Зачарованный город N - Ева Никольская

– Как пожелаешь, смертная!

Ответ неприятно удивил, но умолять о пощаде я не стала. Урод с шестью руками, извращенец, проводящий свободное время в саркофаге… пожалуй, смерть не хуже тесных взаимоотношений с этим чудовищем. Наверное, Таас завел меня в комнату с рисунками, чтобы морально подготовить к предстоящей встрече, а я, глупая, не поняла намек.

– Давай! – крикнула я, раскинув в стороны руки и зажмурившись.

– Что? – спросил повелитель, как мне показалось, удивленно.

– Ну… убивай давай! – приоткрыв один глаз и взглянув на его белую физиономию, пояснила я.

Страха не было, даже злость куда-то пропала, осталось одно упрямство, замешанное на твердом убеждении, что так для меня будет лучше. Вынашивать и рожать ребенка от этого существа я категорически не желала. Да я от страха умру, если мне придется с ним в интимные отношения вступать. Или он меня искусственным путем осеменит, как корову? Угу, а ассистировать, конечно, лучший друг Сэн будет. Бр-р-р, не дамся! А Эван… ох, бедная его мать! Теперь понятно, почему мне о ней не хотели рассказывать. Бедняжка небось от разрыва сердца скончалась после таких эротических приключений. Или умом тронулась. И как она только дотянула до рождения сына? Хотя ребенок очень даже ничего получился, явно материнские гены сказались.

– Какая же ты глупая, смертная. Потеряв одно, ты могла бы обрести гораздо большее, но… – в жутком голосе проскользнуло разочарование. – Убирайся! Ты действительно не подходишь для священной миссии сейлин.

Я так обрадовалась, что даже захотела поблагодарить Его Нестандартное Величество, а заодно и попросить открыть мне дверь, как вдруг пол начал трансформироваться во что-то мягкое, и, потеряв равновесие, я полетела в раскрывшуюся под ногами воронку. Последнее, что увидела, была яркая вспышка, которой полыхнул объятый золотистым светом саркофаг.

– Ой, мамочки, – вырвалось у меня и потонуло в странном шуме, от которого закладывало уши. – Допрыгалась!

Черная тень, утратив очертания кота, обратилась бесформенным облачком и нырнула следом за исчезающей девичьей фигуркой, которую вместе с ее испуганными воплями поглотил стремительный вихрь портала. Лишь два изумрудных глаза мигнули на прощание из быстро тающего темного пятна. Когда помещение опустело, свет, идущий от саркофага, померк. Белый овал, утратив очертания, распался на сотни мелких частиц, которые организованной группой отлетели в сторону, где снова собрались в маску, похожую на театральную. Золотая скорлупа покрылась трещинами и рассыпалась на кусочки, словно детали мозаики. Они медленно опадали вниз, выстраиваясь в сверкающие ступени, по которым на каменный пол спустился гай Светлоликий.

Он был высок, худощав и не имел даже намека на лишние конечности. Две руки, две ноги… обычный человек с необычной внешностью. Кожа его излучала мягкое свечение, как, впрочем, и простого покроя одежда. Плотные жгуты золотистых волос падали на молодое лицо, заслоняя чуть раскосые глаза с приподнятыми внешними уголками. В них не было видно белков, лишь радужка цвета расплавленного золота, заполнившая всю глазницу. На этом сияющем фоне вертикальные зрачки смотрелись пугающе. Потерев в задумчивости острый подбородок, повелитель Неронга подошел к зеркалу, что располагалось справа от входной двери, заложил за спину одну когтистую руку, а другой провел по своему отражению.

– Хочешь не хочешь, знаешь не знаешь, – тихим голосом, в котором не было ничего похожего на потусторонний бас, проговорил мужчина, – что-то найдешь… но сперва потеряешь. – Улыбка лишь на миг скривила его рот, оголив ровный ряд чуть заостренных зубов. – Соплячка! – презрительно фыркнул гай Светлоликий, плотоядно облизав золотым языком того же цвета губы. Он весь, казалось, был создан из этого металла, и легкое свечение, исходящее от его фигуры, лишь усиливало сходство с ожившей статуей. – Маленькая глупая девчонка… Когда же все это закончится?!

Короткий вздох, сосредоточенный взгляд, взмах увенчанной длинными когтями руки и отрывистый кивок головы с качнувшимися волосами – и в следующее мгновенье его отражение превратилось в безликую рябь, которая быстро сменилась проступающим сквозь нее интерьером совсем другой комнаты. Щелкнув пальцами, повелитель шагнул в служившее порталом зеркало, как в открытую дверь, а оставшееся без хозяина помещение начало медленно меняться. Горящие факелы превратились в мерилитовые кристаллы, мрачные стены окрасились в обычный для нижнего города кремовый цвет и заиграли ненавязчивым декором, цепи завились причудливым узором, обрамляя тонкими змейками фонари, а осыпавшиеся части саркофага переместились на свои положенные места, создав иллюзию гробницы, которая вновь замерцала. Только ее хозяин уже давно был далеко отсюда.

Глава 6

Ох, и плохая это примета, когда черные коты… с неба падают.

Почему, интересно, волшебное перемещение вызвало чувство, будто меня наизнанку вывернуло? Из своего мира в этот я перешла, не испытав практически никаких неудобств. А сейчас словно в стиральной машинке прокрутилась. Или сия вибрация всегда одинакова, но размывается на пересекаемое расстояние? Очевидно, меня выкинуло не очень далеко от нижнего города, либо… рассматриваемая теория не верна. А гай Светлоликий просто таким своеобразным способом только что «дал пинка» своей нерадивой сейлин. Выпала я из проклятой воронки в каком-то темном саду. Грохнулась на мягкую и немного влажную землю, ощутимо приложившись копчиком обо что-то твердое. Ойкнув, пошарила рукой под собой и обнаружила декоративные камни, уложенные вокруг большой клумбы. Ну и цветочки заодно нащупала… изрядно вдавленные в грунт моими стараниями. Чудесно! Теперь меня вполне могут обвинить еще и в посягательстве на чью-то частную собственность.

Пытаясь подняться, ухватилась за тонкий ствол молодого деревца, едва не вырвав его с корнем, но, ощутив податливость выбранной опоры, вовремя разжала пальцы и… снова приземлилась на многострадальный цветник. Тихо чертыхнулась, стараясь не разбудить своей возней хозяев расположенного поблизости дома, потерла повторно ушибленное место и начала подниматься без помощи посторонних предметов. Ноги дрожали, каблуки утопали в рыхлой земле, почему-то устремляясь в ее недра под косым углом, что, естественно, не придавало мне устойчивости. Но я, героически совладав с широченным балахоном и увязшими в клумбе туфлями, все-таки встала. Немного подумав, нагнулась и принялась отряхивать одежду от грязи. За этим занятием меня и застал неизвестный «доброжелатель», опустивший на мой бедный затылок что-то увесистое. Оно резво спружинило и отлетело в сторону, а я, покачнувшись, повалилась на цветник, выставив вперед руки.