Веревка вокруг Земли и другие сюрпризы науки - Карл Саббаг

Чтобы вы составили представление, как могли говорить какие-нибудь «мано» или «куна» во времена палеолита, 30 000 лет назад, приведу несколько слов пресловутого первого мирового языка, реконструированных филологами новой волны:

айа (мать),аква (вода),бунка (изгиб),бур (пыль),кама (держать),кано (рука),кати (кость),коло (отверстие),кун (кто?),куна (женщина),мако (ребенок),мана (стоять),мано (мужчина),мин (что?),пар (летать),поко (рука),теку (нога, ступня),тика (земля).

Экстрасенсорный предсказатель ядерных взрывов

Хотя не найдено никаких доказательств, что такие явления, как телепатия, ясновидение и телекинез (сгибание ложек силой мысли), в самом деле существуют, многие люди продолжают верить в паранормальные способности. В 1950-1960-е годы наблюдался всплеск научного интереса к этой области, появилась даже надежда, что тщательная научная проверка предполагаемых обладателей необычайных способностей, проведенная в лабораторных условиях, подтвердит существование сверхъестественных сил и включит их в научную картину мира. Самой многообещающей лабораторией, занимавшейся подобными опытами, была лаборатория при университете Дьюка в Северной Каролине, возглавляемая Джозефом Бэнксом Райном (1895–1980).

Во многих опытах, посвященных телепатии и ясновидению, использовались наборы карт со стандартными рисунками — специально чтобы можно было сравнивать данные из разных лабораторий. Некоторые испытуемые демонстрировали явную способность «видеть» карты, которые показывал в соседней комнате ученый; другие могли сказать, какая карта выпадет в ближайшем будущем.

Американский генетик Джордж Роберт Прайс (1922–1975) в своей знаменательной статье, опубликованной в 1955 году в американском журнале «Сайенс», описал метод использования сверхчувственного предвидения — способность экстрасенса «видеть», какую карту он перевернет в следующий раз, — для предсказания ядерных взрывов в будущем. Это был самый разгар холодной войны, и многие американцы опасались нападения Советского Союза.

«Карты следует подготовить, чтобы они реагировали на температурный всплеск, наблюдающийся при ядерном взрыве, — писал Прайс, — поэтому изначальный рисунок на картах нужно затушевать и разработать вместо него новый. Карты раскладываются внутри камер с открытыми створками по периметру области, являющейся потенциальной целью противника, и отверстия направляются на разные части этой области. Карты охраняются, и изображенные на них символы держатся в секрете. Ежедневно несколько тысяч специально отобранных перципиентов [людей, утверждающих, что у них есть способность к телепатии] пытаются угадать изображенные на картах символы на десять дней вперед. Ответы анализируются, исходя из того, что на каждой карте два символа, один из которых может быть правильным».

Прайс предлагал использовать пять стандартных символов, применяемых при исследовании паранормальных способностей, так, чтобы на каждой карте содержалось по два символа: один виден, когда карта в обычном состоянии, а другой проявляется при взрыве атомной бомбы. Если карты расположить в выгодных точках вокруг возможной цели, например вокруг города Вашингтон, округ Колумбия, то те карты, которые будут направлены в сторону взрыва, скажем в сторону Пентагона, выбелятся и на них проступит новый символ, а карты, направленные в другие стороны, возможно в сторону Белого дома, не испытают никакого воздействия.

И если в один прекрасный день эта массовая угадайка с набором карт, расположенных в конкретном месте, выдаст статистически значимую пропорцию правильно угаданных скрытых символов, тогда как на остальных картах, направленных в противоположную от будущего взрыва сторону, обнаружатся символы, видимые в обычных условиях, то у США останется в запасе еще десять дней и правительство успеет решить, стоит ли эвакуировать жителей города (это как минимум) или лучше (что более вероятно) заранее отплатить вероятным агрессорам, первыми сбросив на них бомбу.

