Поверь в свою звезду! - Гульжиан Павловна Садыкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С Людмилой встречались все реже. Еще по лету, мы вместе ездили к ним на дачу, где я помогала собирать ягоду, полоть траву. А по осени вместе копали картошку.
В самые холода, за месяц до Нового года, хозяин предприятия, наконец, дал добро на заселение мною одного из старых помещений полуразрушенного офиса, в районе улицы 1905 года. Впрочем, офисом это здание было трудно назвать, ветхое снаружи и внутри, оно более напоминало доживавшую, свой век трущобу, бывшие когда-то кабинеты были разбиты и захламлены, от стен веяло холодом.
Злобная с виду главбух, совсем не дружелюбно приветствовала там наше появление и заселение.
Выбора у меня не было; мы, с сынишкой собрав вещи, которых было совсем немного, переехали одним разом с помощью Светланы и ее товарища Фезули. Стало жутко от всего пережитого и пройденного. Сравнивая с теперешним жильем и вспоминая свою квартиру, я призадумывалась, до чего же довела меня моя безысходность! От таких мыслей, становилось даже как-то, жаль саму себя.
Наше общение с маленьким Колей прекратились, поссорившись с ним, и изливая на него все свое негодование, я не хотела его больше видеть.
Однажды, возвращаясь после работы к месту нашего временного обитания, я услышала оклик Людмилы. Проезжая мимо на машине и увидев меня, она не могла не остановиться, и вмиг отбросив все свои личные дела, прямиком направилась к нам в гости.
Руслан, как и обычно, занимался своими делами. Я, наскоро организовав стол, провела с Людмилой за печальной и душевной беседой не один час, вспоминая все былое и хорошее. Слегка захмелевшие, мы затянули песни на грустный лад. Людмила, не скрывая слез, тихонько всплакнула, как бы сострадая в солидарность.
Близился Новогодний праздник. В нашей комнате, бывшей в прошлом большим кабинетом, становилось холоднее день ото дня. Котел находился давно в аварийном состоянии, батареи грели с перебоем, иногда местами прорывало трубы, и бьющая оттуда вода, вмиг застывала, превращаясь в ледяную корку на полу. Спать приходилось одетыми, укрывались всем, чем могли. Бесперебойно работал обогреватель, но в помещении была почти минусовая температура, изо рта шел пар. Мне не хватало средств, чтоб снять жилье, а попроситься до весны к Людмиле, было очень стыдно, поэтому, решив с Русланом все же перетерпеть суровую зиму, как испытание на прочность, мы продолжали преодолевать все тяготы жизни, в раз навалившиеся на наши плечи, в тот тяжелый для нас, 1997 год.
Я благодарила Бога и судьбу за терпение, понимание и поддержку подрастающего сына. И конечно, сильно страдала, за его прерванное радостное детство, а он, напротив, утешая меня, повторял: «Это для меня хорошая школа жизни…».
Понимая, что так продолжаться не должно, я искала другие пути и возможности, обдумывала различные варианты, в надежде встать на ноги.
Одним морозным вечером, возвратившись к себе после работы, я застала картину, от которой было жутко, страшно, и до слез обидно за незаслуженные страдания своего ребенка.
Вернувшись со школы, он оказался наедине с проблемой, несопоставимой в сравнении ни с чем. В комнате стоял настоящий мороз, батареи больше не грели, и хозяину фирмы, конечно же, не было до нас ни какого дела. Пища, оставленная Руслану на обед, была не пригодной к употреблению, так как представляла собой ледяную массу. Дозвониться до меня не было возможности, идти ко мне на работу и беспокоить, отрывая от дел, Руслан не посчитал нужным. Оставалось лишь одно, двигаться, чтоб совсем не замерзнуть.
Представшая передо мной картина, разрывала мое сердце на части. Руслан, одетый, катался по гладкому ледяному полу из стороны в сторону, не давая себе передышки, и не сдаваясь. Я не знала, то ли ужасаться, то ли кричать от безысходности. Боясь за него и возможные последствия, лишь с глубоким сочувствием обняв его, укорила тихо: «Надо было срочно бежать ко мне, ведь ты же мог здесь закоченеть!». И далее, не задумываясь о неловкостях и приличии, вместе с ним отправилась вновь в дом Людмилы, отогревать и обогревать Руслана. Я знала, морозной ночью, нас, конечно же, примут, ну а после, мы будем искать другие пути решения в создавшейся ситуации.
Попросив у своих друзей приюта на некоторое время, я обещала не мешать и не стеснять их своим присутствием, в душе ощущая себя крайне подавленной. Позволяя Руслану там ужинать, сама старалась поскорее прилечь на выделенный нам на двоих небольшой диванчик, чувствуя себя униженно, хорошо понимая, что наше присутствие не совсем приветствуется. Ощущая это, хотелось как можно скорее бежать оттуда, безоговорочно и, не оглядываясь.
Выбрав время, я целенаправленно пошла на встречу к дяде Мише. Зная, что когда-то мой отец усиленно поднимал и обеспечивал всю семью его родителей вместе с ним, подумала, что в критической ситуации он все же хоть как-то поможет нам и не отвернется, тем более, занимая такую солидную должность и имея три квартиры в центре города. Являясь заместителем директора НИИПП по строительству, он мог запросто подсуетиться, имея возможность влияния при выделении жилплощади в общежитии своего предприятия, если конечно сам в этом был бы заинтересован. Именно таким образом мне представлялась та ситуация. Ну, уж мой-то отец, точно помог бы им.
Сойдя с автобуса, я направилась к проходной завода, в надежде встретить его там и переговорить. Увидев меня, родственник даже не остановился, ссылаясь на занятость. Он, мимоходом воспринимая, успевшие выпалить мною слова: «Дядя Миша, у нас беда, нам негде ночевать, трубы в комнате лопнули, мы замер-за-ем, помоги-те…», почти не дослушав, с явным нежеланием ответил на ходу, мол, извини, помочь ни чем не могу, и пошел прочь, даже не пригласив в дом, хотя бы переночевать ребенку. Ему чужда была наша беда, впрочем, как и мы сами. Подавленная, я больше никогда не хотела обращаться к нему ни за какой помощью.
Рабочий день еще не закончился, хотелось плакать, и мне ничего не оставалось делать, как подойти с просьбой к Раисе.
Светлана очень болезненно и с сочувствием отнеслась к нашей проблеме, пытаясь содействовать в моем обращении к ее маме.
Раиса, проникнув чувством сострадания и взяв на себя всю ответственность за случайные последствия, соглашаясь, разрешила нам
