Жена напоказ - Елена Сергеевна Счастная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
“Чую, она точно расценит твои слова себе на пользу”.
– Пусть расценивает, как хочет. Сейчас мне нужно её успокоить. – Ренельд коротко глянул на шинакорна и вновь посмотрел на отчаянно покрасневшую девушку. – Скажите, вы когда-нибудь, встречали такое сочетание знаков в каком-нибудь заклинании?
Он показал Леоноре записи на листке. Та внимательно вгляделась в них и пожала плечами.
– Это старые магруны. Ими почти не пользуются. Таким сейчас обучают разве что на дополнительных курсах. Потому я не встречала ничего подобного.
“Надо же, она в Санктуре ещё и училась. А я было подумал, что только глазки магистрам строила…” – хмыкнул Лабьет.
– Что ж, – Ренельд убрал листок, – если вдруг что-то вспомните, дайте мне знать. А сейчас, я думаю, нам нужно вернуться в дом и составить протокол по вашим показаниям.
Леонора совсем сникла, но возражать не стала. Тибер педантично записал с её слов всё, что она смогла вспомнить с того дня, как попала в ловушку. Ренельд же имел сомнительное удовольствие видеть, как при этом девушка мрачнеет всё больше: да и неудивительно. Воспоминания-то не из приятных.
После пришлось остаться у графа в гостях до утра: ехать обратно было уже поздно. И Адемар наотрез отказался отпускать герцога в ночную дорогу.
“И что ты думаешь, Рен? – поинтересовался Лабьет перед сном, уже явно задрёмывая после сытного ужина. – О Леоре… тьфу ты, Леоноре. Она, кажется, неплохая девица и влюблена в тебя по уши. Но…”
Если бы не эти постоянные “но”!
– После всего, что случилось, даже если она восстановится… Даже если полностью… Я не могу рисковать её магической целостностью снова. – Ренельд вытянулся на весьма удобной кровати. Наверное, самой удобной во всём доме, если учесть то рьяное внимание, что весь день оказывал граф важному гостю.
“Даже если она будет настаивать?”
– Тем более, если будет настаивать. С Оли всё это окончилось плохо. Хоть она и хотела помочь.
“Оли была чокнутой экспериментаторшей. Уверенной, что ей всё по плечу. И предательницей”.
– Не суть. – Вспоминать о прошлом не хотелось. – Я узнаю, что с аурой Леоноры. Если всё так плохо, как я думаю, о себе я вряд ли что-то ей расскажу. Зачем?
Отец до самой смерти старался, чтобы об особенностях старшего сына узнало как можно меньше людей. И уж графская дочка в случайные хранители чужих секретов вряд ли годилась.
К полудню следующего дня Ренельд вернулся в Марбр. Отправил Тибера отдыхать, а сам собрался поехать к Юго после того, как переоденется с дороги. Но ещё у двери покоев его встретил выходящий оттуда слуга.
Он поклонился, осторожно удерживая поднос с пустой посудой и вазой пожухлых цветов на нём.
– Вас ожидают, ваша светлость, – сообщил, даже при Лабьете храня невозмутимое выражение лица. – Его сиятельство маркиз прибыл только что. Я проводил его в гостиную.
И что понадобилось братцу в такой час? Обычно он не торопится вставать с постели. А тут мало того, что встал, так ещё и успел добраться до резиденции из Энесси уже до обеда.
– Рен, наконец-то я тебя дождался! – Ксавье встал с дивана у окна, как только увидел вошедшего в комнату Ренельда. Вернее, Лабьета, который забежал внутрь первым и сразу бросился к нему – бодать огромным шипастым лбом его колени. – Я приезжал вчера. Но мне сказали, тебя нет. Пришлось остаться на ночь.
Так вот почему он сумел добраться так рано. Секрет его расторопности оказался довольно прост.
– Да, мне нужно было съездить к графу де Бергу.
– А вернее, к его прелестной дочери. Кажется, с того бала между вами остались незаконченные дела. – Ксавье усмехнулся, приподняв светлую бровь.
– На самом деле всё довольно серьёзно. – Ренельд прошёл дальше, к полупустой гардеробной, где сейчас хранилось только несколько смен рубашек и пара костюмов – на то время, что ему придётся жить в резиденции. Один из пришедших следом слуг уже доставал чистую одежду, другой умчался за водой для умывания.
– Что, ей досталось? – посерьёзнел Ксавье. – Сильно? Я не знал.
– Я тоже не знал, как сильно. И потому тороплюсь. Мне нужно успеть к Юго де Осу, пока его не осадили прелестные магиссы с надуманными симптомами нарушения аур.
Бывало и такое. Во времена учёбы Юго считался среди девиц одним из самых завидных красавцев Целительского факультета. Да что там факультета – может быть, и всего курса. Потому в том, что сейчас среди его пациенток была немалая доля симулянток, просто жаждущих закрутить с привлекательным ауроправом интрижку, не было ничего удивительного. Юго ещё пытался сохранить репутацию и поползновения таких дам отсекал почти сразу. Но некоторые находили предлог прийти снова.
– Значит, сегодня ты в хлопотах ради девушки, – заключил Ксавье.
“Для нас хлопоты всегда найдутся, – подозрительно заметил Лабьет. – А вот чего он суетится, пока непонятно. Но думаю, это связано с некоей известной нам особой. И что-то подсказывает мне, что вкус этого десерта твоего брата очень манит”.
Ренельд не стал вступать в дальнейшие рассуждения по этому поводу: Ксавье и так расскажет всё сам. Он ослабил шейный платок и начал снимать жилет и рубашку.
– Не столько ради девушки, сколько ради дела, – пояснил брату. – Это разные вещи. Юго многое может рассказать о характере повреждения ауры Леоноры. Возможно, это даст новые зацепки. А зачем ты хотел встретиться? Только не говори, что тоже по поводу пикника.
Ксавье уселся на банкетку у изножья кровати и закинул ногу на ногу.
– Вовсе нет. Это матушкины заботы. Моё дело лишь поучаствовать в охоте.
Он чуть виновато покосился на Лабьета, который глухо рыкнул, услышав ненавистное слово. Ведь обычно охотились как раз на различных призванных из Бездны существ. Их не убивали, но даже практика использования на них разного рода оглушающих и парализующих заклинаний казалась Ренельду весьма порочной. Он уже давно понял, что существа из соседнего, тёмного мира не всегда зло. И шинакорн ярчайший тому пример. Однако молодым и не очень аристократам непросто отказаться от традиций, которым многие сотни лет. Хоть теперь многие и выступали против излишней жестокости во время таких “развлечений”.
– Что же, хочешь сказать, что ты соскучился? – Ренельд глянул на брата через плечо.
– Не обольщайся, – тот коротко рассмеялся, – у меня к тебе весьма серьёзная просьба. Дело в том, что управляющего винодельней Шато д’Амран несправедливо обвинили в
