Улиткин Дол - Елена Трещинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я чувствую, что… после целой жизни ошибок и ужасной боли, перед нами сейчас не пропасть. А?
Яша глубоко вздохнул и ясно понял, что у него с этой девушкой очень много совпадений в ощущениях, и то, что она сказала, напоминает… новый старт в бесконечность. Радость нового свойства охватила его, он вскочил, не выпуская руку Махи, и потянул её от обрыва:
– Если бабочка чихнула, надо быть серьёзнее. Пошли! Есть тяга!
– Куда? – Маха включилась в ритм, заструившийся вокруг них.
– Туда. Бежим! – И Яша с Махой побежали по тропинке вглубь леса.
Впереди им слышались голоса их Проводников, Тузика и Сентября, деревья попадались всё крупнее, а трава под ногами мягче и гуще. Наконец, они выскочили на полянку, с которой открылся дивный вид на какую-то зелёную долину между горными скалами, сплошь покрытыми лесом. Где-то рядом они услышали шум водопада. Неожиданно из кустов на тропку вылез Туз, а над ним вспорхнул ярко синий попугай.
Прокашлявшись, Сентябрь заключил путешествие:
– Извини, тут ты сам должен кое-что додумать.
Тузик согласно кивнул.
Яша очнулся утром в кровати. Ему показалось, что разбудил его настойчивый солнечный зайчик.
– Зачем же ты такой сон прервал, а? – зевнул с досадой Яша.
Но тут до него дошло. По методике Школы Дола надо было намеренно создавать мечты, строить планы, строить свою жизнь с помощью намерений! Значит, он, Яша, не выразил намерение… А как понять своё сокровенное?
В следующий ночной поход в Школу Яша, не раздумывая, влетел на порог Дома Красной Герани, вбежал в Библиотеку и сразу обнаружил себя в голубом колодце с огоньками. Он протянул сложенные лодочкой ладони и сказал:
– Счастье.
В тот же миг в ладони его загорелся золотистый щекотливый огонёк. Он повлёк Яшу по одной из лесенок вверх, остановившись на какой-то площадке. Теперь над ладонями вместо огонька парила книга, которая раскрылась сама собой и Яша прочёл:
«Счастье – это временные миги на Доске, организованные эго, по запросам желаний человека. Если есть недовольство, ощущение нехватки чего-либо – это как чёрная дыра, и состояние «счастья» туда утекает. Это не постоянное чувство. Радость же – это постоянная полнота, ощущение совершенства и гармонии. Это чувство божественно, им владеют с рождения все дети, любая маргаритка, лебедь, сойка или лев. Итак, это состояние – божественная чистая радость бытия в гармонии – и есть вечно искомый Грааль, дело каждого, самостоятельная работа каждого рыцаря Парсифаля. Никто другой давать вам это не обязан. И только небольшой частью её являются высокие любовные отношения на Доске.»
Книжка захлопнулась, и Яша сорвался с места. Он бежал, не разбирая пути, через голубое и зелёное, по травам, сквозь туман и вспархивающие стаи птиц, пока не очутился вновь у Пропасти Желаний. Он упал на колени, потому что какое-то неведомое тяжёлое чувство давило его, придавливало книзу. Оно было знакомым, давно забытым и манило какой-то опасной сладостью. И он ясно почувствовал, что ему надо немедленно и навсегда избавиться от этого тяжкого груза!
Впереди колыхалась прохладой безмолвная Пропасть. Он стал вспоминать молитву, хотя бы одну молитву во славу Любви!.. Но в голову приходили, как прибой, религиозные молитвы, и все они уничижали понятие Любви, а любовь мужчин и женщин вовсе поносили и клеймили!..
Но тут, словно вспышкой, охватился Яша последними словами молитвы Иакова: «… Да пребудет на Земле Любовь во веки веков!»
«Конечно так! Не надо опять делить любовь на темы и части, она – Божественна, Дар Божий, а потому не может существовать частями!.. Для одного человека, или по одному поводу или желанию, да, да, точно… она – цельна. Всё остальное – иллюзия. Да пребудет Любовь во веки веков…»
Так, стоя у Пропасти на коленях, Яша, просыпаясь в Москве, ещё видел себя на траве Дола.
В коридоре слышались какие-то звуки, дверь открылась, и обычный день вошёл в комнату. Приехала мама Марина, опять без Саввы, уселась около Яши в кресло и начала препираться с Барсуком. Яша, пребывая ещё в другом мире, включался в разговор родителей фрагментами. Он услышал:
– И чем вы отличаетесь от других? – мама Марина пылала гневом и спесью.
– Ничем, просто жизнь видим иначе, – с лёгкой усмешкой отвечал Барсук. – Вы видите, только как растут цены, а мы видим, как растут ценности. И цветы. Да и ещё мы соблюдаем Законы Жизни.
– А у неё есть законы? – кивнула Марина с вызовом.
– Конечно, есть. Это такие повторения в информации опыта. Усвоил – двигаешься дальше. Если нет – будешь жевать это, пока не включишь сознание и не заметишь закономерность. Всё очень здорово устроено!
– А сознание вроде лампочки – с включателем? – Маринино раздражение нарастало.
– Сознание – это личное дело каждого. Надо – включай. А нет – спи, твоё право.
– Так мы – типа спящие?
– Что тут у вас опять происходит? – подал голос Яша.
– Помнишь, Яш, я тебе сто раз говорила, что у него в голове – полный набор для психушки? – мама смотрела на сына невидящими глазами-гайками.
Яша посмотрел на Барсука, а тот встал и засобирался:
– Мне же на работу. Гулять тебя в семь часов спустит байкер, а я в восемь заберу. Пока, старичок, – две ладони хлопнули друг в друга, и дверь за Барсуком прикрылась.
Мама Марина сменила гайки на глаза и поискала в яшином взгляде сочувствие. Но Яша смотрел в туман над Пропастью Желаний.
«Браки на Доске – вроде тренажёра или сотрудничества… А в чём сотрудничество? Помогать друг другу учиться любви без условий. Мои ставили друг другу условия: мама, чтобы папа стал другим немедленно и навсегда, а папа… выбрал Дол.»
Яша поехал гулять и задержался, ожидая Барсука во дворе. Он вспомнил, что говорил ему Тузик о растениях – это марлы и с помощью них можно передавать информацию. В углу двора росло дерево под почти горизонтальным уклоном к земле. Яша подкатил ближе к стволу, и вдруг заметил, что на стволе в углублении сидит компания крошечных коричневых грибков! Это среди снега! Яша изо всех сил подтянулся к грибам и коснулся их губами, думая о Махе… грибочки оказались свеженькими, твёрдыми, живыми, скользкими, только холодноватыми. Он долго сидел, не двигаясь и не думая ни о чём, слушал, как падали снежинки. И вдруг ему очень захотелось подвигать ногой. И большой палец ноги чуть шевельнулся. Есть надежда!?
– Эй, Иаков! – Барсук с кульками бежал к нему по снегу, – через пару часов кончится зима!
Они вдвоём ужинали под абажуром над столом, – Клавдия Михайловна была с приятельницей в театре.
–Скажи, а почему ты работаешь электриком? – спросил Яша.
– Заметь, я – свободный электрик, – отвечал
