Свора - Зов крови - Юлия Колесникова

— Я вернусь вечером, — обратилась к нему я, а Калеб просто кивнул. Он не собирался меня останавливать, и все же ему было неприятно, что я сейчас ухожу. Да уж — мы могли провести целый день вдвоем, а я меняю это на разборки между членами своей семьи и друзьями.

Поцеловал он меня почти холодно, совсем как добрый знакомый, и я ушла из его дома с чувством неудовлетворенности, словно меня лишили чего-то драгоценного. Так что теперь Ева просто обязана отвечать на мои вопросы кристально чисто!

Я завалилась в дом Евы без стука, почему-то для меня это стало нормой. А может я так поступала, потому что так же делала Бет. В доме пахло свежей выпечкой… и просто уютом. Повсюду царил порядок, и тот английский дух, который можно было увидеть в старых английских фильмах. Все это дерево, украшающее панели, а не защищающее стены, отполированное временем и теплом от камина в зимние вечера. На стенах поверх панелей висели фарфоровые тарелочки, но без кошек, а с видами городов, кружевные салфетки на подголовниках, и старинное серебро на столике, говорящее намного больше о своих хозяевах, чем они могли бы подумать. Дом Евы представлял собой уют и традиции старого семейства, но вовсе не чопорного. Несколько книг в потрепанной оправе оставленные бабушкой Евы, лежали там уже довольно давно. Гостиная пустовала, но с кухни доносились звуки работы, сопровождающиеся пыхтениями и тихими разговорами Евы, очевидно с самой же собой, так как на улице нигде не было видно велосипеда бабушки Евы. Тихая монотонная музыка, доносящаяся со старого радиоприемника, с неизменимым звуком сочилась и дополняла общую обстановку — вот за что я любила дом Евы — там никогда ничего не менялось. Все оставалось как всегда. Мне этого сейчас очень не хватало, после того как много всего произошло в моей жизни.

— Я принесла печенье. — мои негромкие слова заставили Еву подскочить на месте и она чудом не уронила противень с кексами на пол.

— Да что это такое с вами — подкрадываетесь все как призраки! — в сердцах вскрикнула Ева, и тут же сунула в рот палец — видимо обожглась, когда я неожиданно нагрянула.

— Ты о чем? То как я хлопнула дверью, могло бы и мертвого разбудить.

Ева досадливо скривилась. Она изменилась за последнее время, и это были единственные изменения, которые мне нравились. Ева значительно похудела — не знаю было ли это вызвано их треугольником с моим дядей и Гремом, или просто Ева решила поменять имидж. Но ей очень шло — лицо стало тоньше, и на нем почти как на картинке сверкали зеленые глаза, обрамленные темной бахромой ресниц. Кожа светилась, словно никогда не знала прикосновения солнечных лучей, а волосы — волосы как всегда безупречной густой волной спускались почти до самой талии — мед и полированное дерево, все это сплеталось в ее волосах. Разве стоило удивляться, что даже Прат оценил ее внешность, она была безупречна. Не удивительно, почему Бет так ревновала в последнее время меня к Еве — Ева стала красивее ее, за нее боролись мужчины, и я к тому же много времени в разговорах с Бет уделяла Еве. Не могла же я так просто объяснить Бет, почему волнуюсь за Еву, и меня это тревожило.

— Да уж, прости. Наверное, я слишком увлеклась этими кексами.

Я села за старый дубовый стол, поверхность которого была сильно исперещена глубокими бороздами, и все же оставалась чистой, неизменно чистой, но давно уже не гладкой, как в начале своего существования. По нему разводами была рассыпана мука, и лежало несколько скорлупок от яиц — Ева готовила, и об этом на кухне говорило многое. Например, и сама Ева, чей передник весь усеяли комки теста и повидла. Картинка уюта и покоя. Картинка-мечта. И о ней сейчас мечтали двое. И именно потому я тут.

— Так как на счет печенья и чая? Мне нужно с тобой поговорить.

Ева ответила мне печальным взглядом. Разговоры это было не то, что она сейчас хотела, но мое лицо говорило об упрямом желании именно поговорить.

— Я догадывалась, что скоро начнутся разговоры. Прат меня предупредил.

Со свистом втянув в себя воздух, я еле удержалась, чтобы не сказать что-нибудь эдакого про Прата. Вот гад, все-таки придумал, как бы меня устранить, видимо наплел ей с три короба, что я захочу их разлучить или еще что-либо такое животрепещущее. Мне вовсе не понравилась та роль, что мне отвел во всей этой истории Прат — и нужно будет с ним еще поквитаться.

— Как интересно! Сначала чай — а потом разговор.

Но так не получилось — Ева сама начала рассказывать первая, видимо ей действительно нужно было с кем-то поделиться тем, что происходит, но до сих пор она и сама об этом не догадывалась.

— Ты знаешь, Прат ведь мне сначала вовсе не понравился — такой заносчивый, лебезит с Сеттервин, косо смотрит на Калеба,…а потом я случайно встретила его в Лутоне.

Я не удержалась и хмыкнула. Ева покраснела под моим взглядом. Неужели она такая глупая, что поверила будто бы случайно?

— Ну, хорошо, я тут же поняла что не случайно, но он был мил, сводил меня в местное кафе. Даже не помню, когда в последний раз чувствовала себя так хорошо в компании мужчины!

— В ту неделю, когда нас не было с Калебом, — напомнила я ей.

Ева в этот раз стала просто пунцовой и на ее лице я увидела следы подавляемого горя. Я почувствовала себя виноватой. Да кто я такая чтобы лезть ей в душу? Я ужаснулась самой же себе.

— Прости, это конечно не мое дело, просто ты не знаешь Прата…он хищник…его интересует процесс охоты, игра, и главное — соперник! Что же ты делаешь, ты же любишь Грема!

Она покраснела, смутилась и торопливо продолжила:

— Да, я люблю Грема, но мне нравиться и Прат. И что теперь делать? В прошлом году я не была нужна никому. А сегодня через меня сорятся сразу же двое прекрасных мужчин.

Я непонимающе покачала головой. Что-то в ее словах меня задело.

— Ты что заставляешь таким способом ревновать Грема?! — я была так удивленна, что у меня больше не нашлось слов, чтобы сказать еще что-то Еве. Я смотрела во все глаза на нее — моего старого хорошо друга, скромного и надежного, всегда в себе, всегда спокойную, и вдруг поняла, как же я ее недооценивала.

— Прошу не смотри на меня так, — простонала Еву, — словно я какая-то мошенница. Неужели я такой плохой человек?

Я улыбнулась. Глупо, словно мне только что выдали метлу и попросили идти летом выгребать снег.

— Да нет, наоборот, я восхищаюсь! Я-то думала…

Я затихла. Ну что я могла сказать Еве. Я просто посчитала ее глупой и наивной, а она оказалась намного прозорливее.

— Просто, в любом случае, что бы там не придумала, я хочу, чтобы ты знала каков Прат на самом деле. Ему нельзя верить, чтобы он тебе не плел. Прат никогда никого не любил…ну кроме нас. Девушки для него просто пушечное мясо.