Джеймс Поттер и Зал Пересечения Старейших - Джордж Липперт

— Я извиняюсь, — сказала Табита, и на ее лице действительно отразилась жалость. — Я знаю, ты веришь, что это правда, Джеймс.

Профессор Франклин встал и вышел вперед, но Джеймс закричал прежде, чем Франклин заговорил.

— Мой отец убил твоего великого героя, — выкрикнул он, его зрение туманилось из-за неистовой ярости. — Монстр пытался убить отца дважды, второй раз потому что отец сам отдал ему себя. Ваш великий спаситель был монстром и мой отец окончательно победил его!

— Твой отец, — громко и непреклонно заявила Табита, — был посредственным волшебником с хорошим пиаром в департаменте. Если бы не тот факт, что он был окружен волшебниками более великими, чем он сам, на каждом шагу, мы бы даже не знали его имени на сегодняшний день.

Толпа снова взорвалась, поток злости и криков заполнил пространство, как котел. На сцене грохнуло. Джеймс посмотрел и увидел Ральфа, который еще не говорил, он вскочил, опрокинув свой стул. Табита обернулась и посмотрела на него, их глаза встретились на секунду. «Сядь» произнесла она одними губами, в ее глазах была злость. Ральф вернул ей свирепый взгляд, затем решительно развернулся и покинул сцену. Джеймс видел это, и даже в разгар своих страданий и страха, в почти восставшей толпе, его сердце радовалось.

Не было смысла продолжать дебаты дальше. Директриса МакГонагалл присоединилась к профессору Флитвику на сцене и два вспышки красного света из их волшебных палочек восстановили порядок в Амфитеатре. Без долгих вступлений директриса велела всем студентам немедленно вернуться в свои общие комнаты. Ее лицо было суровым и очень бледным. Толпа, бормоча и ворча, потянулась через арку обратно к замку. Джеймс увидел Ральфа, пробивающегося к нему через толпу. Он отошел в сторону, чтобы крупный мальчик догнал его.

— Я не могу так больше, — сказал Ральф Джеймсу тихим голосом, опустив глаза. — Прости меня за ее ужасные глупые речи. Можешь продолжать ненавидеть меня, если хочешь, но я больше не могу придерживаться нелепого пути Прогрессивного Элемента. Я действительно ничего не знал о происходящем, за исключением того, что они провели немалую работу, чтобы сделать его таким… таким политическим.

Джеймс не смог удержаться от улыбки.

— Ральф, ты действительно славный парень. Я просто не могу ненавидеть тебя. Я должен извиниться перед тобой.

— Ладно, давай займемся извинениями позже, хорошо? — сказал Ральф, продолжая путь под аркой, в то время как Джеймс последовал за ним. — А сейчас я просто хочу убраться отсюда и побыстрее. Табита Корсика уничтожает меня взглядом с тех пор, как я покинул сцену. Кроме того, Зейн сказал, что Тед пригласил меня перекантоваться в вашей общей гостиной. Ему очень хочется позлорадствовать по поводу того, что мы переманили члена команды Б.

— Это тебя не беспокоит? — спросил Джеймс.

— О нет, — ответил Ральф, пожав плечами, — оно того стоит. У Гриффиндорцев лучше закуски.

Глава 10. Каникулы на Площади Гриммо

На следующий понедельник Джеймс, Зейн и Ральф стояли возле класса Продвинутой Трансфигурации, которую преподавала Директриса МакГонагалл, и ждали, пока последний из студентов не покинет аудиторию, а она не начнет собирать вещи.

— Давайте входите уже, — сказала она, даже не взглянув на мальчиков. — Хватит прятаться за дверью как стервятники. Чем могу помочь?

— Госпожа Директриса, — осторожно проговорил Джеймс, — мы хотели бы поговорить с вами о дебатах.

— Что, прямо сейчас? — спросила она, некоторое время пристально глядя на Джеймса, затем повесила сумку на плечо. — Не могу понять, почему? Чем скорее мы забудем об этом провале, тем лучше.

Мальчики последовали за Директрисой, когда она направилась к двери.

— Но никто не забыл об этом, Госпожа Директриса, — быстро проговорил Джеймс. — Об этом говорят повсюду вот уже все выходные. Люди действительно взбудоражены. Вчера во дворе дело почти дошло до драки, когда Маструм Джевелл услышал, как Ривис МакМиллан назвал Табиту Корсику лживой идиоткой. Если бы поблизости случайно не проходил Профессор Долгопупс, Маструм, возможно, убил бы Ривиса.

— Это школа, мистер Поттер, и школа, в ее самой простой форме, это место, где собираются молодые люди. Молодые люди время от времени склонны к размолвкам. Именно по этим причинам Хогвартс прибегает к помощи мистера Филча.

