известно, что Сыны Амарида и Дети Богов — непримиримые соперники с тех самых пор, как Амарид открыл Волшебную Силу. Поэтому она понимала, что Хранители Храма вряд ли будут в восторге от ее поведения, но надеялась, что ее похвалят за нежелание подчиняться Законам Амарида. Девочка никак не могла ожидать, что в Храме ее будут бояться и попытаются принудить следовать законам Ордена.

За первые три года, проведенные здесь, Кайлин всего два или три раза видела Старейшую из Богов, Линни. Теперь женщина стала приходить к ней ежедневно, якобы для проверки ее успехов в учебе. Но девочка прекрасно понимала настоящую цель этих «проверок». Кайлин не могла не заметить, как неуютно чувствуют себя рядом с ней Сыновья и Дочери Богов, особенно когда она волнуется или сердится. Даже дети стали вести себя с ней по-другому. Правда, в отличие от взрослых, они не казались напутанными, но больше не брали ее в свои игры. С ней даже почти не разговаривали, только иногда спрашивали разрешения подержать Маркрана или погладить его перышки. Сперва ей хотелось угодить им, и она позволяла. Но дети по-прежнему не играли с ней, и тогда она стала отказывать. Кайлин и Маркран все чаще и чаще оставались одни. И чем более одинокой становилась девочка, тем чаще приходила к ней Линни.

В общем-то, Старейшая нравилась Кайлин. В отличие от остальных эта грузная женщина была к ней добра и не боялась оставаться с ней наедине. Но она беспрестанно задавала Кайлин вопросы. Иногда она просто спрашивала об уроках или других детях, но чаще вопросы были неприятного личного толка. Она могла попросить: «Расскажи мне о твоей дружбе с ястребом» — или спросить: «Ты уже научилась использовать свои способности?». Несколько раз Линни предлагала привести в Храм мага.

— Они научат тебя управлять Волшебной Силой, — объясняла она — В этом мы тебе не помощники.

И тогда Кайлин поняла, что Линни, хоть и выглядит спокойной, боится ничуть не меньше других. До расспросов Старейшей девочка не задумывалась, на что способна Она не то чтобы не старалась развивать скрытые в ней таланты, просто толком не знала, в чем они заключаются. Ей было вполне достаточно Маркрана, сама же Волшебная Сила ее настораживала Кайлин казалось, что пользоваться ею — грех. Но сейчас ей стало интересно. Она не представляла себе, каким образом проявляется волшебство, знала только, что происходит это благодаря Маркрану, точнее, благодаря установившейся между ними связи. Вот только посоха у нее не было, и девочка сомневалась, что без него что-нибудь получится.

Несколько месяцев эти мысли не давали ей покоя. Ночью она часто лежала без сна, размышляя, каково это — творить волшебство, и в конце концов решила все узнать сама. На следующий день после уроков она тайком убежала на поляну. День был изумительный, светило солнце, и дул необычайно мягкий для ранней весны ветерок. Но Кайлин, усевшуюся на землю и положившую перед собой кучку палочек и сухих листьев, била дрожь возбуждения и сосредоточенности. Толком не зная, что ей следует делать, девочка пристально глядела на хворост, думая, что если просидит так достаточно долго, он сам загорится. Но ничего не случилось. Она закрыла глаза и представила огонь. Снова ничего не произошло.

Она нахмурилась и открыла глаза.

— Наверное, нужен посох, — громко произнесла она. В ответ Маркран тихонько цвиркнул.

И в ту же секунду Кайлин придумала. Закрыв глаза и снова представляя себе огонь, она соединила свое сознание с сознанием ястреба, как всегда, когда хотела, чтобы он подлетел к ней или унесся в небо. Тут же она почувствовала, как по телу прошла волна необыкновенного тепла и силы, словно через нее лились солнечные лучи. Она услыхала потрескиванье и, открыв глаза, увидела, что сучки и листья загорелись.

Она вскочила и затоптала огонь. Тяжело дыша, оглянулась, стыдясь того, что сделала Но никого не было, никто ее не видел. Чувствуя одновременно отвращение и влечение, потрясение и замешательство, она набрала еще веточек и снова их зажгла. В этот раз было проще, но от напряжения закружилась голова. И она снова быстро потушила огонь.

— Хватит на сегодня, — произнесла она, словно уговаривая Маркрана. — Нам пора домой.

Кайлин вернулась на поляну на следующий день, потом снова. Вскоре она ходила тренироваться туда ежедневно, даже если шел дождь. Она обнаружила, что даже без посоха может кроме воспламенения еще и придавать форму разным деревяшкам, а также заживлять свои порезы и ссадины. Поначалу было трудно. Она быстро уставала, иногда от усталости начиналось такое сильное головокружение, что ей приходилось несколько минут ждать, прежде чем предпринять новую попытку или хотя бы встать. К тому же она еще плохо владела своими способностями. Чурки, которым она пробовала придавать форму предметов, получались такими грубыми, что ей хотелось их тут же спалить. А однажды, пробуя развести небольшой костер, она подожгла целое дерево. На ее счастье, оно так быстро прогорело, что огонь не успел перекинуться на соседние деревья.

Но чем больше она тренировалась, тем лучше получалось, и девочка все больше входила во вкус. Она уже ждала того ощущения, когда по ней прокатится волна силы. Ей казалось, что ее тело работает, как призма, фокусируя свет и видоизменяя его, наделяя ее собственными качествами. В такие мгновения ее близость с Маркраном была не сравнима ни с одним чувством, что она испытывала к людям или другим существам. И с каждым днем ее силы возрастали.

Она все еще стыдилась того, что с нею происходит, хотя уже меньше. Другие хоть и боялись ее, но не считали связь с Маркраном чем-то постыдным. А когда Кайлин созналась Линни, что уже несколько раз применяла свои способности, Старейшая, казалось, была довольна больше всех. Она назадавала Кайлин вопросов о том, что она чувствовала, используя свой Дар, и чего достигла. И если Старейшей что-то и не понравилось, то никто об этом не узнал.

Сейчас, сидя у себя в комнате и завернувшись в теплое одеяло, Кайлин улыбалась, вспоминая начало связи с Маркраном и свои первые опыты. Казалось, все это было так давно. Она уже привыкла думать, что она — маг. Правда, некоторая двойственность в отношении к этому факту еще оставалась, но совсем незначительная. Ей казалось, что главное не в наличии Дара, а в том, как его использовать. Девочка не считала свою связь с Маркраном изменой памяти родителей. А вот вступление в Орден было бы предательством с ее стороны, и этого она делать не собиралась. Она найдет свой собственный путь служения своей земле и почитания богоданной силы.