«Звучит ли такое предложение абсурдно? — с иронией писал Прайс. — Нет. Если и теория информации, и выводы Райна верны, то это весьма практичное и крайне важное предложение. Такая система предупреждения окажется гораздо более эффективной и не столь дорогостоящей, как радар… Вообще, любая взаимосвязь между картами и догадками, которая настолько маловероятна, что может служить доказательством в пользу экстрасенсорного восприятия, вполне применима для передачи информации. И даже если вероятность, что данные Райна верны, составляет всего 10 %, все равно несомненный долг каждого ответственного правительственного чиновника — изучить эту возможность максимально оперативно и скрупулезно».

Конечно, идея, что можно было не тратить 14 миллиардов долларов на американскую программу стратегической оборонной инициативы, известную в народе как «Звездные войны», а вместо этого обойтись, допустим, покупкой сотни комплектов карт для телепатов и приглашением кучи экстрасенсов-волонтеров, выглядит весьма привлекательной. Однако, как Прайс и подозревал, разработки Райна и его единомышленников были обречены на провал. После того как ученые исключили откровенную подтасовку данных и отказались от маловразумительных экспериментальных методик, не нашлось никого, кто продемонстрировал бы в угадывании карт результаты выше тех, что получаются при случайных совпадениях. Хотя это все равно не оттолкнуло солидные университеты от возни с парапсихологией. В Принстоне парапсихологическая лаборатория просуществовала еще целых тридцать лет, и лишь в 2007 году ученые, признав свое поражение, наконец ее прикрыли.

Готорнский эффект

Большинство из нас в общих чертах представляет себе, что такое научный эксперимент. Если вы хотите проследить, какой эффект действие А оказывает на В, вам следует убедиться, что, пока вы производите А и наблюдаете за В, чтобы зафиксировать С, то есть результат, ничего больше не меняется. Если А — это «подбросить в воздух», а В — монета, то С может оказаться: «падает вверх орлом», «падает вверх решкой» или «встает на ребро». Обычно эксперимент проделывают по многу раз, дабы убедиться, что результат С повторяется. Если вы провели эксперимент с монеткой всего один раз и выпал орел, вы можете сделать поспешный вывод, что при подбрасывании монетки результат всегда будет только таким. После многократного подбрасывания действительно может обнаружиться подобный факт — это значит, что у вас каким-то чудом оказалась монетка с двумя орлами, но обычно орел и решка выпадают примерно с одинаковой частотой, а вот на ребро монета становится очень редко.

В Сисеро, предместье Чикаго, сейчас возвышается торговый центр, на месте которого раньше располагался огромный фабричный комплекс «Готорн», занимавший почти 500 000 квадратных метров. Именно там когда-то совершился переворот в представлениях о том, как происходит научный эксперимент. В зданиях комплекса трудилось более 40 000 человек, производивших широкий ассортимент оборудования для электросвязи, включая первую в мире электровакуумную лампу, так что в 1920 году это была отличная экспериментальная площадка для ученых, желавших выяснить, как условия работы влияют на производительность труда.

Среди интересовавших исследователей переменных было воздействие на производительность разных уровней интенсивности света. В ходе серии контролируемых испытаний они изменяли освещенность в одной части фабричного здания от 24 до 46, а потом до 70 фут-свечей[67], не меняя при этом освещенности прилегающих помещений. Обычно, приступая к эксперименту, ученые уже вооружены теорией, подразумевающей определенный диапазон ожидаемых результатов, но у них пока нет оснований остановиться на одном конкретном варианте. Готовясь к экспериментам в «Готорне», ученые предвидели три возможных итога: 1) на участке с более высоким уровнем интенсивности света рабочие будут трудиться лучше, нежели их коллеги с соседних участков; 2) они будут трудиться так же; 3) они будут работать хуже. Однако полученный результат не соответствовал ни одной из трех изначальных версий — производительность в экспериментальной группе повышалась при любом изменении интенсивности света, будь то повышение или понижение. При переходе к минимальной интенсивности света производительность выросла даже больше.

Впрочем, результаты экспериментов не свелись только лишь к этому. Когда ученые изменяли другие аспекты фабричной жизни — поддержание чистоты на рабочем месте, уборка с пола мешающих предметов, перемещение рабочих мест, — любое изменение условий труда на короткое время вызывало рост производительности.