Метаморфозы. Тетралогия - Дяченко Марина и Сергей

Егор присмотрелся внимательнее:

– Чего он от тебя хотел? Стерх?

– Значит, сегодня кататься нельзя? – спросила Сашка, не слушая.

– Сегодня? – Егор замялся. – Нет. Это завтра. А сегодня… Идем ко мне.

Сашка закрыла глаза. Прислонилась лицом к воротнику его куртки. Глубоко вдохнула теплый воздух – пар от его дыхания.

– Идем, – повторила, как в полусне. – Идем, Егорка.

* * *

Утром она проснулась в своей кровати, едва живая, разбитая, и первым делом спросила у Вики, подкручивавшей локоны щипцами для завивки, какое сегодня число.

– Шестнадцатое, понедельник, – хмуро ответила Вика. – А если хочешь орать во сне, так и стели себе в коридоре!

– Ага, – согласилась Сашка.

Вика бросила на нее удивленный взгляд через плечо. В комнате ощутимо запахло палеными волосами.

Первой парой была специальность. Сашка вошла в аудиторию последней, за пять секунд до появления Портнова.

– Здравствуйте, группа «А». Самохина, на сегодня я вас отпускаю. Ступайте.

У однокурсников вытянулись лица. Сашка внимательно посмотрела на Портнова; до его разговора со Стерхом еще почти целый день. Что, он уже знает о том, что Сашку «подсадили на колечко»?

Портнов кивнул ей, отвечая на незаданный вопрос и одновременно подгоняя:

– Идите, Самохина, не отбирайте время у группы!

Сашка ушла. Вернулась в общежитие, достала черный альбом Стерха и сконцентрировала взгляд на фрагменте номер двадцать один.

* * *

– Здравствуйте, Саша, как наши успехи?

– Никак.

– Не надо так пессимистично… Будь я восемнадцатилетней девушкой, я никогда не отчаивался бы, о нет… Вы работали с двадцать первым?

– Николай Валерьевич, – сказала Сашка. – Как вы это делаете? Если сегодня шестнадцатое число, то вы еще не знаете, что случится вечером!

Стерх рассеянно покачал головой:

– Сашенька, вы ребенок, выросший в красивой удобной комнате, вы понятия не имеете, что находится за ее пределами, вы думаете, что тиканье настенных часов – неотъемлемая характеристика времени как физического явления… Откройте альбом, и вместе попробуем обработать фрагмент двадцать два.

* * *

– Давай поженимся, – сказал Егор.

Звенели целлулоидные мячики, прыгая на столах, ударяясь об упругое покрытие ракеток. Лариса промахнулась, проиграла и выругалась матом. Дим Димыч, проходивший рядом, сделал ей строгое внушение. Лариса бросила ракетку и ушла в раздевалку.

– Неспортивно, – пробасил физрук. – Саша, не хотите поиграть?

Сашка мотнула головой.

– Ты что, не слышишь? – Егор обиделся. – Я говорю…

– «…давай поженимся», – закончила Сашка с тяжелым вздохом. – Давай.

– Похоже, что тебе каждый день кто-то делает предложение, – уязвленно сказал Егор.

– Извини, – пробормотала Сашка. – Это все Стерх… Знаешь…

– Что?

– Ничего, – Сашка взяла себя в руки.

– Приходи сегодня ко мне, – сказал Егор. – Степки не будет, Мишу попросим погулять…

Сашка взглянула на свою руку. Наклейка-рожица краснела маковым цветом, но чего бояться, если завтра никогда не наступит?

– Хорошо. Приду.

* * *

Она проснулась в своей кровати, уже ощущая запах жженых волос. Вика перегрела щипцы и теперь ругалась, счищая со стального зажима прилипшие к нему оплавленные волосинки.

– Через двадцать минут звонок! Ты идешь на специальность?

– Нет, – сказала Сашка и снова закрыла глаза.

Когда она снова открыла их, рядом стояли и Вика, и Лена.

– Чего вам?

– Не боишься?

– Да ну их всех, – сказала Сашка и перевернулась на другой бок.

* * *

– Здравствуйте, Саша. Вы работали? Давайте посмотрим…

Сашка зажмурилась от резкого света в глаза.