— Это была не просто размолвка, — сказал Ральф, выходя в коридор за Директрисой, — они были по-настоящему безумны. Ненормально безумны, если вы понимаете, что я имею в виду. Люди потеряли контроль во всем этом деле.

— Значит, как верно заметил мистер Поттер, счастье, что профессор Долгопупс был неподалеку. Я не понимаю, почему это так вас волнует.

Зейну приходилось бежать, чтобы не отставать от шага директрисы.

— Ну, дело в том, что нам просто интересно, почему вы позволяете всему этому продолжаться? Я имею в виду, вы же были на месте Битвы. Вы знаете, каким был этот парень Волан-де-морт. Вы бы могли просто рассказать об этом, поставив Табиту на свое место — это было бы правильно…

Внезапно МакГонагалл резко остановилась, заставив ребят затормозить возле нее.

— Позвольте спросить, что вы трое хотите, чтобы я сделала? — сказала она, понижая голос и пристально разглядывая каждого из них. — Правда о Темном Лорде и о его последователях была известна в течение тридцати лет с тех пор, как он убил ваших дедушку и бабушку, мистер Поттер. Вы полагаете, что мое повторное заявление развеет ревизионистские взгляды толпы, которые существуют не только в этой школе, но и во всем мире? Ммм?

Ее глаза напоминали бриллиантовые осколки, когда директрисса посмотрела на них. Джеймс вдруг понял, что дебаты взволновали ее намного больше, нежели им показалось.

— И даже если я вызову мисс Корсику в свой кабинет и строжайше запрещу ей распространять эту ложь и перевирание фактов… Неужели вы всерьез предполагаете, что «Прогрессивный Элемент» так просто сдастся? Как вы думаете, сколько времени пройдет до того, как в «Ежедневном Пророке» появится статья о том, что администрация Хогвартса под руководством Департамента Мракоборцев пытается задушить «свободный обмен мнениями на территории школы»?

Джеймс был поражен. Он ведь был убежден, что Директриса просто потакает Табите Корсике по непонятной причине, позволяя той продолжать свою деятельность. Для него стало откровением, что МакГонагалл не могла, по сути, решить эту проблему, не ухудшая ситуации.

— Так что же нам делать, мэм? — спросил Джеймс.

— Нам? — переспросила МакГонагалл, вскинув брови. — Мой дорогой Джеймс, сознаюсь, что вы изумляете и поражаете меня. Несмотря на то, что вам может казаться, будущее магического мира, на самом деле, не лежит на плечах вас и двоих ваших друзей.

Увидев выражение досады на его лице, она подарила ему одну из своих редких улыбок. Она немного наклонилась, чтобы говорить более доверительно, обращаясь ко всем трем мальчикам.

— Оживлять воспоминания о Темном лорде непростое дело для тех из нас, кто хоть раз сталкивался с ним вживую. Это каприз непостоянного мнения простого народа и, как это ни раздражающе, это пройдет. Между тем, вы трое можете посещать лекции, делать домашнее задание и продолжать быть умными и сильными сердцем мальчиками, какими вы, очевидно, являетесь. И если кто-нибудь рядом с вами попытается сказать, что Том Реддл был лучшим человеком, чем Гарри Поттер, у вас есть мое разрешение, даже мой приказ — превратить его тыквенный сок в тухлую воду.

Она серьезно обвела взглядом мальчиков, одного за другим.

— Просто скажите им, что я велела вам практиковать это особое заклинание. Ясно?

Зейн и Ральф ухмыльнулись друг другу. Джеймс вздохнул. МакГонагалл коротко кивнула, выпрямилась и бодро продолжила свой путь. После пяти шагов она обернулась.

— И, мальчики?

— Да, мэм? — сказал Зейн.

— Два резких взмаха и слово «Нургламониас». Акцент на первый и третий слог.

— Да, мэм! — ответил Зейн, ухмыляясь.

Учебный год перевалил через осень, приблизились зимние каникулы. Футбольное поле покрылось ковром из листьев, шуршащих и разлетающихся под ногами Маггловской Учебной команды профессора Карри. Неофициальный футбольный турнир закончился победой команды Джеймса. Джеймс лично забил победный гол, третий за день вратарю Хоресу Бирчу, гремлину из Когтеврана. Его команда собралась вокруг Джеймса, прыгая и крича, словно они только что выиграли Кубок школы. На самом деле, команда победившего факультета получала от профессора Карри сто очков, что было лучшим призом, какой она могла предложить. Команда окружила Джеймса, подняла его к себе на плечи и понесла во внутренний двор школы, словно он только что вернулся, одолев дракона. Он широко улыбался, его щеки раскраснелись на холодном осеннем ветру, а настроение было лучше, чем в течение всего предыдущего года.