Её вина - Анна Джолос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что это ещё за новости? Почему не поделился со мной? Вот ведь странности. Когда она приходила? Зачем?
– Галина Юрьевна, – стреляю недовольным взглядом в её сторону. – Что ж вы-то мне ничего не сказали?
– Так я думала, что Максим… – пожимает плечами и косится на сына.
Думала она…
– Ну вот что, – встаю и отхожу к окну. – Пусть эта семейка и правда вам всё оплачивает. Нечего…
– Ты меня не услышала, Оля? — чеканит холодно.
– Послушай, – складываю руки на груди. – Только не перебивай. Давай рассуждать здраво. Она тебя сбила? Сбила. Она виновата? Виновата. Наказание не понесла? Не понесла. Так пусть хоть как-то грешок свой покроет. Это будет честно. Верно я говорю, Галина Юрьевна?
Ну же, поддержи меня! Стоит уши развесила.
– Верно, Оленька, верно, – соглашается та, когда ловит мой красноречивый взгляд.
– Мне от них ничего не нужно. Можешь ты это понять или нет? – повторяет Максим.
Вот же заладил!
– А не надо голос на меня повышать! Я не для того сюда пришла в ночь.
– Так не приходила бы! – бросает в ответ, укладываясь на подушку.
– Неблагодарный ты, Громов! – качаю головой. – Я ему и пирог испекла, и развлекаю его сижу! А мне, между прочим, завтра на работу!
– Я не просил тебя об этом! – заявляет мне он.
– Ну знаешь…
У меня прямо-таки слов нет.
– Развлекает она… – насмешливо фыркает. – Чиповский твой – пытка адская. Я эту чушь слушал только чтоб ты опять не надулась.
Нет ну это ни в какие ворота…
Мать Максима спешит ретироваться. Почувствовала, что запахло жареным. Нет бы помочь мне, чтобы грамотно парня вдвоём приструнить! А то, я смотрю, совсем она его разбаловала.
– Нельзя так, Максим, – складываю ноутбук в сумку. – Все только и делают, что пекутся о тебе, а ты…
– Оль, вызывай такси и езжай домой, – вздыхает устало. – И вообще, я против, чтобы ты приезжала так поздно.
– Не надо думать, что тяжело только тебе, – игнорирую я его слова. – Для нас это тоже то ещё испытание, – резко застёгиваю молнию.
– Особенно для тебя, – произносит он тихо, но я всё же слышу.
Оборачиваюсь и прищуриваюсь.
– Что? – бровь взлетает вверх. Издевается.
– Какой ты всё-таки…
– А что я не так сказал? – с ходу пылит он. – Управилась. Решила она, что здесь мне будет лучше! Не посоветовалась со мной даже!
– Может хватит уже? Причём тут вообще это?
Прям больная тема для него. Никак не успокоится.
– Притом. Не надо мне тут про испытания заливать! Ты видишь меня по часу в день. И то не всегда. В прошлые выходные вообще уехала на дачу! – предъявляет он мне.
Просто поражаюсь этому человеку.
– Ну извини, что не могу взять и всё бросить, лишь бы двадцать четыре на семь сидеть у твоей кровати! – срываюсь в истерику.
– Господи, оставьте меня в покое! – злится всё сильнее.
– Да с радостью! – вскакиваю с постели как ужаленная.
Обидно до глубины души. Стараешься для него, наизнанку иной раз выворачиваешься – а слова доброго в ответ не услышишь!
– Думаешь, я ничего не понял, Оль? Не понял, что ты возиться со мной не захотела? – произносит с ядовитой горечью в голосе.
– Чего? – разворачиваюсь, хотя уже почти дошла до двери. – Да как у тебя язык поворачивается такое говорить?
И смотрит так… Как будто я в чём-то перед ним виновата.
– Ну а что, – хмыкает он. – Разве не так?
– Вообще не так! – горячо оправдываюсь я. – Как раз-таки о тебе я и думала в первую очередь! В твоём случае уход нужен, постоянный присмотр.
– Не начинай опять эту шарманку! Чушь и отговорки! Я тебе не ребёнок!
Завёлся ни на шутку. Глаза прямо-таки сверкают молниями. Не то от гнева, не то от обиды. Никак простить мне не может, что я его у матери оставила.
А какой ещё у меня был выход?
– Не ребёнок, но ведёшь себя именно так, – не могу смолчать.
– Всё иди, Оль. Спасибо, что накормила и «развлекла». Низкий поклон тебе, прости за потраченное время!
Ненавижу, когда он начинает вести себя вот так.
– Действительно подумал бы о нас! А вдруг эти твои игры и впрямь могут стоить ноги?! Что тогда, Громов? М? – кричу, уже не сдерживаясь.
Ну потому как довёл! Точка кипения! Я ж ведь тоже не железная, терпеть его капризы.
– Тебе-то что? – ещё и хватает наглости ухмыляться. – Найдёшь себе другого, целого и невредимого!
– Да как тебе не стыдно? – по щекам льются слёзы. – Эта авария подкосила всех нас! Свадьба была запланирована, а тут такое!
– Ах, вот оно что… – улыбается криво. – Ты поэтому так убиваешься, Оль? Или тебе денег жалко потраченных?
– Дурак!
Хватаю свою сумку и бегу оттуда прочь. Я не намерена терпеть это.Неблагодарный!
От души хлопаю дверью.
– Ой, Оленька, ты уже уходишь? – в прихожей появляется его мать.
Она вот тоже сейчас раздражает донельзя.
– Да, ухожу! – натягиваю туфлю на отёкшую ногу. – Ваш сын иной раз просто невыносим!
– Хватит жаловаться на меня, я всё слышу! – из своей комнаты подаёт голос Максим.
– Рррр, – аж трясёт!
Я так зла на него. Много чего сказала бы, но понимаю, что надо сдержаться. Провоцирует ведь нарочно.
И чего
