Карл Великий - Дитер Хэгерманн

После пасхальных праздников 780 года Карл вновь направился в Саксонию, чтобы «осуществить предписания», а также подготовить принятие административных мер. Монарх опять наведался в Эресбург, откуда продолжил путь к источникам на реке Липпе (приток Рейна), то есть в Липпспринге, где провел нечто вроде собора. Нам неизвестны в деталях его решения, однако с достаточной долей уверенности можно утверждать, что в центре внимания переговоров были вопросы миссионерской деятельности и восстановления подорванных структур. Вот что сообщают хроники из Лорша: «Так саксы отдались ему, а он принял от них заложников, как от вольных, так и от литов [полусвободных];…он разделил регион [patria] между епископами, священниками и аббатами, чтобы они совершали в закрепленных за ними регионах обряд крещения и занимались проповедничеством». Как и прежде, (принудительное) крещение предваряет просвещение в вере; страну, как уже сказано выше, вверяют под начало духовных пастырей в рамках своеобразного духовного шефства.

Одного из священников, на которого возложено выполнение миссионерской деятельности, мы уже знаем по его неповторимой истории жизни. Это Виллихед. После вступления в наследие Лебезина и по достижении первых успехов во Фрисландии, которые из-за опрометчивости учеников чуть было не стоили ему жизни, Карл привлек его на работы в только что заложенном винограднике в Саксонии. Местом деятельности Виллихеда стал округ (гау) Вихмодия, расположенный между нижним течением Везера и Эльбы. Виллихед принадлежит к числу тех аскетически настроенных, ищущих родные дали через покаянное паломничество англосаксов, образцами которых являлись Виллиброд и Винфрид-Бонифаций. Есть сведения, что Виллихед уже за несколько лет успел построить храмы в своей епархии и заполнить пастырские вакансии. Однако эти первоначальные успехи оказались по большей части перечеркнутыми в результате очередного восстания 782 года.

В то же время в Мюнстерланде заявил о себе аббат Бенрад, который, правда, вскоре вместе со своим братом Гильдегримом и с неким Гербертом (под именем Кастус) скрылся от мира в главном монастыре Запада — Монтекассино. Только миссионерская деятельность Луитгера после 785 года, также покинувшего Фрисландию по настоянию Карла, обеспечила распространению веры в Вестфалии надежную основу.

Между тем Карла не могли удовлетворить административные леры в некоторых частях Саксонии. Он продвинулся дальше до Эльбы, что объясняет передачу Вихмодии Виллихеду, и, согласно источникам, велел всем жителям округа бардов и многим «северным людям», населявшим земли по ту сторону Эльбы, совершить обряд крещения у селения по имени Орехам, распложенного на месте впадения Оре в Эльбу. Это еще одно доказательство того, каково было значение водных путей и их переплетений для средневековой системы коммуникаций, для власти, церкви и прежде его торговли. Рассказ об округе бардов, временном центре расселения лангобардов до или во время их перемещения в южном правлении, указывает одновременно на существование селения Бардовик, упоминаемого самое позднее в 805 году как пограничного форпоста, неподалеку от Эльбы.

Бардовик, возникший как миссионерский форпост, утратил свое первоначальное предназначение в качестве резиденции епископа в первой половине IX века. Видимо, на месте же обсуждались проблемы, касавшиеся как саксов, так и славян, то есть венедов, живших на другом берегу реки. Можно представить вероятность соглашения о моратории с этими швармами. В любом случае о более тесных отношениях речь не шла. Карл на десятилетия остановился перед этой «мокрой границей», хотя не мог не включать в политические расчеты явную неприязнь в отношении ободритов с вильцами.

По одному из свидетельств IX века, пленных и заложников Карл распределил по франкским монастырям не только для их надежной охраны, но и для того, чтобы воспитать из них священнослужителей и монахов, которые, сохраняя принадлежность к новообращенному народу, обеспечат лучшей с ним взаимопони мание в миссионерских целях. Создание так называемых миссионерских школ и впоследствии оставалось испытанным средством евангелизации.

ПОЛИТИКА КАРЛА В ОТНОШЕНИИ ИТАЛИИ И ТРЕБОВАНИЯ АДРИАНА I

Грамота для крайне важного монастыря Нонатула близ Модены, составленная по просьбе его аббата Ансельма во время военного похода против саксов, свидетельствует о серьезной вовлеченности Карла в политику, связанную с Италией. Уже в скором времени она поглотила весь его интерес.

Карл вернулся домой на землю франков в конце лета 780 года. О масштабных военных действиях речи не шло. Он в который уже раз останавливается в Вормсе, откуда вместе с супругой Гильдегардой, сыновьями Карломаном и Людовиком (Лотарь к тому времени уже скончался) отправляется в Италию для моления. В путешествии не участвуют первенцы короля — Пипин Горбун и Карл. Рождественские праздники монарх вместе со свитой отмечает в столице своего второго королевства — Павии.

15 марта 781 года епископ портового города Комачо, главного конкурента Венеции, получил для своих граждан торговую и таможенную привилегию. Не случайно жители жаловались, по их разумению, на ограниченные возможности товарооборота, особенно в Мантуе, где недавно в порту они были вынуждены платить пошлину размером 45 фунтов вместо обычных 30. Специально отправленные королем гонцы разобрались в сути дела, после чего «из сочувствия» снизили пошлину с 45 до прежних 30, к тому же определив сроки рассмотрения в суде поданных в этой связи исков. Франкский монарх проявлял все больший интерес к прогрессивному денежному хозяйству, а также к разветвленным торговым связям между разными зонами средиземноморского бассейна. Эти торговые отношения приносили королевству при были, значительно превосходившие доходы, которые севернее Альп давало преимущественно сельское хозяйство. Было бы правильно не упускать из виду этот преимущественно фискально-экономический фактор при рассмотрении затяжки исполнения королем данных церкви территориальных обещаний.

Отношение Карла к Адриану I оставалось не совсем ясным. Если после очередного и не раз торжественно повторенного и официально подтвержденного обещания Карла в крипте апостола Петра на Пасху 774 года Адриан надеялся не только на реституцию папских патримоний, но и делал ставку на заключенный двадатью годами раньше договор в Керси о реализации «максимальной программы» вдоль линии Люни — Монселиче, что вдобавок ко всему обеспечивало приращение земельной собственности и властного влияния в Сполето и Беневенто, то этим надеждам не суждено было исполниться.