Кольцо (другой перевод) - Кодзи Судзуки

Они проплыли еще несколько сотен метров, когда Сидзуко неожиданно крикнула: «Стой, стой! Остановись!» Перегнувшись через борт, она напряженно всматривалась в черную поверхность воды, едва не касаясь ее лицом. Наконец она выпрямилась и приказала глядевшему на нее Минамото:

— Отвернись.

Он понял, что сейчас произойдет, и сердце его учащенно забилось. Сидзуко встала в лодке в полный рост и скинула с себя легкое кимоно. Минамото ничего не видел. Только слышал звук ткани, скользящей по девичьей коже, но и этого было достаточно для того, чтобы у него перехватило дыхание. Его распаленное воображение рисовало ему картины одну прекраснее другой.

Но вот позади раздался всплеск, и брызги упали ему на плечо, только тогда Минамото позволил себе медленно обернуться. Сидзуко, удерживаясь на плаву, подвязывала свои длинные черные волосы полотенцем. В зубах она держала тонкую рыболовную сеть. Наконец, собрав волосы в тяжелый пучок, она вынырнула из воды так, что стали видны ее красивые плечи и изящная шея, сделала два глубоких вздоха и ушла под воду.

Раз за разом — Минамото сбился со счета — она выныривала, набирала в легкие еще воздуха и опять погружалась в морские глубины. Но вот она снова показалась над водой, на этот раз без рыболовной сети. Она тяжело дышала, голос ее дрожал:

— Цуги, я обвязала статую сетью, так что теперь дело за тобой. Надеюсь, ты сможешь ее достать.

Минамото перешагнул на нос лодки и принялся тащить из воды сеть. Занятый делом, он не сразу заметил, что Сидзуко уже успела вылезти из воды, одеться и теперь рука об руку с ним тянула из воды опутанную сетью каменную фигуру.

Вытащив статую из воды, они положили ее на дно лодки и благополучно вернулись домой. За все то время, что Сидзуко и Минамото плыли к берегу, они не обмолвились ни словом. У обоих возникло странное чувство, что лучше воздержаться от разговоров.

Минамото молча размышлял о том, как удалось слабой девушке посреди ночи обнаружить лежащую на самом дне каменную статую Отшельника. Было в этом что-то жуткое.

Через три дня Минамото решил поговорить об этом с Сидзуко. Но она сказала только, что статуя сама звала ее со дна моря. «Ее каменные глаза светились, будто глаза дьявола, пронизывая зелеными лучами темную толщу воды…» — был ее ответ.

А потом Сидзуко начала жаловаться на недомогание. До этого случая у нее даже голова ни разу не болела, а тут ей стали являться видения, и каждое из них сопровождалось сильными болями. Видения эти, все до одного, через непродолжительное время становились реальностью.

Сидзуко рассказала Минамото, что, когда ей являются такие «картины из будущего», она явственно ощущает сильный запах цитрусовых. Как-то раз Сидзуко увидела сцену смерти старшей сестры Минамото, которая жила с семьей мужа в Одаваре. Это произошло на несколько часов раньше, чем та действительно скончалась.

Но было похоже на то, что Сидзуко не умеет сознательно предсказывать будущее. Просто перед ее глазами неожиданно появлялся образ, и она сама не знала, почему именно этот, а не какой-то иной. Поэтому она не могла предсказывать будущее тем людям, которые обращались к ней с такой просьбой.

На следующий год, несмотря на отчаянные мольбы Минамото, она уехала в Токио, где познакомилась с одним человеком по имени Икума Хэйхитиро и зачала от него ребенка. В конце того же года она вернулась в родные места и родила дочку. Девочку назвали Садако.

Минамото продолжал рассказывать, и рассказу его не было конца. Судя по всему, он считал Икуму виноватым в смерти Сидзуко. «Именно из-за него, — сказал старик, — она через десять лет после этого бросилась в сердце вулкана».

Похоже, старик до сих пор не простил Икуме, что тот отнял у него Сидзуко, и его можно было понять. Но слушать, как он, задыхаясь от ревности, обвиняет соперника в гибели своей возлюбленной, было неприятно. Однако благодаря рассказу Минамото стало ясно, что мать Садако тоже обладала сверхъестественными способностями. И можно было предположить, что эти способности были дарованы ей каменной статуей Отшельника.

В этот момент заработал факс. Аппарат распечатывал увеличенную фотографию Садако Ямамура, которую Ёсино выпросил у Аримы из «Свободного полета».

Асакава разволновался. Его будоражила мысль о том, что сейчас он наконец-то увидит женщину по имени Садако Ямамура. Ту самую женщину, пятью чувствами которой он, пусть мимолетно, всего несколько мгновений, воспринимал окружающий мир.

То, что чувствовал Асакава, обычно чувствуют по отношению к любимой женщине, лица которой почти не видно в полумраке спальни, но вот на ее оживленное лицо падают первые лучи еще неяркого солнца, и милые черты становятся четкими, приобретают реальность… Как ни странно, Асакава не испытывал страха, только нетерпение.

Хотя факс слегка исказил изначальное изображение и фотография получилась немного размытой, все равно было видно, что Садако по-настоящему красива. Ее лицо, несмотря ни на что, было очаровательным.

— Первоклассная девочка, а? — полувопросительно сказал Рюдзи.

Асакава вдруг вспомнил Маи Такано, ученицу своего приятеля. Даже если сравнить всего лишь черты лица, Садако была намного красивее Маи.

Просто не верится, что у кого-то при виде такой красоты может пробегать «мороз по коже». По крайней мере, при взгляде на фотографию Асакава не почувствовал ничего такого. Наверное, знавшие Садако люди инстинктивно чувствовали невероятную силу, таившуюся в девушке, и это заставляло их относиться к ней с недоверием.

Вслед за первым листом из аппарата заскользил второй. В нем содержались сведения, касающиеся Сидзуко Ямамура, матери Садако. Тем самым второй лист был продолжением рассказа Минамото.

…В тысяча девятьсот сорок седьмом году только что приехавшая из Сасикидзи в Токио Сидзуко Ямамура от сильной головной боли прямо на улице теряет сознание и попадает в больницу. Врач этой больницы знакомит свою пациентку с профессором психологии из Т***ского университета Хэйхитиро Икумой.

Икума в то время занимался научными исследованиями гипноза. Узнав, что Сидзуко ясновидящая, он очень ею заинтересовался. Настолько, что даже забросил свои предыдущие научные изыскания и принялся изучать парапсихологию. Сидзуко стала главным объектом его исследования. Но вскоре их отношения выходят за рамки рабочих. Семейный человек, имеющий жену и ребенка, Икума влюбляется в Сидзуко.

В конце того же года беременная Сидзуко, чтобы избежать огласки, возвращается на родину в Сасикидзи и рожает там дочку Садако. Оставив новорожденное дитя на попечение родителей, она почти сразу же после родов уезжает в Токио, но через три года снова возвращается за своей маленькой дочкой, и они едут в Токио уже вдвоем. С этого самого момента и до тех пор, пока Сидзуко не бросилась в жерло вулкана, Садако ни разу не разлучалась с матерью.