Мир приключений, 1983 - Александр Беляев

— Вижу в реке предмет!

— Стоп! — как эхо отозвался капитан. — Малый назад!

Катер по инерции проскочил еще несколько метров. Но, увлекаемый назад течением и винтом, медленно поплыл назад. Когда он вернулся на то место, где было что-то замечено, Ченцов дал команду:

— Малый вперед! — «Грозный», покачиваясь, застыл на месте, чуть подрагивая от работающего двигателя.

Аквалангисты ушли под воду. Пассажиры катера сгрудились у борта. Володя и Шота перегнулись через перила, едва не свалившись в речку.

— Осторожней, — схватила их за рубашки Ситкина. Она сама во все глаза смотрела вниз, придерживая рукой сумку с красным крестом, перекинутую через плечо.

В прозрачной воде отлично были видны тела аквалангистов. На поверхности реки вспыхивали, лопались пузырьки воздуха. И вот аквалангисты все ближе, ближе, над Манычем показались две головы в масках. В руках ребят — помятый, темный от времени и ила самовар. У всех вырвался вздох облегчения.

— Полный вперед! — гремит над Манычем голос Ченцова.

До ближайшего островка шли не останавливаясь. И когда катер приблизился к илистому, заросшему кустарником берегу, Смирнов заметил лодку, до половины вытащенную из воды.

— Остров обитаем, — сказал он.

— Швартоваться? — спросил Ченцов.

— Да, — коротко бросил директор.

«Грозный» с разгона заскользил по дну и замер. Первым на островок соскочил Андрей. За ним последовали остальные. Всем не терпелось отыскать своего товарища.

Вдруг из кустов вышел мужчина. На его голове красовалась форменная фуражка. Это был старший инспектор рыбнадзора Саломатин. Озабоченное лицо инспектора расплылось в улыбке.

— Экскурсия? — спросил он, протягивая руку Макару Петровичу.

— Да нет, — ответил директор, — малец один пропал. Ищем.

— Я вот тоже в поисках…

— Кого ищете? — поинтересовался директор.

— У меня одна забота, — невесело усмехнулся Саломатин. — Браконьеры…

Ребята собирались уже броситься врассыпную по острову, но Смирнов приказал:

— Всем оставаться на местах. Кто-нибудь на острове есть? — обратился он к инспектору.

— Сейчас нету. Но ночью были. Это точно. Костер свежий…

— Наверное, Илюшка! — загорелись глаза у Ситкиной.

— У него что, сети имеются? — спросил инспектор.

— Удочки были, — сказал Гулибаба.

Саломатин показал на песок.

— А тут перемет тянули. Никак не прихвачу. По ночам, подлецы, действуют… — Он столкнул свою лодку в воду.

— Вверх по реке были? — спросил Макар Петрович.

— На соседнем островке. Без толку. Теперь до темноты отсиживаются в станице… Помочь вам пошукать хлопчика?

— Спасибо, товарищ Саломатин, — ответил директор, — у нас лошадиные силы, — показал он на катер.

— Это хорошо, — сказал инспектор, берясь за весла. — А я специально без мотора, чтоб потише… А вы тут зря время не теряйте, — посоветовал он. — Я каждый кустик осмотрел.

И, пожелав удачи, Саломатин направил лодку к берегу. А поисковая группа, заняв места на катере, отправилась дальше. Возник спор, заходить ли на соседний остров. Саломатин был на нем. А так как предстояло, возможно, осмотреть еще несколько островков, решили его миновать.

И когда он оставался уже позади, Маша Ситкина вдруг сказала:

— Ребята, вы ничего не слышали?

— Нет, — ответил Шота.

— И я не слышал, — откликнулся Гулибаба.

— Да послушайте!

Но как они ни вслушивались, ничего, кроме шума двигателя, не было слышно. Ситкина решительно подошла к Смирнову, разглядывающему в бинокль оставшийся позади кусочек суши посреди реки.

— Я, кажется, слышала чей-то голос, — сказала она взволнованно.

— Стоп! — скомандовал пионервожатый. Ченцов повторил приказ мотористу.

— Гляди! — воскликнул Шота, отличающийся прекрасным зрением.

Все невольно повернулись в ту сторону, куда указывал Бар-кал ан.

— Где? Что? — раздались голоса.

— На дереве.

Пионервожатый направил бинокль на сухую верхушку высокого дерева, одиноко торчавшего на острове.

— Гнездо. Еще гнездо… Постойте, кажется, кошка.

Все наперебой стали просить у Андрея бинокль. Первой он достался Ситкиной.

— Пахом! — вскрикнула девочка.

— Пристать! — приказал Макар Петрович.

«Грозный», описав круг, заспешил к острову. И тут только ребята заметили, что навстречу катеру по берегу бежит фигурка. Она спотыкалась, падала, бежала снова, подпрыгивая и приплясывая.

— Сип! Илюха! — огласили окрестность радостные, звонкие голоса.

РОБИНЗОН

От Смирнова Илья выскочил переполненный обидой. Он шагал, не разбирая дороги. Ноги неожиданно привели его к стенду, где вывешивалась «Пионерская правда». Сип невольно остановился. Пробежал по ней глазами. Его внимание привлекло обсуждение письма одной девочки. Она обращалась в редакцию с просьбой посоветовать, какому увлечению лучше всего отдаться. Тут же были помещены ответы пионеров из других городов. Один рекомендовал заняться спортом, другой — собирать марки, третий — играть на пианино, четвертый — изучать язык. А кто-то писал, что нельзя выбирать занятие по подсказке. Это, мол, должно идти от души.

«Правильно!» — подумал Сип. Он был полностью согласен с последним автором. И тут у него возникла мысль — написать в «Пионерскую правду», рассказать, в какое его поставили положение. Пусть и Андрей, и Ситкина, и Данилов, короче, все, кто обрек Сипа на безделье, задумаются.

Сказано — сделано. Сип промучился над письмом битый час, испортил целую тетрадь. Когда, по его мнению, он сумел отразить на бумаге все, что его переполняло, Саввушкин сунул письмо в карман и решил тут же отвезти его на почту в станицу. Можно было вполне обернуться за полдня: паром ходил регулярно. В крайнем случае воспользоваться одной из лодок.

Илюха вышел из палатки. Гнев, к его удивлению, пропал. Но сама идея куда-нибудь отправиться не покидала его. В конце концов, человек он вольный, к работе все равно не допускают. Сип вернулся, взял удочки, фляжку и свою любимую книгу.

У причала на ленивой волне покачивались лодки. Катера не было — ушел на ту сторону. Илюха огляделся. Вокруг никого. Самой легкой и быстроходной считалась «Чайка».

На сиденье, свесив лапы и голову за борт, развалился Пахом. Большой любитель рыбы, которую в избытке поставляли ему интернатовские рыболовы, кот как завороженный следил за мальками, стайкой ходившими на мелководье.

— Брысь! — погнал Илья Пахома. Но тот, только на секунду оторвавшись от захватившего его зрелища, не сдвинулся с места.