– Есть маленькая подвижка, – успокаивающе сказал Стерх. – Пока крошечная, но все-таки это работа. Работайте, Сашенька, не сдавайтесь. А сейчас сделаем вот что: вернемся к первому фрагменту и медленно, один за другим, пройдем все по порядку. Что ж, садитесь поудобнее, сосредотачивайтесь, смотрите на «якорь». У нас много времени, некуда спешить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})* * *

– Только не говори, что нам надо пожениться.

Егор хлопнул глазами:

– Сань… Ты чего?

– Разве ты не собирался мне сказать, что давай, мол, поженимся?

– Собирался, – тихо признался Егор. – Только… почему ты злишься?

– Я не злюсь, – сказала Сашка.

И про себя подумала: я схожу с ума.

* * *

Костя вошел на кухню, когда она отливала холодной водой только что сваренное яйцо. Вокруг было полно народу, кто-то ел, кто-то пил чай, мыл посуду или просто болтался – но Сашке сразу стало ясно, что Костя ищет ее. И вот – нашел.

– Тебя сегодня не было на специальности. Что случилось?

– Надоело всем объяснять. – Сашка вытащила яйцо из кастрюльки десертной ложкой. – Портнов разрешил мне сегодня не являться.

– Портнов?!

– А что такого? Я лучшая студентка на курсе, могу и отдохнуть немножко… Почему нет?

Она яростно колотила по яйцу ложкой, снимала скорлупу, будто вражеский скальп.

– Чего они от тебя хотят? – тихо спросил Костя. – Что они опять с тобой сделали?

Сашка подняла глаза. На кухне громко работало радио, на завтра обещали потепление, снег, порывистый ветер… Сашка подумала, как это здорово – иметь «завтра». Слушать прогноз погоды. Составлять расписание. Отрывать листки на календаре. Множество людей живут так изо дня в день – и даже не осознают своего счастья.

– Я в кольце, – сказала она Косте неожиданно для себя. – У меня все время один и тот же день. Они так сделали… он так сделал, чтобы я научилась… смогла… для Стерха выполнить задание. А я не могу.

Костя сел на табуретку, будто у него подкосились ноги.

– Поэтому Портнов разрешил мне не ходить… сегодня. Потому что у меня всегда сегодня.

Костя долго молчал.

– А как же, – сказал наконец. – Если я завтра приду в аудиторию… Разве там не будет тебя? Завтра?

– Не знаю. Ты ведь не можешь сходить на день вперед, вернуться и сообщить мне, что там.

Яйцо остывало на блюдце. Сашка опустила подбородок на сплетенные ладони.

– Я все это тебе говорю потому, что завтра… то есть сегодня с утра… ты все равно ничего не будешь помнить.

Костя помотал головой, будто отказываясь принимать всерьез такую вероятность.

– Да-да. Все сначала. Будешь удивляться, почему меня нет на паре. Может быть, еще раз спросишь… А я что-нибудь придумаю. Не объяснять же каждый раз, каждый день, до бесконечности…

Костя двумя руками взлохматил короткие волосы. Ожесточенно потер ладонью нос.

– А что ты должна сделать для Стерха?

– Долгая история. Сначала он дал мне плеер и диск с… треками. Не вышло. Тогда он дал мне альбом… с черными картинками. И я морочусь с этим альбомом. Такое впечатление, что оно в меня стучится, стучится, стучится… а я не пускаю.

– А оно хочет выломать дверь, – тихо сказал Костя.

– У тебя было что-то похожее?!

Костя огляделся. На кухне шумели, дымили, хохотали первокурсники. Не осталось ни одной свободной табуретки.

– Идем… куда-нибудь, где потише?

Они прошли в самый конец коридора и, спрятавшись за широко распахнутой дверью душевой, уселись рядом на подоконник.

– Стерх мне дал распечатку, – сказал Костя. – Такую, на ленте, длинную, вроде свитка. Велел читать вертикально – столбиками. Я начал… и похожая история случилась. Как будто ломится внутрь что-то чужое. Я закрылся. А оно – бам! – и дверь мою выломало… Или что там вместо двери… Вот. Потом это чувство гадостное исчезло, музыка слышится, приятно даже. Стерх меня хвалит… – Костя помолчал. – Все потому, что у меня воля слабая. У тебя – сильная. Так просто не вломишься.

– Он сказал, что я какая-то особенная, – пробормотала Сашка. – А потом – что ошибся и я как все… Тебе что-то подобное говорил?