Игра в реальность - Алексей Калугин

Я убрал ладонь и улыбнулся – смущенно и одновременно насмешливо, – чтобы сразу было понятно: то, что я собираюсь сказать, будет сказано не всерьез. Или не совсем всерьез.

– Ты ничего только что не видел? – спросил я, стараясь вложить в интонацию побольше самоиронии.

– Чего именно? – с серьезным видом переспросил Витька.

– Ну, только что… – Я провел по воздуху растопыренной пятерней, словно пытаясь поймать невидимую паутину, повисшую перед лицом. – Как будто что-то проскользнуло по воздуху.

– Нет, – уверенно покачал головой Витька. – Я ничего не видел.

– Значит, мне показалось, – смущенно улыбнулся я.

Витька безразлично пожал плечами.

– Это духи, – сказал Трепищев.

– Духи? – непонимающе посмотрел я на него.

– Это ваш дар, – добавил Трепищев, как будто мне это что-то объясняло.

Я чуть приподнял руки и потряс головой, словно пытаясь выгнать из ушей засевшую там примитивную мелодию.

– Еще раз, – снова обратился я к писателю. – О каком даре идет речь?

Трепищев приподнял бровь и посмотрел на меня так, словно в чем-то подозревал.

– Вам ничего не известно о вашем даре? – недоверчиво спросил он. Помедлив секунду, добавил: – Конечно, случается, что дар проявляется у человека уже в зрелом возрасте, но обычно к шестнадцати годам каждый, наделенный даром, уже стоит на учете.

– Не обращай на него внимания, Вадим, – мрачно буркнул Витька. – Анатоль любит повалять дурака. К тому же на нашу работу без особого дара не берут.

Я откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, стараясь включиться в новую реальность. Я уже знал по собственному опыту, что если мне удастся это сделать, то появятся и новые воспоминания, имеющие отношение к той жизни, которую прожил мой двойник до того, как я занял его место в данном варианте реальности.

Я добросовестно старался вспомнить хоть что-нибудь, но безрезультатно.

Я открыл глаза и снова увидел устремленные на меня взгляды писателя и Витьки. Если Трепищев смотрел на меня с любопытством, то Витька – с откровенной насмешкой.

– Выйдем. – Я взглядом указал Витьке на дверь. – Нужно поговорить.

Витька умехнулся, хлебнул пива и, поднявшись со своего места, не спеша направился в указанном направлении.

Выйдя следом за ним, я плотно прикрыл за собой дверь.

– Рассказывай, – приказал я ему. – О каком даре идет речь?

– Мы оказались в новом варианте реальности, – сообщил Витька.

– Это я уже успел заметить, – кивнул я.

– В этом мире каждый человек обладает теми или иными парапсихологическими способностями. У большинства они только в зачаточном состоянии. Те же, у кого дар развит в степени, допускающей его практическое использование, стоят на учете в Особом отделе ФСБ. Сокрытие своего особого дара расценивается как преступление, направленное на подрыв государственной безопасности.

– Откуда тебе это известно?

– Пока ты спал, я потрудился прочитать газеты, которые нашел в прихожей. Остальное объяснил мне писатель до того, как мы с ним поругались, приступив к обсуждению его трудов.

– У Трепищева тоже есть какой-то дар?

– Способность к пирокинезу в зачаточной форме. Он минут десять раздувал щеки, пока ему удалось зажечь взглядом спичку.

– А у меня что за дар?

– Судя по тому, что ты изобразил, – Витька, усмехнувшись, повторил мой жест, когда я пытался поймать в кулак пустоту, – у тебя способность общаться с душами умерших.

– Брось дурака валять, Витька. – Я скривил презрительную мину. – Сейчас не до шуток.

– А я и не шучу, – вполне серьезно ответил Витька. – Если не веришь, можешь сам попробовать.

– Каким образом?

– Тебе виднее, – пожал плечами Витька. – У меня нет твоего дара.

– А каким даром природа наделила тебя?

– Даром предвидения. Но, к сожалению, очень слабым. Нострадамуса из меня не получится, потому что я могу заглянуть в будущее всего на минуту-другую, не более того.

– И что же ты сейчас предвидишь? – с изрядной долей сомнения поинтересовался я.

– Например, то, что ты хочешь спросить, за кого нас теперь принимает Трепищев, – ответил Витька.

– Для этого не нужно быть пророком, – усмехнулся я.

– В таком случае можешь ни о чем меня не спрашивать.

Витька завел руки за спину и прислонился к дверному косяку.

– Ну? – спросил я, выждав несколько секунд.

– Что «ну»? – переспросил Витька.

– За кого принимает нас писатель?

– Он считает, что мы специальные агенты Особого отдела ФСБ, которые готовят секретную операцию по захвату группы наделенных особым даром нелегалов. Ситуация осложняется тем, что в эту группу входит несколько сильных телепатов, которые быстро вычисляют подосланных к ним агентов. Поэтому мы с тобой действуем под видом нелегалов, которые хотят присоединиться к группе.

– Что это за нелегалы?

– Как я уже сказал, все люди, наделенные особым даром, состоят на учете в Особом отделе ФСБ. Чекисты имеют право использовать их уникальные способности по собственному усмотрению. Но находятся и такие умники, которые считают, что человек сам волен распоряжаться своим даром, а обязательная постановка на учет есть не что иное, как нарушение прав человека. Как я понимаю, во всем цивилизованном мире дело именно так и обстоит. Там люди, наделенные особым даром, сами несут ответственность за свои неординарные способности. Контроль же государства за ними начинает осуществляться только в том случае, если человек использует свой дар в антиобщественных целях. Но мы, как обычно, во всем идем своим путем. У нас людей, уклоняющихся от постановки на учет, помещают в специальные клиники, где их накачивают наркотиками до состояния полной прострации. Те, кто этим занимается, полагают, что таким образом исключается возможность того, что здешние инакомыслящие смогут использовать свой дар во вред государству.

Я задумчиво почесал затылок.

– Здорово, да? – саркастически усмехнулся Витька.

– Смотря что ты имеешь в виду, – ответил я растерянно, потому что в этот момент перед глазами у меня промелькнула еще пара стекловидных «головастиков», которые, как выясняется, были душами умерших.

Должно быть, Витька заметил движение моих зрачков.

– Опять? – спросил он.

Я молча кивнул.

– На что это похоже? – поинтересовался Витька.

– На головастиков из жидкого стекла, – ответил я.

Витька удивленно вскинул брови, но ничего не сказал.

– А ты думал, что передо мной порхают ангелы в белых одеждах? – почему-то раздраженно осведомился я.

Похоже, частые перемещения из одного варианта реальности в другой, когда не успеваешь привыкнуть к тому, что тебя окружает, а уже пора принимать новые правила игры, плохо сказывались на нервах. Меня выводило из равновесия не столько поведение Витьки, сколько то, что я не узнавал самого себя. А мои парапсихологические способности и вовсе меня пугали. Мне проще было думать, что то и дело мелькающие у меня перед глазами стекловидные тела являются обманом зрения, вызванным избыточным кровяным давлением в глазном дне, нежели считать их душами умерших.