Амара - Ричард Карл Лаймон

Сериал был глупый, но Имад смотрел его только из-за актрисы и был разочарован тем, что серия так быстро закончилась.

Далее в эфир пустили новостной выпуск. Хмурый блондин зачитывал анонс.

- Через несколько минут, в одиннадцатом выпуске новостей "Очевидец", мы расскажем вам о чудесном спасении в море, о последнем предложении президента по энергетике и о странном двойном убийстве в одном из местных музеев. Это и многое другое от Бонни, Ленни и меня после небольшой рекламной паузы.

Имад решил глянуть новости только из-за репортажа в музее. Замелькали кадры: полицейские за лентой, огораживающей место преступления, криминалисты, передвигающиеся в своих белых комбинезонах; зал Каллахана; крупный план пустого гроба. Досмотрев, и не узнав ничего нового, Имад поднялся наверх к сейфу. Открыв его, он извлек маленький черный блокнот.

Взглянув на первую страницу, парень вздрогнул.

ВОСПОМИНАНИЯ РОБЕРТА КАЛЛАХАНА

СТРАШНЫЙ СПУСК

Хотя по причинам, которые вскоре станут очевидными, я не хотел бы, чтобы моя деятельность в Египте стала достоянием общественности, но считаю себя вынужденным записать необычайные события, связанные с обнаружением мумии Амары. Я приму меры предосторожности, чтобы эти воспоминания никогда не увидели свет при моей жизни и при жизни моей дорогой жены Сары. Если сейчас эту рукопись читаю не я, значит, что нас обоих уже нет в живых. Раскрытие информации о моей деятельности уже не может навредить нам, но может предотвратить дальнейшие трагедии.

В 1926 году мы с отцом отправились в Египет, чтобы оказать экспертную помощь знаменитому Говарду Картеру, который недавно раскопал гробницу мальчика-короля Тутанхамона.

В Луксоре мы встретились с мистером Картером. Он сердечно поприветствовал моего отца, ведь несколько лет назад они вместе с Теодором Дэвисом работали в гробнице Ментухотепа I. Однако мое присутствие не вызвало у него такого энтузиазма. Должно быть, он чувствовал, что моя молодость, независимо от того, насколько хорошо я буду выполнять работу, окажется помехой. Мне приятно отметить, что его отношение к этому вопросу значительно изменилось, как только он увидел, как я помогаю отцу в тонких деталях его работы. Мои подробные и точные записи вскоре заслужили уважение мистера Картера.

Однако именно моя храбрость завоевала уважение египетского юноши Магеда. Мы встретились декабрьским вечером. Страдая от гнетущей жары, я бродил за границами нашего лагеря в надежде наткнуться на шальной, прохладный ветерок. Я тосковал по зимам моего висконсинского детства: катания на санках по склону, прохладный ветер, бьющий в лицо, снежинки, ночь, освещенная полной луной! Я был близок к тому, чтобы разрыдаться от тоски, как вдруг до меня донесся крик.

Никогда не пасующий перед лицом опасности, я бросился вперед и обнаружил полдюжины молодых людей, избивающих парня. Я напал. В последовавшей за этим короткой схватке я нанес хулиганам несколько внушительных ударов и обратил их в бегство.

Магед представился, неплохо говоря по-английски (его отец, как я узнал, служил у англичан во время Великой войны). Он выразил мне свою благодарность и предложил дружбу.

Сначала он объяснил, что парни набросились на него с целью ограбления. Однако после того, как наши дружеские отношения окрепли, он, наконец, доверился мне. Оказалось, что Магед, не будучи невинной жертвой, сделал гнусное предложение сестре одного из парней. Когда она отказала ему, молодой Магед продемонстрировал свою враждебность, испражнившись на пороге ее дома. Неудивительно, что ее брат и несколько его товарищей отреагировали на это насилием.

В течение нескольких недель выяснилось, что Магед оказался бесценным спутником. Египтянин открыл мне ночную жизнь Египта. Мы пили краденое ракы[5]. Убегали, дрались, смеялись. Иногда проводили ночи в объятиях смуглых, похотливых женщин с темными глазами, которые показывали мне наслаждения, которых я никогда не знал раньше.

Именно благодаря Магеду и тем бесшабашным вылазкам, которые мы устраивали вместе, мы сделали открытие, которое так изменило мою жизнь.

Январской ночью, пожелав отцу спокойной ночи, я встретился с Магедом в условленном месте встречи. Оттуда мы долго шли пешком по пустыне, пока не добрались до деревни с глинобитными домами. В одном из них, как заверил меня Магед, мы найдем сестер-близняшек, чья красота и сексуальные таланты переплюнут всех остальных женщин.

Я ждал снаружи, пока Магед зайдет в один из домов за ними. Вскоре он появился снова. Две девушки, стоявшие за ним, были действительно красивы, хотя им было не больше семнадцати лет. Долгие мгновения я смотрел на них в лунном свете, пораженный благоговением. Я поприветствовал их по-арабски. Они соблазнительно улыбнулись, но не произнесли ни слова. Магед быстро сообщил мне, что они глухонемые. Сначала я был обеспокоен этим открытием. Но тут же успокоил свою совесть, напомнив себе, что пять пиастров, которые мы намеревались заплатить девушкам за их квалифицированные услуги - это очень большая сумма для них. Ведь феллах[6], работавший у гробницы, получал всего три пиастра за целый день работы.

Взяв за руку одну из девушек, я последовал за Магедом в дюны за деревней. Там мы расстелили одеяла на песке. Девушки разделись, открыв лунному свету свою прекрасную кожу. Глаза у них были темные, похотливые. Их груди были маленькими, увенчанными бархатистыми темными сосками. Все мое тело превратилось в скопление предвкушений и волнений, когда я представил, как проведу ночь с этими красавицами пустыни. Я был готов немедленно взять свое, но Магед удержал меня и показал, что нам с ним следует присесть.

Девушки отошли от нас, их босые ноги оставляли на песке изящные отпечатки. С оливковым маслом в руках они ласкали друг друга, пока их кожа не заблестела в свете луны. Затем они танцевали. Я никогда не видел такого танца, ни раньше, ни позже, и он навсегда запечатлелся в моей памяти, чтобы вспоминать о нем бальзамическими ночами, когда на сердце неспокойно. Воспоминание болезненное, как часто бывает с изысканными ощущениями.

Я вижу слияние их тел, движущихся как бы под удивительно призрачную, эротическую мелодию. Но музыки нет. Единственный звук - далекий лай бездомных собак.

Я вижу, как обнаженные девушки ласкают себя, как руки поглаживают острые грудки, скользят по гладким животам и бедрам, поглаживают темноту между ног. Ног, которые раздвигаются и извиваются, словно насаженные на огромные фаллосы. Я вижу, как они придвигаются ближе друг к