Возвращение в Чарлстон - Александра Риплей

И еще она была очень благодарна матери за поездку. Несмотря на шляпу, чулки и перчатки, несмотря на мучения с веснушками и на эксперименты с волосами, ей было очень хорошо в горах. И впервые в жизни мать все свое внимание уделяла ей, и только ей. Гарден скучала по Пегги, когда ее вспоминала, но это было не так уж часто. А когда вспоминала Стюарта, то иногда плакала. Но с ней была ее мать, и, когда Гарден удавалось доставить ей радость, это заменяло девочке радость общения с сестрой и братом.

А Маргарет, несомненно, была счастлива. До этого она выглядела поникшей и какой-то отстраненной, почти отсутствующей, как и должна выглядеть мать, носящая траур по сыну. И она искренне скорбела о Стюарте. Но она была однодумкой, и теперь все ее мысли сосредоточились на новом предмете – на обтесывании Гарден. Теперь она днем и ночью грезила об одном – о будущем успехе дочери. Она была всецело поглощена этими мыслями, и прошлое для нее быстро отступало в тень. А время, свободное от работы над Гарден, вдруг оказалось заполненным, причем самым приятным для Маргарет образом. Светские дамы стали добиваться ее внимания.

33

Маргарет Трэдд была неумной женщиной, но простодушной она не была. Она прекрасно понимала, что интерес к ней, внезапно проснувшийся у Каролины Рэгг, был подогрет именно слухами о свалившемся на Маргарет богатстве. Каролина захлебывалась воспоминаниями об их детской дружбе и сахарным голосом соболезновала Маргарет «в ее трагической утрате». Она была так же фальшива, как ее смех. Но она была, и Маргарет это помнила, хозяйкой одного из лучших домов в городе. Самый узкий, самый избранный круг открывался для Маргарет.

Маргарет тепло откликнулась на внимание Каролины Рэгг. Обе матери стали поощрять дружбу своих дочерей – Гарден и Уэнтворт.

А девочки не нуждались в их поощрении. Они с самого начала были в восторге друг от друга. Уэнтворт умела ездить на велосипеде без рук. А Гарден умела плеваться.

– Мама, – говорила Гарден, и в голосе у нее звучало счастье, – как я рада, что познакомилась с Уэнтворт. Она моя самая лучшая подруга на свете.

– Ну и прекрасно. Уэнтворт может оказаться тебе полезной. На будущий год ты пойдешь в частную школу, в Эшли-холл. Уэнтворт уже там учится, она тебя со всеми и познакомит.

– Эшли-холл? – Сердце у Гарден ушло в пятки. Уэнтворт жаловалась ей, как в этой школе трудно учиться. Потом Гарден приободрилась. Уэнтворт рассказывала, сколько там разных интересных вещей. Там будут уроки тенниса. И бассейн!

Занятия начались в первый понедельник октября. Им предшествовала церемония приема и знакомства со школой, которая состоялась в воскресенье после обеда. Родителям на ней присутствовать не полагалось. В воскресенье Маргарет столько хлопотала над волосами и одеждой Гарден, что девочка поняла: ее ждет чрезвычайно важное событие. А она и без того нервничала от мысли, что ей предстоит войти в комнату, полную незнакомых девиц. И возбуждение матери довело Гарден до того, что у нее разболелся желудок. Поэтому она начала не только нервничать, но и бояться. До сих пор Гарден не знала, что значит болеть, она, кажется, даже никогда не простужалась. Впервые ощутив тошноту и спазмы, она очень испугалась и подумала, что умирает.

Маргарет решительно отмела все ее жалобы:

– Не раздражай меня, Гарден. Ты отдыхала уже достаточно долго. Давай-ка надевай быстрее шляпу. Занзи тебя проводит, она уже ждет.

Трамвай был битком набит, и Гарден пришлось стоять. Вагон потряхивало на ходу, и девочка почувствовала себя еще хуже. Но, проехав несколько кварталов, сосредоточилась на том, чтобы не потерять равновесие, и боль прошла.

Гарден и Занзи вышли из трамвая прямо напротив школы.

– Занзи, смотри, – воскликнула Гарден, – это похоже на парк!

Школа Эшли-холл размещалась в великолепном георгианском особняке, окруженном широкими газонами с множеством кустов и деревьев. Главное здание не выходило прямо на улицу, его фасад почти скрывала крона огромного, древнего, зеленого, обросшего густым мхом дуба. От мостовой территорию школы отделяла кованая решетка. В ней были ворота и калитка. От калитки шла прямая тропинка для пешеходов, а от ворот – дорога для карет, она описывала изящную дугу, прежде чем слиться с тропинкой у самого входа в дом. На полукруглом островке газона, образованном двумя дорожками, стоял, гордо вскинув голову, железный олень и надменно смотрел на проходящих своими пустыми, металлическими глазами.

– Как ты думаешь, Занзи, можно его потрогать?

– Я думаю, ты опоздаешь, если не пойдешь быстрее. Я буду ждать тебя здесь.

Гарден ссутулилась, потом вспомнила, что мама велела этого не делать, и постаралась расслабиться. Она повернула шарообразную медную ручку, открыла калитку и вошла. Приблизившись к дому, Гарден замедлила шаг. Дом произвел на нее сильное впечатление. Все в нем, казалось, устремлялось вверх. На первом этаже был зимний сад, над ним, на уровне второго этажа, была расположена широкая крытая галерея. Две пары ионических колонн возносились над ней, поддерживая высокий треугольный фронтон. На нем блестело огромное стрельчатое окно, заостренный верх которого смотрел прямо на конек фронтона. Боковые окна были той же формы, но меньшего размера.

Гарден посмотрела на это великолепие, сглотнула слюну и прошла между пальмами в кадках сперва в зимний сад, а потом, поднявшись на две ступеньки вверх, в холл.

– Ох, – выдохнула она.

Перед ней была лестница. Динамично устремляясь по спирали вверх, она, казалось, парила в воздухе.

– Доброе утро, – раздался голос справа от девочки. Гарден увидела, что на нее с улыбкой смотрит какая-то дама.

– Простите, пожалуйста, – обратилась к ней Гарден, – а как держатся эти ступени? Они висят в воздухе, как заколдованные.

Дама кивнула:

– И в самом деле, как заколдованные. И это, действительно, своего рода волшебство. Сейчас таких лестниц не умеют строить. Этому дому уже сто лет.

– А вы не боитесь, что она рухнет?

– Нет. Подумай минуточку. Если она не падала целых сто лет, с чего бы ей обрушиться именно сейчас? – Дама дотронулась до руки Гарден. – Ты же видишь, какие здесь мощные ступени. Иди наверх спокойно. Когда дойдешь до конца, свернешь налево, в гостиную; там и принимают новеньких.

Гарден застенчиво улыбнулась. Ей понравился и бодрый голос дамы, и ее приветливость. Гарден предпочла бы остаться здесь, с этой дамой, а не идти наверх к незнакомым людям.

– Меня зовут Гарден, – сказала девочка.

– Я так и подумала. А меня зовут мисс Эмерсон, Гарден. Я ваша учительница английского. Но ты пришла последней, и тебе надо торопиться наверх. Тебя все ждут. И сделаешь ты вот что. У входа в гостиную ты увидишь приятную даму с темно-рыжими волосами. Это мисс Мэри Мак-Би, она директор Эшли-холл. Ты подойдешь к ней и скажешь: «Здравствуйте, мисс Мак-Би. Меня зовут Гарден Трэдд». Она пожмет тебе руку, а потом отведет в гостиную и представит остальным девочкам.